– Может, картину вывезли из Италии? – предположил мужчина в кепке.
– Не могу сказать точно, – покачала головой экскурсовод и продолжила:
– Есть очевидец, который утверждает, что именно это творение видел в частной коллекции у местного представителя одного старинного рода. Хозяину предлагали за нее немалые деньги. Всегда есть люди, которые восхищаются красотой портрета, но также много тех, кто больше заинтересован его ценой. Все же он предпочел оставить шедевр себе.
Я посмотрела на гида и подумала о том, что водить людей по залам музея и рассказывать им чужие истории любви – это очень романтично. В них можно погрузиться, чтобы забыть о собственной неудаче. Я с сожалением вздохнула и смахнула слезу.
Мои размышления прервал Энцо:
– Послушай, Соль. Если тебе надоело, мы ведь можем перейти в другой зал. Там нет скучных портретов. Проходит выставка “Борьба гвельфов и гибеллинов в скульптуре и архитектуре”.
Война! Вот что мне сейчас нужно. Прожить внутри себя батальную сцену и выплеснуть через чувства и переживания весь яд. Мы с Энцо вышли в коридор и направились в другой зал.
Энцо провожал меня до дома и все старался дотронуться до моей руки. Я избегала его прикосновений, словно он мог ошпарить меня, как раскалённый утюг. А что, если Леонардо увидит нас вместе?
“Ну и что?” – возражала другая я.
А вдруг он все-таки заходил за мной, а меня не было?
“Какая разница! Он не пришел на первое свидание!”
Пока две части меня боролись между собой, мы свернули на нашу улицу, и Энцо обнял меня за талию, дохнул жаром в щеку и спросил:
– Ну как тебе гвельфы и гибеллины?
Я снова отпрянула от него:
– Гвельфы – это те, что заодно с папой и против империи, а гибеллины, наоборот, сторонники империи и против папы. Так ведь?
– Угу, что-то вроде того, – подтвердил и Энцо шмыгнул носом.
– Гвельфы строили стены с квадратными зубцами, а гибеллины – галочкой?
Мы прошли еще несколько шагов, и вдруг я оцепенела: рядом с нашим домом в скудном свете пожухлых фонарей стояла фигура. Меня мгновенно бросило в жар, руки вспотели.
Это был Леонардо.
Мы подошли ближе, и я увидела у него на руках белого пса с черным пятном над левым глазом. Поравнявшись, заметила на его лице нечто среднее между извинением и разочарованием:
– Ассоль, извини, что так поздно. Экстренная встреча с импресарио. Зашел к тебе, а бабушка сказала, что вы ушли вместе.
– Не будь я собачницей, с тобой бы не заговорила, – я старалась изо всех сил сохранять безразличие, но грудь сковал страх потерять его. Я посмотрела на дрожащую собачку, и почесала ее за ушами:
– Жаль, что у Сандры аллергия на мохнатых. Чей он?
– Возвращался с прослушивания, а бродяга в парке чуть не прибил ее. Утащила у него бутерброд, пока он благодарил за щедрую милостыню. Пришлось спасать.
– Надеюсь, ты навешал ему как следует? – раздувая ноздри, спросил Энцо.
– Нет. Забрал четвероногую, свозил к ветеринару. А еще… – Леонардо склонил голову и потрепал собаку. – Я буду петь на международном фестивале “Молодые голоса”.
– Как здорово! – Я хотела броситься ему на шею от радости. Но вместо этого лишь потерла ладони друг о друга.
Энцо не понравилось то ли известие, то ли моя на него реакция. Он шмыгнул носом и стал оглядываться, будто ждал кого-то. Я достала из сумочки печенье и протянула собаке с лохматой челкой. Она тут же принялась лизать мне руку, как только смела миндальное лакомство, смотрела на меня с надеждой получить ещё что-нибудь съестное.
– Дай я ее подержу, – протянулась я к дворняге.
– Если блох не боишься, – улыбнулся Лео.
Я взяла животину на руки, и она снова принялась лизаться:
– Так как же ее зовут?
– Можешь сама дать ей имя. Дед уже даже будку где-то откопал.
– Феличита, мы назовем ее Феличита! – обрадовалась я. – Пусть она принесет нам удачу, а у нее отныне будет много счастья!
Потом встревожилась:
– А что случится с ней, когда ты поедешь на фестиваль?
– Будешь ее выгуливать.
Я обрадовалась, что смогу быть причастной к его жизни, пока Лео будет далеко от меня.
Лаская пса, наши руки с Леонардо встретились. Энцо покосился и сделал шаг вперед, отделяя нас друг от друга, затем почесал собачий лоб:
– Поняла, мешок с блохами? Он твою судьбу уже решил!
Феличита в ответ зарычала, и Энцо, фыркнув, отдернул руку.
Лео перевел взгляд с собаки на меня и поинтересовался:
– Так вы были на выставке женских портретов?
– О да! Тысяча всяких картин и портретов. Не оказалось лишь какой-то “Девушки с васильками”, зато я узнала ее историю любви.
– Васильки символизируют творческую энергию и женское начало! Кстати, на геральдическом флаге нашего города, Прато, тоже есть васильки. Хотя их почему-то лилиями называют, – подхватил Лео.
От этих слов я почувствовала беспричинную легкость и улыбнулась, поймав на себе его взгляд.
Лео продолжил:
– Энцо тебе указал то место, где встретились Ипполит и Дианора? У них была намного более счастливая судьба, чем у Ромео и Джульетты, хоть они и принадлежали к разным лагерям в борьбе между гвельфами и гибеллинами.
– Как интересно! – затрепетала я. А вдруг его рассказ о влюбленных – это подтверждение того, что между нами рождается настоящее чувство? А ведь всего несколько минут назад я уже мысленно с ним распрощалась!
Тут Энцо вспылил:
– Любовь, звезды и прочая слащавая хрень – трюки, достойные Де Анжелис! Ты еще скажи, что война между гвельфами и гибеллинами из-за любви разгорелась!
Я ожидала, что Лео засмеется, но его взгляд стал жестким, а тон резким:
– Это не прихоть Де Анжелис. Это – наша история, причем со счастливым концом.
– Ну как же! Ты же из культурного и аристократического слоя нашего общества! Поэтому у тебя истории со счастливым концом! – в глазах Энцо сверкнула молния.
Лео посмотрел на него с вызовом:
– Есть те, кто в восторге от девушки, а есть тот, кого слепит ее цена.
Странно! Мне казалось, что я слышала такую фразу от гида в музее. Откуда она известна Леонардо? Что еще мне предстоит узнать об этом городе и его жителях?
Энцо поднял сжатый кулак, задержал его на мгновение в воздухе, но потом отдернул руку и пошел прочь.
– Ну, пока, – я опустила глаза.
Мне очень не хотелось расставаться с Лео и я, превозмогая застенчивость, взглянула на него. Отсутствующий взгляд юноши говорил о том, что его мысли блуждали где-то далеко. Я еще раз потрепала Феличиту за ухом, и она в ответ лизнула меня в нос.
Достав из сумочки ключи, я толкнула калитку и направилась через сад к дому.
Пройдя полпути, обернулась, чтобы бросить ему “чао!” но, когда наши глаза встретились, Леонардо крикнул:
– Погоди!
Я вернулась к воротам и замерла в ожидании. Он положил руку на ягодицу статуи нимфы, заставив меня покраснеть. Ненормальная! Придавать столько значения случайным жестам!
– Если ты мне дашь еще один шанс, покажу тебе кое-что. Сколько у нас времени?
– Всего пятьдесят минут, но я так хочу услышать продолжение истории Ипполита и Дианоры. Успеем?
– Пока моя машина не превратится в тыкву! – пошутил он, оглядываясь на окна бабушки.
– Идет!
И мы направились в сторону дороги, где, как костяшки домино, уткнулись носом к носу Клио Риты и его белая Рено.
Через несколько минут мы уже мчались в сторону Флоренции, на моих коленях дремала, подергиваясь, Феличита, а за окном мелькали черные свечки кипарисов.
Лео бросил на меня взгляд и улыбнулся.
– Смотри на дорогу! – шутливо пожурила его я.
Он кивнул и начал свой рассказ:
– Итак, Ипполито принадлежал к роду гвельфов Буондельмонти. Однажды, во время празднования дня Святого Джованни он увидел Дианору и влюбился в нее без памяти. Но как Ипполито мог к ней приблизиться, если она принадлежала к вражескому лагерю? День за днем он чах, перестал есть, не выходил из дома. Тогда мать заметила страдания сына и спросила, как ему помочь. Юноша поведал о том, что с ним случилось. Несмотря на то, что его возлюбленная была из рода Барди, лагеря гибеллинов, мать все же нашла способ свести молодых людей.
После нескольких встреч они решают бежать и тайно пожениться. Но когда в назначенный час, Ипполито приходит к балкону и помогает Дианоре спуститься, его хватают и сажают в темницу за похищение.
Я не все понимала из рассказа Леонардо еще и потому, что буквально пожирала его глазами. Меня, конечно, волновала судьба Ипполито и Дианоры, но еще больше будоражила мысль о том, как будут развиваться наши с Лео отношения.
– Не переживай так сильно! История со счастливым концом. Когда Ипполито повели на казнь, он попросил пройти мимо дома своей возлюбленной. Ну, чтобы взглянуть на нее в последний раз. Увидев любимого, девушка сбежала по лестнице, бросилась в ноги палачам и публично призналась, что сама хотела бежать с юношей. Собралась большая толпа свидетелей, они созвали на совет командующих двух противоборствующих лагерей и, – он снова посмотрел на меня. – Он признал действительность супружеского союза между влюбленными. Они жили долго и счастливо до конца своих дней.
Последнюю фразу я выучила как раз в эти дни, читая на итальянском “Принцессу на горошине”: “Виссеро лоро феличи е контенти”. Когда ты рядом с самым классным парнем на свете и влюблена в него по самую макушку, это крутой знак вселенной, что у нас в с ним все будет хорошо.
– Обалдеть! – воскликнула я и откинулась на автомобильное кресло. Смахивая слезу радости, принялась рассматривать пейзаж за окном.
Еще пятьсот метров спустя белая лента дороги уперлась в серый замок с острыми угловыми башенками. Он совсем не был похож на дома фермеров в тосканском стиле. Я засмеялась:
– Дом Флинстоунов! Какой же смешной! Чей он?
– Паоло Монтанье. Чиновники называют его магнатом, а фермеры бандитом. Слышал, как дед называл его Поль и рассказывал, что этот гад пользует молодых девчонок, что клюют на его статус, и потом просто выбрасывает на улицу, – Лео взглянул на меня и замолчал. – Ну вот, ты больше не улыбаешься, а мне так нравится твоя улыбка.