Рождение улыбок
День 27
Глава 57
Алеку снилось, как его сын развешивает по гостиной цепочки из скрепок, а жена в темноте готовит спагетти.
Снились ссоры и разочарования. Как забирал сына от бабушки с материнской стороны. Как впервые остался один на Рождество, как одиноко было им обоим. За городом без машины не обойтись, и когда возраст уже позволял Саймону садиться за руль, Алек подарил ему на Рождество сертификат на уроки вождения. Только парень, естественно, так и не сдал экзамен. Не сдал, потому что не относился к занятиям серьезно, а еще потому, что это был подарок, и тем более подарок от Алека. Он говорил Саймону, что любит его, но однажды мальчик, игравший со скрепками, перестал говорить то же самое в ответ.
Вот что снилось Алеку. Снилось, что он хочет, чтобы у него не было сына.
А когда он проснулся, рядом сидела Купер.
Заговорили они не сразу. Сначала Алек просто смотрел на нее: на красные из-за недосыпа глаза, на кружку в руке.
– Тебе разрешили принести кофе? – прохрипел Алек, когда она поставила кружку на стол.
– Это не кофе, – тихо ответила Купер.
– Можно попробовать?
Воздух, нагоняемый скрытыми аппаратами, казался прохладным и неестественным.
– Нет, это мое.
– Ладно.
Алек вспомнил, как шагал по тем полям, как перепрыгивал через грязь и забрызгал брюки. Как ехал ночью по дороге.
– Меня никто не навещает, – сказал он. – Только допрашивают. А к тебе кто-нибудь приходил?
– Врачи, – коротко отозвалась Купер.
– Это не считается.
– Я тоже врач, и я пришла тебя навестить. – Купер замолчала. – Я не заразилась. Меня проверили, но…
– Тебе повезло. – Алек приподнялся на койке.
Купер ничего не ответила.
Алек едва заметно улыбнулся и вдруг понял, что улыбка уже несколько недель не появлялась на его лице.
– Я не… – Он покачал головой, сам не зная, что хочет сказать, и перед глазами все расплылось. – Я не…
Ее взгляд смягчился, она резко встала и отлила немного красной жидкости из своей кружки в пустой стакан.
– Держи.
Алек кивнул и выпил. Движение отдалось болью в руке. Он думал, что Купер пьет что-то крепкое и поэтому сначала не хотела с ним делиться, но это оказался какой-то фруктовый напиток. Как странно. Напоминает о детстве.
Хотя что странного? Они ведь в больнице, Купер не разрешили бы пронести сюда алкоголь.
Жаль, Алек не отказался бы.
Он был сам не свой.
– Что с нами произошло? – спросил он. – Что…
Купер показала ему письмо.
Ты…
Ты мог его спасти.
Глава 58
Купер наблюдала за Алеком, пока он читал письмо.
Никто меня не видит – и никогда не сможет увидеть, пока я сам того не пожелаю. В моих руках – танцевальная чума, и теперь я процветаю.
Какое уставшее лицо… Веки обвисли, под глазами до сих пор синяки после аварии. На щеке свежий шрам. Подстриженные «под ежик» волосы только-только начали отрастать. Мало что осталось от человека, которого Купер и так едва знала. За три недели изучения файлов она поняла его лучше, чем за три дня совместной работы, и в голове сложился определенный образ.
И вот теперь он перед ней.
Алек не плакал. Даже особо не вздрагивал.
Просто как-то неуверенно держал письмо в руке, словно разучился читать.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Алек наконец-то повернул голову и заговорил, сжимая пальцами лист бумаги.
– Саймона считают погибшим, да?
Купер молчала.
– Думают, его похитил тот, кто написал письмо?
В коридоре кто-то засмеялся. За полупрозрачным стеклом мелькали силуэты медсестер. Похоже, их с Купер разговора никто не слышал.
– Почему ты до сих пор не уехала? – спросил Алек.
В дальнем углу палаты замигал какой-то индикатор.
– Это еще не все, – сказала Купер, и Алек открыл глаза – сам не заметил, что едва не задремал. Хотя тут особо не поспишь. После аварии и сибирской язвы он на время излечился от бессонницы, а теперь она снова вернулась. – Вот, номер телефона.
Она подала ему еще один листок. Алек выпрямился на кровати и только тогда посмотрел на него.
– Чей это номер? Почему здесь твой почерк?
– Потому что я его и записал. – Голос Алека понемногу приобретал прежнюю мощь. – И ты нашла это у меня дома.
Она кивнула.
– Ты не ответила на мой вопрос, Купер. Почему ты все еще здесь? Тебя же вызывали всего на четыре дня, и ты…
– Что, я тебе надоела? – Она выдавила улыбку, и Алек, к своему удивлению, тоже улыбнулся. Купер ему нравилась, и ее улыбка тоже.
Он ничего не сказал в ответ, и уголки ее губ поползли вниз.
– Твой сын набирал этот номер, – продолжала Купер. – И ему звонили с этого телефона.
– Давно?
– Сотни раз за последний год.
Теперь Алек понял: дело не только в жалости или сочувствии. Купер здесь из любопытства. И она следит за его реакцией. Выдает информацию небольшими порциями, смотрит, как он справляется… Ждет, что он себя чем-то выдаст.
– Ты что-то от меня скрываешь? – спросил Алек, и она отрицательно качнула головой, но не сразу, а лишь спустя секунду.
Всего миг промедления.
– Номер я узнал у фермера и его дочери, когда нашли лошадей. В тот вечер приехал домой поздно, попробовал набрать пару раз, но…
– Чей это номер, Алек?
– Грейс Коул. Пропавшей матери.
День 28
– Ты не сделала ничего плохого.
Ее трясло.
– Ничего плохого, слышишь?
Она отводила глаза.
– Это только начало.
Рука коснулась ее лица, смахнула слезы.
– Мы еще не закончили.
– Я люблю тебя, – сказала она.
– А я тебя.
Глава 59
(Женщина, 36 лет)
Он забрал Ребекку из школы через несколько дней после того, как ушла жена. Мы хотели его оштрафовать, но он быстренько оформил ей домашнее обучение, и я ничего не могла сделать. Да и никто не мог. Очень жаль.
(Мужчина, 49 лет)
У нас тут почти везде можно покупать в долг, все ведь понимают, что дела иногда идут туго – и поставщики сельскохозяйственных материалов, и ветеринары, и специалисты по стрижке овец. Однако ему никто ничего не давал в кредит, а то сколько можно наступать на одни и те же грабли.
(Женщина, 35 лет)
Вроде бы в Португалию. Думаю, там Грейс намного лучше, хотя кто его знает. Она выкладывает такие красивые фотографии.
Грейс Коул никто не видел больше года. Звонки на ее номер уходили в переполненную сообщениями голосовую почту, линия разъединялась. На сообщения в соцсетях она тоже не отвечала.
Купер по крупицам собирала информацию о пропавшей женщине: из записей телефонных допросов, из отчетов о членах ее семьи, составленных в первые дни карантина. Правда, здесь было больше данных о самом фермере, нежели о его блудной супруге.
Причина побега, как считали многие, вполне ясна – проблемы в браке.
(Мужчина, 28 лет)
Не хочу об этом говорить. Столько людей умерло, и он тоже. Это просто…
(Женщина, 35 лет)
Говорят, все случилось из-за него. Это правда?
(Мужчина, 49 лет)
Он уже давно распродал бо льшую часть стада. Столько животных на одном поле, без воды, да еще и нестриженных – и это в июне. Да, после ухода Грейс все пошло наперекосяк.
(Мужчина, 23 года)
А с девочкой все в порядке? В новостях почти ничего не рассказывают.
(Женщина, 41 год)
Я не люблю сплетничать.
Местные полицейские опросили ее прежних работодателей. Когда ферма начала разваливаться, Грейс искала подработку, брала дополнительные смены – то в прачечной у Деревянного моста, то в зале игровых автоматов. Купер ездила вместе с ними, радуясь хоть какой-то новой информации.
В зале автоматов поговорить было особо не с кем, но из мрачного коридора вдруг появился управляющий. Он и ответил на их вопросы.
– Очень большая текучка. Всех и не упомнишь.
Грейс никто не вспомнил.
И Саймон, и фермеры, и Алек… Все они были далеки друг от друга…
Далеки и одиноки.
(Женщина, 53 года)
Это точно фермер. Он прожил тут лет семнадцать, а никто его толком не знает. Чем он раньше занимался? Почему приехал сюда? Жена сбежала, дочь в больнице… Бог его знает, что он там выращивал на своих полях. Бросил девочку одну, а сам взял и покончил с собой. Знаете, почему? Это все из-за чувства вины, точно вам говорю.
(Мужчина, 28 лет)
Народ строит так много догадок.
(Женщина, 53 года)
Говорят, Альберт ее избивал… На ферму вызывали полицию, но когда те приехали, жена стала все отрицать. Дочь тоже помалкивала. Кошмар, да и только.
(Мужчина, 49 лет)
Надеюсь, с девочкой все в порядке. Насчет отца – это не мне судить, а вот девчушка, хочется верить, выкарабкается.
(Мужчина, 32 года)
Люди с характером, как у Альберта… они всегда появляются в подобных местах. Вечно сам по себе, в своих мыслях. А потом происходит что-то… неестественное, и все вокруг вроде бы это чувствуют, но не поймут, в чем дело.
(Женщина, 35 лет)
От этого не спасешься.
Несколько дней назад девочка очнулась.
Врачи стали задавать вопросы о ее матери, однако Ребекка повторила то, что уже говорила раньше: мама ушла от них год назад.
Видела когда-нибудь с ней этого мальчика?
Ребекке показали фотографии Саймона Николса. Она пристально посмотрела на них и сказала, что никогда не видела с матерью ни этого парня, ни кого-либо еще.
В последнее время, пока она жила здесь, Грейс Коул почти никуда не выходила. Плохо себя чувствовала. И от лекарств ей становилось еще хуже. Она была сама не своя.
Ребекка еще раз посмотрела на снимки.
– А кто он такой?
Девочке сказали, что этот парень пропал. Перед уходом ей пожелали скорейшего выздоровления.
(Женщина, 36 лет)
Она мне кое-что рассказывала, пока еще ходила в школу. Она не всегда была такой замкнутой, и все учителя ее любили.
Девочка все время играла в компьютерные игры, даже школьный проект по какой-то из них пыталась сделать. Про миры, в которых ты не просто следишь за развитием истории, а сам принимаешь решения.
Ей хотелось уйти от реальности. Наверное, для этого нам и нужны вымышленные истории о жизни других людей… Разве это плохо? С ума можно сойти, если иногда не сбегать в мир фантазий.
У девочки были мечты и, возможно… Не знаю, продолжала ли она играть дальше. Может, прежнего уже не хватало?
Вероятно, Ребекке не удалось сбежать от того, что с ней происходило, и уже никакие истории не помогали. Когда постоянно смотришь на героев… на прекрасных людей, которые совершают прекрасные поступки и во всем одерживают победу… то начинаешь искать что-то подобное и в обычной жизни. И это продолжалось больше года: девочка осталась без матери, а этот ужасный человек был ее единственным другом… А что, если от этого уже никуда не сбежать?
Если перестаешь чувствовать даже то, что раньше помогало тебе выжить – что тогда? Кто тебя спасет?
Ее отец пытался нас убить.
Переехав в наш город, этот лжец привез с собой всю свою мерзость.
Теперь он мертв, а мы еще живы. И я очень этому рада.
Алек заваливал Купер сообщениями. Предлагал помощь, давал советы, как лучше действовать. Просил заехать к нему в больницу и поговорить с врачами, сказать им, что он должен вернуться к работе, сказать…
Что именно?
Купер вскоре перестала отвечать.
Алек с трудом передвигался.
Все это… Если его выпишут, как знать, к чему все это приведет?
Отпечатки пальцев… письмо… его сын.
Танцевальная чума не прекращалась.