– Адриан, это ты?
– Нет, это Николай Угодник, о-хо-хо! – басит он нарочито грубым голосом.
– Балбес, – говорит Симона, открывая дверь и улыбаясь. – Зайдешь? Альбер будет рад тебя видеть; если хочешь, составь ему компанию. Жюль ушел к кузнецу, а мне надо идти с мамой стирать.
– Ты… думаешь, можно?
– Боишься, что Альбер тебя заразит? Я здорова, хотя мы спим рядом!
– Ну… я просто не хочу заболеть и пропустить школу.
– Какой же ты зануда, просто невозможно! Думаешь только о себе, о школе и об аттестате! – возмущается Симона. – Тогда уходи, раз помогать не хочешь!
Ее щеки розовеют, а черные глаза горят гневом. Они мерят друг друга взглядами, и Адриан понимает, что зашел слишком далеко. Он знает, что ему придется уступить, если он не хочет поссориться навсегда. – Да нет же, я хочу помочь! – восклицает Адриан. – Правда, я очень хочу тебе помочь.
– Тогда бери свой пакет, вязанку, входи и займись Альбером, – подхватывает Симона, еще не до конца отойдя от гнева. – Заходила твоя тетя; она говорит, что ничем не может помочь: он в тяжелом состоянии, и его нельзя оставлять одного. Поэтому побудь с ним.
Симона хватает его за руку, тянет в комнату, где усаживает на табуретку рядом с постелью больного мальчика. Она кладет ему в руку влажную тряпочку, берет большую корзину с бельем и уходит, шелестя юбкой.
– Ты… ее ра… рассердил, – говорит Альбер еле слышно.
Смущенно улыбаясь, Адриан проводит тряпочкой по его влажному лбу. Он не собирается обсуждать свои сердечные дела с ребенком! Альбер отворачивается к стене, не замечая его замешательства. Адриан обводит взглядом тесную комнатку, загроможденную вещами. Из мебели здесь две большие кровати, стол с пятнами жира, колченогие табуретки и обшарпанный буфет. Многочисленные этажерки заполнены каким-то скучным барахлом, и нет ничего, что можно было бы счесть украшением комнаты. Его мать повесила в их доме несколько акварелей, которые она нарисовала в юности, и даже одну картину маслом, изображающую канал, дорогу вдоль него и одинокую лошадь, которой предстоит тянуть баржу.
Адриану приходит в голову, что рисунок его кузена смотрелся бы здесь очень эффектно. В порыве вдохновения он выхватывает из своей сумки письмо и подносит к лицу Альбера листок с великолепным разноцветным пейзажем.
– О!.. как… красиво… Это… ты… нари…совал? – спрашивает мальчик.
– Нет, Адриен – мой кузен из города. У него талант.
Альбер как зачарованный смотрит на гигантские деревья, на зверьков, которые кажутся живыми, и, улыбаясь, проводит рукой по бумаге. Его глаза сияют от удовольствия. Адриану не терпится рассказать об этом кузену: когда он узнает, что заставил улыбнуться тяжело больного ребенка, он почувствует себя увереннее. Достав из сумки ручку с перышком, он садится за стол и снова берется за письмо, которое бросил, едва начав.
Дорогой Адриен!
Я тоже рад, что переписываюсь с тобой… Как вспомню, что вначале писал тебе по обязанности! Конечно, я хочу быть твоим другом, и, думаю, мы уже друзья.
Я не знаю, что такое кроссовки. И, по правде сказать, мне кажется, что ты чересчур груб со своей матерью, но, с другой стороны, я тебя прекрасно понимаю: у меня такое впечатление, что взрослые совсем забыли, какими были в тринадцать лет, как будто детство полностью стерлось из их памяти.
И все-таки твоя мать права, когда настаивает, чтобы ты учился. Знаешь, ведь благодаря тому, что я среди лучших учеников в классе, мне удалось очаровать Симону! Читая ей стихи и сочиняя любовные письма! Поэтому не позволяй себе хандрить. Ты так хорошо рисуешь, не мог бы ты сделать набросок лично для нее? Твой пейзаж великолепен, и я хотел повесить его у себя над кроватью, но в результате подарил младшему брату Симоны: надеюсь, ты не обидишься. Он очень болен и должен лежать в постели. Могу тебе сказать, что он в восторге от твоего фантастического леса, у него даже поднялось настроение! Хочу попросить тебя: если не трудно, нарисуй этот пейзаж еще раз для меня. А вот с докладом пока не получается. Я провел весь вечер с Люсьеном, сыном доктора. Ты не можешь себе представить, какой же он настырный! Он мне все уши прожужжал про свой велосипед, да какие у него тормоза, да какое седло, да какие шины… Мне надоело работать с ним! Единственное преимущество перед Жюлем в том, что с ним у нас будет что рассказать и что показать. Но клянусь тебе, я думал, что не сдержусь и дам ему в рожу, когда он назвал меня «деревенщиной»! Правда, доктор обругал его балбесом, так что я был отомщен!
А вот ты действительно хороший. И не думай, я не сержусь на тебя за совет делать доклад с Люсьеном – ты же не мог знать, какой он гадкий. В любом случае я тоже хотел бы с тобой встретиться… И теперь мне еще больше хочется поехать в Лан. Познакомишь меня с твоей Марион?
Твой кузен и друг,
Глава 11
1 марта 2014 г.
Вот именно, как точно Адриан это сказал! «Словно взрослые совсем забыли, какими были в тринадцать лет»! Кузен умеет находить нужные слова: наконец-то хоть кто-то его понимает! И наконец-то у Адриена появился друг – от этой мысли его охватывает безумная радость. Он жадно читает и перечитывает письмо, и, не в силах усидеть на месте, ездит кругами по комнате в своем компьютерном кресле на колесиках.
Если бы в его жизни не появился кузен, он не знает, что бы сделал. Ушел бы из дома? Выбросился бы из окна?
«Альбер в восторге от твоего фантастического леса, у него сразу поднялось настроение!»
Адриен даже вообразить не мог, что такое возможно. Чтобы он поднял кому-то настроение – такое трудно представить! Он достает из кармана телефон, чтобы немедленно позвонить кузену… и хлопает себя по лбу – вот же дурак, он до сих пор не знает его номера! В каком-то из писем он просил его написать, но Адриан, наверное, забыл. Так же, как и адрес электронной почты! До чего же глупо вышло! В следующем письме надо обязательно напомнить ему об этом.
И он садится за рисунок для Адриана, только теперь делает его больше и красочнее, прячась в этом выдуманном мире, где красота еще не исчезла, где она все еще яркая и живая.
Взгляд Адриена падает на кровать, где лежат два объемистых пакета с подарками, и ему становится веселее. Сегодня день рождения Элоизы. Он купил для нее огромного белого плюшевого тигра, который обошелся чуть ли не в половину его сбережений, и по акции – четыре коробочки пластилина.
Он очень тревожится за младшую сестру: ее болезнь становится все серьезнее. Она в таком тяжелом состоянии, что в какой-то момент он стал бояться за ее жизнь. Доктор откровенно рассмеялся, когда Адриен поделился с ним своим страхом.
«Не беспокойся, просто у нее сильная скарлатина. Это серьезное заболевание, но, если принимать антибиотики, опасности нет. Твоя сестренка через неделю-другую будет здорова».
А пока у нее опухли щеки и руки, а ночью он слышит, как она стонет и мечется в жару. Иногда ему становится так страшно за нее, что он не может спать и встает, чтобы принести ей воды или вытереть влажной перчаткой ее покрытый испариной лоб.
Адриен смотрит на часы: он уже опаздывает на день рождения к Саре. Взяв письмо кузена, он складывает его и кладет в карман. Может, это глупо, но с письмом он чувствует себя не таким одиноким. Ему неуютно с другими ребятами, которые продолжают ходить в школу, учить уроки в то время, как он уже все забросил. Отдалившись от всех, он по собственной воле угодил в порочный круг.
К тому же Сара пригласила кучу народа из разных классов, поэтому у нее наверняка будет Марион, а ему совсем не хочется с ней разговаривать.
Адриен бесшумно проскальзывает в коридор, чтобы не разбудить Элоизу. Потом спускается по лестнице и в прихожей сталкивается с матерью. Она улыбается и быстрым движением поправляет ему волосы. – Ты готов? Выглядишь великолепно! – говорит она тихо.
Он знает, что она лжет: у него синяки под глазами, на шее прыщик и вообще вид побитой собаки. – Спасибо, мам. Ты тоже.
На самом деле и это вранье: видно, что она не спала всю ночь из-за Элоизы. Ему хочется обнять ее, успокоить, как сделал бы папа, если бы он был здесь.
– Не кури, не принимай наркотики и не разбивай сердца девушкам, хорошо? Я уверена, что они все будут за тобой бегать!
– Мама…
Умеет же она всё испортить!
Сара живет недалеко. Проходя мимо булочной, Адриен смотрит на свое отражение в витрине. На нем джинсы и толстовка с капюшоном, этим он ничем не отличается от других, но это даже хорошо, потому что никто не станет над ним смеяться. Потом он опускает глаза на свои кроссовки. Кажется, Адриан их не признаёт, но, когда дело касается моды, видно, что он не в теме.
Подходя к дому Сары, Адриен слышит музыку. Он звонит в дверь, и ему открывает ее мать, такая же рыжеволосая и приветливая.
– Добрый день! – говорит она, улыбаясь, и, обернувшись, зовет: – Сара, пришел твой друг Адриен!
Ему приятно, что она знает его по имени и называет «другом». И когда появляется Сара, напряжение отпускает его.
– Привет! Как дела? Иди за мной, я тебе все покажу. Я сама все приготовила. Послушай, ты опоздал, я думала, что ты не придешь. Почти все уже здесь!
Сара говорит без умолку. Она беспокоится за успех своей вечеринки, и у нее это проявляется в том, что она становится еще разговорчивее и приветливее. – Классные у тебя кроссовки! Итак, та-дам! Представляю тебе мой дом! На коробки не смотри, мы только что переехали. Это Руфус, наш песик, он очень глупый, но ласковый.
Руфус – карликовый фокстерьер – лает, требуя, чтобы его погладили.
– А ты любишь животных, Адриен, это сразу видно! Посмотришь, какой у нас большой гараж, а потом, если хочешь, можем пойти в сад…
– Я могу тебе чем-то помочь? – прерывает он ее. Она смотрит на него большими удивленными глазами:
– Надо же, а ведь ты первый, кто мне это предложил!
Он наклоняется и шепчет ей на ухо: