Очень странно, что их много, но все-таки такое возможно. А что касается содержания, ты просто воспринял их как ответы на твои, а на самом деле это старинные пропавшие письма.
Это СМС приводит его в такое бешенство, что пальцы промахиваются мимо клавиш. На что она намекает? Что он рехнулся? Что он придумал себе друга по переписке?
Он ни секунды не допускает, что Марион права, но ее слова вселяют в него ужас. Кто же на самом деле этот Адриан? Он совсем не похож на кузена, о котором у него сохранились смутные воспоминания. Он пытается вспомнить их разговоры, пытается понять, возможно ли, что Марион права… Значит, письма Адриана не были ответом на его собственные? А если даже они похожи на ответы, это или случайное совпадение, или его собственная интерпретация? Неужели он действительно придумал себе друга?
Марион присылает еще одно сообщение:
Прости, Адриен, но ты так серьезно относился к своей переписке, что я стала бояться за тебя и решила, что должна сказать об этом.
Да неужели?! Он встряхивает головой, и его пальцы начинают стучать по клавиатуре с такой силой, словно хотят причинить ей боль.
Скажи-ка, из-за какого такого «происшествия» могут потеряться пять писем, написанные за несколько недель подряд? Это полная ерунда!
Адриен ждет, когда телефон вновь завибрирует, и, не выдержав, начинает на него кричать, как будто перед ним Марион:
– Тебе мало, что ты гуляешь с другим парнем? Тебе еще надо разрушить мою дружбу с Адрианом? Ненавижу тебя! Ненавижу!
Он достает из кармана два последних письма Адриана и пытается перечитать их по-новому. Буквы расплываются перед его глазами, полными слез.
Дорогой Адриен…
Адриен – это ведь его собственное имя, так? Да, но это ничего не доказывает, Адриенов на свете тысячи!
Твой пейзаж великолепен…
Речь идет о его рисунке, это очевидно. Или он ошибается? И это совпадение, а письмо на самом деле было написано сто лет назад и адресовано кому-то другому?
Познакомишь меня с твоей Марион?
С твоей Марион. Нет, он не сошел с ума. В мире есть только один Адриен, который живет в городке Лан на улице Жана Жореса, хорошо рисует и любит некую Марион… И этот Адриен – он сам. Он ничего не истолковывал; эти письма были написаны ему и только ему; Адриан – настоящий, и их дружба – тоже. И тут его взгляд случайно падает на старинную марку, которая так заинтересовала Сару. Эта марка ценой десять старых сантимов, даже без штемпеля, со старомодной Марианной блеклого цвета. И внезапно он понимает, почему его собственные письма доходят, хотя кузен больше не живет в Корбени; почему Адриан не написал ему свой электронный адрес, почему он не знает, что такое кроссовки, почему так странно разговаривает, почему у брата Симоны нет страховки и еще сотня других «почему», которые он до сих пор не желал замечать.
Пазл сходится, наступает полная ясность, и это невероятно, невозможно, это безумие… И все же это так просто! Адриан – не его кузен, это какой-то другой мальчик. И он живет не в 2014 году, а где-то в прошлом, в двадцатом веке. И никакого другого объяснения быть не может.
И то, чего он ждал, происходит. Телефон снова вибрирует, пришло новое сообщение. Марион отвечает:
Да, я могу тебе сказать, какое происшествие привело к тому, что во Франции в то время потерялись сотни тысяч писем. Одно из самых страшных в истории, Адриен, – это вой на 14-го года.
Война… 14-го года? 1914-го?
У него кружится голова, и он прислоняется к стене дома. Ему до сих пор непонятно, как он мог писать мальчику, который жил сто лет назад. У него нет этому объяснения. Зато он твердо знает: Адриану грозит смерть.
Глава 14
30 марта 1914 г.
Мой дорогой Адриен!
Я пишу тебе это письмо из коллежа в Лане, куда я надеюсь поступить в сентябре, и мне надо много всего тебе рассказать. Во-первых, прости, что не ответил тебе раньше. Я возвращаю тебе красивую купюру, которая, наверное, случайно попала в конверт. Ты мне скажешь, из какой она страны? Ты коллекционируешь иностранные деньги? А у меня тоже есть прекрасная коллекция – бабочек: наш учитель показал мне, как их ловить и препарировать.
Все твои вопросы о лекарствах меня озадачили, по правде сказать. Я думал, что отвечу на них быстро, но последние события мне помешали: Альберу, младшему брату Симоны, стало совсем плохо. Жару него не спадает, и он кашляет без остановки. Доктор говорит, что это из-за воспаления легких и его организм борется со смертью. Я сколько мог был рядом с Симоной, чтобы поддерживать ее и успокаивать.
Теперь отвечаю тебе: я не знаю, что такое страховка, и у нас в деревне нет аптеки. Понимаю, что ты не можешь послать нам лекарства, я попрошу у дедушки. Мы поедем к нему на обед, он очень воодушевился идеей познакомиться с нашим учителем.
Странно, но, когда я читал твое письмо, мне казалось, что мы с тобой живем как будто в разных мирах. Меня удивили твои марки – не меньше, чем тебя мои. Я не очень понимаю, как твой отец уехал от вас в Китай, и совсем непонятно, как ты хочешь обменяться телефонами. В Корбени еще нет телефонов! Я собирался сегодня спросить тебя обо всем этом.
Но тебя здесь нет! Здесь не живет Адриен, здесь нет улицы Жана Жореса! Представь себе мое изумление, когда мы с учителем стали спрашивать твой адрес, – над нами открыто смеялись! Мы ехали из Корбени в почтовой машине, и мне не терпелось рассказать тебе об этой поездке, потому что я до сих пор не ездил в автомобиле. Мэтр Жюльен знаком со всеми уважаемыми людьми, и в город нас отвез сам начальник почты из Креси.
Перед тем как пойти в коллеж, где у моего учителя была назначена встреча, я спросил у прохожих про твою улицу, чтобы найти тебя до обеда у дедушки. Одна женщина сказала, что не слышала о такой, какой-то мужчина отправил меня на улицу Сен-Жана, а третий прохожий расхохотался, сказав, что Жану Жоресу это не грозит – в его честь не назовут улицу, «потому что он мерзавец, который хочет продать страну бошам»! Мой учитель поморщился, услышав это, и мы ушли.
И тогда он высказал мне свои сомнения в том, что… как бы это сказать? В том, что ты существуешь! Пойми меня правильно: я уверен, что ты существуешь, только где? Ясно, что не в Лане. Или же… Наверное, ты скажешь, что я дурачок, но я спрашиваю себя: а точно ли ты живешь в 1914 году? Знаешь, я прочитал роман «Машина времени», он о человеке, который путешествует сквозь века, и у меня возникло впечатление, что это про нас! Возможно ли такое, что ты из будущего?
– Адриан!
– Да, мэтр Жюльен?
– Пойдемте, уже почти полдень, и моя встреча закончилась. Вы написали письмо?
– Не до конца, но я хочу сначала кое-что спросить у дедушки, прежде чем его отправить.
Адриан складывает листок и кладет его в заранее приготовленный конверт. Он писал письмо в большом классе ланского лицея, который сегодня пустует по случаю четверга. Здесь будут проходить занятия, если он поступит. Этот класс гораздо больше, чем в их начальной школе, в нем больше порядка – все учебные пособия лежат на своих местах и посвящены только одной дисциплине: латинскому языку. Преподаватель латыни, как в коллеже называют учителей, – друг мэтра Жюльена, и он объяснил Адриану, что ему нужно позаниматься дополнительно, потому что большинство его будущих одноклассников в городе начали изучать латынь еще два года назад. И в этот момент Адриан подумал об Адриене. Сможет ли кузен помочь ему? Он спросил преподавателя, знает ли он Адриена, но тот ответил, что с таким именем учеников очень много. – Это ведь и ваше имя, верно? Забавно, что вас с кузеном зовут одинаково.
– Мое оканчивается на «ан».
– Как у римского императора?
– Да, как у него.
– Хорошо, мы познакомимся с ним в будущем году, если вы поступите в коллеж.
Учитель с Адрианом выходят из класса, поглядывая по сторонам: первый – с любопытством, второй – с жадностью. Они долго шагают по длинным коридорам и наконец выходят во двор. Двор кажется огромным, а здания – очень высокими, и сквозь сотни их окон в классы льются потоки солнечного света. Наверное, в этих классах холодно зимой и очень жарко летом! Адриан потрясен масштабами коллежа. – Один я бы заблудился, – признается он.
– Что вы, не переживайте, вы будете чувствовать себя здесь как рыба в воде уже через две недели! Рядом – интернат, где вы будете жить, но, может быть, дедушка захочет вас взять к себе?
– Он говорил с моей матерью, но это ничего не значит: пока отец не дал согласия, мне не на что надеяться.
– Я хочу увидеться с ним.
– Не надо, будет только хуже!
– Вы не можете вечно избегать этого разговора. Поймите, проблемы не решаются сами собой. Мы обсудим это с вашим дедушкой, чтобы лучше понять ситуацию, а вечером, когда вернемся, я наведаюсь к вам.
Обеспокоенный Адриан замолкает. Он все еще не выполнил свою часть договора с Адриеном. Конечно, у него был разговор с матерью, это уже кое-что, но он должен поговорить с отцом. Отец ни разу не обратился к нему за завтраком.
Хотя вчера вечером он был в хорошем настроении: они говорили о сельскохозяйственных машинах, Адриан показал отцу свой доклад и схемы молотилки и трактора, которые он нарисовал по совету Люсьена на больших листах бумаги. Через десять дней они покажут свою работу в классе. Отец с большим интересом отнесся к этому и даже как будто начал гордиться своим сыном. Может, созрел момент для разговора о коллеже?
Увидев дом дедушки, Адриан не может скрыть изумления. Он знал, что семья его матери богата, но не ожидал увидеть здание в четыре этажа. За массивными дубовыми дверями их встречает слуга и ведет в обеденный зал с высокими окнами, выходящими в прекрасный цветущий сад, и огромным столом, за которым легко бы уместились двадцать гостей.