Дедушкины часы на площадке пробили время, нарушив тишину.
– Уорик скоро уедет, – негромко сказал Фабиан.
– Ты готов? – спросила Таня.
– У меня есть карта, фонарь и все такое.
– А у меня компас. Старый железный гвоздь – в кармане. И я сшила пару мешочков для соли, чтобы взять с собой как дополнительную защиту. Если на тебя нападут фейри, открой мешочек и брось в них соль. Еще мне нужна прядь твоих волос, на случай… ну, ты понимаешь.
– На случай, если попадем в ловушку в царстве фейри, – мрачно закончил Фабиан.
Таня продолжила:
– Постарайся надеть что-нибудь красное.
– У меня нет ничего красного.
– Тогда выверни одежду наизнанку. И что бы ты ни делал, не забудь про средство, которое дала Мораг. Нужно выйти раньше, чем в прошлый раз, чтобы воспользоваться промежуточным временем. Мы должны найти Морвенну до его наступления и вывести ее из царства фейри в полночь – в полночь легче всего туда попасть и оттуда выбраться.
Фабиан задумчиво кивнул:
– Перед выходом проверю, чтобы мои часы шли точно. И поставлю будильник на полночь.
Таня почувствовала укол страха. Казалось, предусмотрено все. Но, однако же, не верилось, что этого хватит.
Утро затянулось. Уорик давно уехал. Погрузив в лендровер охотничье снаряжение, он с шумом выехал из ворот на грунтовую дорогу, уходящую от поместья Элвесден.
В полдень Таня посмотрела на часы на лестничной площадке.
Еще двенадцать часов.
Оберон вел себя беспокойно, чувствуя ее тревогу. Не мог усидеть на месте больше нескольких минут и бродил из комнаты в комнату, что только усиливало Танино волнение. Наконец солнце начало садиться, и, когда скрылось совсем, темнота, будто одеяло, окутала поместье. Дедушкины часы мерно тикали.
В доме царили тишина и покой. Таня спустилась по лестнице. На площадке, у дедушкиных часов, крепко спал Вулкан, раскинувшись как небольшой рыжий коврик. Она обогнула его и двинулась к темной кухне. Тихий рокочущий звук, раздававшийся оттуда, заставил ее остановиться, но вскоре она поняла: это храпит Оберон. Однако не успела она переступить порог, как из гостиной рядом с кухней донесся звон бьющегося стекла.
Из-под двери виднелось пятно света. Послышалось раздраженное восклицание Флоренс. Таня проскользнула на кухню и спряталась в первом попавшемся месте – под большим дубовым столом. Оберон лениво смотрел на нее со своей лежанки, и на одно ужасное мгновение показалось, что он сейчас подойдет и выдаст ее.
– Сиди на месте! – прошипела Таня.
Оберон замер.
Дверь открылась, и, недовольно ворча, вошла Флоренс. Повозилась, стуча и громыхая в одном из шкафчиков, затем вернулась в гостиную. Собрала осколки и снова появилась на кухне. Скрючившейся под столом Тане были видны ее старомодные тапочки. Бабушка выбросила битое стекло в мусорное ведро, выключила свет и ушла. Тапочки зашлепали по ковру – Флоренс поднималась по лестнице.
На миг Таня с облегчением закрыла глаза. Затем на дрожащих ногах вылезла из-под стола и шагнула к Оберону, озадаченному ее странным поведением. Достала из кармана красный шарф с бисером и обернула вокруг шеи пса, заправив свободные концы в ошейник. Вдвоем они вышли в ночную прохладу, миновали сад и направились к воротам.
Фабиан ждал по ту сторону, молчаливый и бледнее обычного. Он подпрыгнул, когда Оберон в знак приветствия ткнулся мокрым носом в его ладонь, а затем странно посмотрел на пса:
– Разве это не твой шарф на нем?
– Ему тоже нужна защита, – твердо сказала Таня.
– Ну, мне кажется, красный ему не к лицу, – хмыкнул Фабиан.
Таня была слишком взволнована, чтобы засмеяться.
– Тише, – напомнила она. – Мы же не хотим привлечь к себе внимание.
Фабиан сразу же замолчал, невольно потянувшись к макушке: нападение ворона во время прошлой попытки зайти в лес не забылось.
Оберон бежал впереди. Похоже, он уже начал привыкать к их поздним прогулкам.
Ночь была ясная. В черном небе над ними висел полумесяц, звезды сверкали, как серебристая вуаль. Таня крепко обхватила себя руками, радуясь, что тепло оделась. Поверх джинсов и красной футболки на ней был старый плащ, тот же, что в ту бурную ночь. В правом кармане плаща лежали компас и железный гвоздь, в левом – ножницы, которые дала Мораг, и маленький полотняный мешочек с солью.
Пройдя немного, Фабиан остановился, вглядываясь в темноту.
– Что случилось? – спросила Таня.
– Ничего, – пробормотал он.
– Скажи.
– У меня просто… ощущение, что за нами следят. Неважно. Давай зайдем в лес.
– Ты кого-то видел?
– Нет, не видел. Это всего лишь ощущение. Идем дальше.
Они шли быстро, не разговаривая, и вскоре оказались у ручья.
– Где фонарик? – спросила Таня.
– В рюкзаке. Достану, когда войдем в лес, – отсюда свет еще можно увидеть.
Фабиан, а за ним Таня перешли ручей по скользким камням и через несколько минут уже стояли у кромки леса.
Фабиан снял рюкзак и опустился на колени. Вытащил фонарик и карту, затем пузырек, полученный от Мораг. Быстро вынул пробку и закапал в оба глаза.
– Сколько времени? – спросила Таня.
Фабиан снова взвалил рюкзак на спину.
– Тридцать одна минута до полуночи. Надо спешить.
Без слов они зашагали к деревьям. Единственным звуком в лесу был сухой шелест мертвых листьев под ногами. Таня сделала несколько шагов и чуть не упала, споткнувшись о лежащую на земле ветку. Фабиан включил фонарик.
– Ты все еще думаешь, что за нами следят? – шепнула Таня. – Если это так, свет нас выдаст.
Фабиан осматривался.
– Не знаю. Но без фонарика мы сейчас далеко не уйдем. – Он развернул карту и прищурился. – Надо двигаться ко второму провалу – где мы ее встретили. По логике есть шанс увидеть ее там снова. Это недалеко, скоро уже дойдем до первого.
Они продолжили путь, в лесу было жутко тихо. Изредка из темноты на них поглядывали желтые глаза ночных существ. Таня вскрикнула, когда что-то тяжелое стукнуло ее по ноге.
– Что случилось? – спросил Фабиан.
– Компас. В кармане дырка, провалился в подкладку плаща. Наверно, гвоздь прорвал – и тоже провалился.
– Дай сюда, – сказал Фабиан. – Положу в рюкзак – там будет в сохранности.
С некоторым трудом Таня просунула руку в прореху и достала компас, но железный гвоздь нащупать не получилось. Делать было нечего – только оставить за подкладкой.
– Убедись, что убрал надежно. – Таня передала компас Фабиану. – Если потеряем, у нас останется только карта.
Они углублялись в лес все дальше и дальше, пока у Тани не возникло плохое чувство, что они идут не туда. И тут, казалось бы из ниоткуда, появился первый провал. Катакомбы.
Фабиан перешел на бег.
– Сюда! – крикнул он через плечо. – Уже недалеко!
Таня побежала за ним, стараясь не терять из виду мерцающий фонарик:
– Помедленней! Я ничего не вижу!
Еще немного, и перед ними открылась небольшая поляна.
– Вот где мы ее встретили. – Фабиан направил фонарик на окружавшие их густые деревья, его рука дрожала от возбуждения.
– Ты не ошибаешься? – спросила Таня. – Ограду вроде не видно. Может, мы на другой поляне?
Фабиан посмотрел на карту.
– Но я уверен, что это здесь – это должно быть здесь.
– Гляди. – Таня указала на большое дерево. – Посвети туда.
Фабиан поднял фонарик, и между деревьями сверкнул серебристый отблеск – ограда. Когда они приблизились к ней, тишину прорезал леденящий душу звук.
– Что это? – Взгляд Фабиана испуганно метался по сторонам.
– Похоже, кто-то… рыдает, – пробормотала Таня.
Фабиан медленно двинулся вперед, Таня с бешено стучащим сердцем последовала за ним. За оградой, у дерева, среди цветов наперстянки сидела темная фигура, сгорбившись и обняв колени. Длинные черные волосы рассыпались по плечам, спадая до земли.
– Это она, – сказал Фабиан. – Это Морвенна Блум.
Под Таниной ногой хрустнула ветка, но девушка будто не заметила и продолжала рыдать, закрыв лицо ладонями.
– Морвенна, – позвал Фабиан наконец прорезавшимся голосом. – Морвенна Блум!
Услышав свое имя, девушка подняла голову, и Таня с удивлением увидела, что она не плачет, а смеется.
– Вы нашли меня. – Морвенна встала, смахивая листья с платья. Она выглядела точно так же, едва ли на день старше, чем на фотографии.
– Мы знаем, что случилось с тобой много лет назад, – сказала Таня. – И… и мы пришли, чтобы помочь тебе.
Ей не верилось, что они нашли Морвенну так легко… слишком легко.
– Вы пришли помочь мне? Как?
– Мы хотим помочь тебе найти выход, – сказала Таня.
Внезапно – она не понимала почему – ей стало страшно. В неверном лунном свете Морвенна выглядела почти как призрак. Таня переложила ножницы из плаща в задний карман джинсов и протянула плащ девушке:
– Возьми. Это защитит тебя.
Морвенна сделала шаг к ним, странная улыбка играла на ее губах, когда она брала плащ.
– Любопытно, а что есть для защиты у тебя?
В горле Оберона зародилось глухое, тихое рычание. Пес поднял голову, напрягся и встал между Таней и Морвенной.
И тут Таня поняла, что происходит что-то ужасно, чудовищно неправильное.
– Для защиты от кого?
Морвенна уставилась на нее стеклянными, угольно-черными глазами:
– Для защиты от меня, конечно.
На мгновение Тане показалось, что она ослышалась.
– Ты знаешь, из-за чего я здесь? – Голос Морвенны был высоким и певучим. От его звука холодела кровь. – Я здесь из-за того, что свершилось пятьдесят лет назад. И теперь единственное, что может освободить меня, – это долг, который мне причитается.
– Какой долг? – спросил Фабиан. – О чем ты говоришь?
Морвенна улыбнулась. Холодной, пугающей улыбкой.
– Долг давнего друга. – Она посмотрела Тане прямо в глаза. – Твоей бабушки.
– Что? – Таня отступила назад. – Я не понимаю!
– Конечно, не понимаешь. Ты и не можешь. Видишь ли, у нас с Флоренс много лет назад был… договор. Я выполнила свою часть обещания, а Флоренс – нет. Теперь ей пора заплатить за это.