дверь на щеколду, поставила телефон на тумбочку рядом с кроватью. Взяла из ящика большой кухонный нож, положила его рядом. На всякий случай. На ум приходили странные мысли:
– Какую картину от меня хотел Монтанье? Знает ли что-то о ней Алекс? А бабушка? Выходит, Энцо все это время искал в кондитерской именно ее. И попутно обчищал кассу, конечно.
Я приняла душ, переоделась, достала с полки пакет с чипсами, немного подумала и убрала их обратно. Сегодня ночь обещает быть длинной, одними чипсами после напряженного дня не обойдусь. Пошарила по полкам, размышляя, чем же поужинать. Подумала, что сначала выберу вино из бабушкиной коллекции. Достала бутылку последнего Монтепульчано и мой взгляд упал на фото бабушки. Я подсела и сказала ее фото:
– Обещаю, как весь этот Содом и Гоморра закончится, я развею твой прах над… – здесь я остановилась и подумала, ведь в Италии много красивых мест! Где именно это сделать? Конечно! Над фиолетовой лагуной! Раз уж мне не довелось там побывать с Леонардо, то поеду туда одна. А вдруг никакой фиолетовой лагуны вовсе не существует? Это невозможно! Он не стал бы мне лгать!
Достала записную книжку Алекса, и, раздираемая любопытством, подержала ее в руках, отложила на столик у дивана и пошла в душ. Поднимаясь по лестнице, вспомнила о Беате. Завтра я обязательно ее навещу. Если опоздаю, то не прощу этого себе никогда.
Вернувшись из душа, достала овощи и приготовила себе салат. Нарезала ветчину, немного сыра, налила в бокал вина. Любуясь им на просвет, вспомнила, как кто-то из великих итальянцев сказал, что вино это “поэзия земли”. Одна темно-красная капля сбежала вниз по стенке фужера и я принялась рассматривать ее: маленький символ человеческой мечты в безбрежной божественной мудрости.
После скорой вечерней трапезы взяла записную книжку Алекса и подвинула кресло поближе к бабушкиной фотографии. Мне казалось, будто я вот-вот стану тем, кто распутает клубок судеб некогда любивших друг друга людей. Вряд ли бабушка догадывалась, что случилось с Алексом после его исчезновения. А я, кажется, вот-вот об этом узнаю.
Глава 36. Дневник Алекса
Тонкая, почти серая бумага страниц пахла лекарствами, сыростью и еще чем-то едва уловимым, уносившим меня в прошлое, когда Алекс впервые вошел в дом бабушки с букетом роз и коробкой пирожных. Почерк был компактным, аккуратным, с легким нажимом:
«Откуда им знать, что мои друзья-бомжи – это вчерашние инженеры, архитекторы, высококвалифицированные рабочие. Один из них, Луиджи, погиб на днях под колесами мусорной машины. А Якопо не стало две недели назад. От неожиданно нагрянувших холодов он заболел пневмонией и умер. Скорая сюда даже не приехала.
Сначала ты делаешь один неправильный шаг, потом еще один, и еще. Ошибка в алгоритме жизненного пути в конечном итоге приводит тебя в отчаяние и толкает к неправильному выбору. Все ли приходят сюда по доброй воле? Нет! Никто добровольно не покидает свой дом, своих любимых, чтобы спать под открытым небом, под мостом, на вокзале, питаться с помойки.
В один из своих новых приездов в Тоскану, я зашел в супермаркет за пеной для бритья. И пока искал нужный мне отдел, увидел то, от чего в животе приятно защекотали крылья мотыльков и в ушах отдавалось сердцебиение: это была она! Она меня поначалу не узнала и звонко-бархатным голосом с легким акцентом попросила достать упаковку с миндальной мукой с полки. Млея, я потерялся в ее уверенном васильковом взгляде, ведь он преследовал меня уже не один год. А вечером я был у ее двери и сказал:
– Понимаешь, это уже судьба, и я намерен с этим что-то сделать.
Разве это могло быть случаем? В ответ Сандра закрыла дверь, предварительно напомнив, что я женат. Она просто не знала, что, когда у мужчины есть цель завоевать женщину, он это сделает.
И я снова и снова приглашал ее на свидание, краснея, как мальчишка. Умирал, получая отказы. А потом, к моей радости, у нее случился пожар. Мне стыдно в этом признаться, но это стало моим шансом.
Думаю, моя жена догадывалась, что я охладел к ней. Но Рита так мною дорожила, что допускала это, насколько позволяла ее женская натура. Она была мудрой женщиной и знала о моем горячем сердце. Возможно, все эти годы ей было достаточно владеть мной наполовину. Я делал все возможное, чтобы она ни в чем не нуждалась. Рита позволяла мне быть рядом с любимой, когда любимая мне это позволяла…», – тут я улыбнулась, вспоминая напускную строгость Сандры, когда Алекс приходил к нам на обед или на чашечку кофе. Исповедь мужчины, влюбленного в бабушку, грела мое сердце и оставляла немного надежды испытать когда-то нечто подобное.
«Кольцо с сапфиром, браслет “Теннис”, но самым приятным оказалось приносить ей каждое утро теплые круассаны и сорванные лишь для нее одной цветы. Особенно она любила васильки.
Я сходил по ней с ума. Даже к священнику пошел, чтобы узнать насчет развода. Но он напомнил мне, что церковь этого не поощряла, тем более что Сандра придерживалась другой веры. Тогда я сказал ей, что помогу строить ее мечту. Кондитерскую.
Однажды я узнал от нее, что успех мужчины зависит от женщины, которая находится рядом с ним, и заметил, что я действительно стал набирать новых сотрудников. Мой бизнес по производству сверхточной техники процветал, я снова уверенно карабкался вверх по лестнице.
Однажды летом Рита уехала с Мартой и внуками на море. Молодежь тоже была в разъездах. У них уже были дети, семейная жизнь, а у нас с Дуччо – работа на двоих. Мы только что арендовали новый просторный офис. На вывеске стояли наши с Дуччо имена. Мой друг знал о подробностях моей личной жизни и всячески прикрывал меня, пока я искал способы, как мне покорить неприступную Сандру.
В тот вечер мы зашли к нему домой. Там осталась одна Марина, его младшая дочь, которая прислуживала нам за ужином. Я видел ее, когда та была еще девочкой-подростком, но сейчас она превратилась в настоящую женщину – милую, с тонкими чертами лица, немного дерзкую, с острым отцовским языком. Она заигрывала со мной, я же был с ней приветлив, но сдержан. Не мог не заметить, что нравлюсь ей, но ничего более! Она только что выучилась на медсестру и смешно журила меня за то, что я много работаю и могу заболеть.
Под конец мы крепко выпили с ее отцом. Не помню, как уснул у него в доме. А когда среди ночи проснулся на диване, обнаружил, что на моей руке спит Марина. Я был уверен, что между нами ничего не было.
Но это меня не спасло, потому что какое-то время спустя время я услышал гневный голос своего напарника в трубке:
– Как ты мог! Я тебе доверял, а ты совратил мою невинную дочь!
– Ты серьезно? – опешил я, перелистывая воспоминания трех-четырехмесячной давности.
– Перестань, это же смешно! Мне что, женщин не хватает по-твоему? – недоумевал я.
– Но ведь беременна она не от духа святого! – гневно возмущался Дуччо.
– Я много выпил, не отрицаю. Но я понятия не имею, как она оказалась на кровати со мной.
– Ты что, слепой? Так и не понял, что она в тебя влюблена? Что готова ради тебя на все? Признайся, ты всегда был падким на женщин. Так же быстро и Риту разлюбил! Что теперь мне прикажешь с дочерью делать? Кто ее замуж такую возьмет?
И как я мог ему что-то доказать? Когда ты не готов к войне, пушки молчат.
– Дуччо, я не знаю, о каком ребенке ты говоришь. Мне почти шестьдесят, и я не хочу приключений. Неужели ты думаешь, что я был пьян до такой степени, что не помню, с кем лег в постель?
– Но ты же видел, с кем проснулся? Какие тебе еще нужны доказательства?!
Я хотел встретиться один на один с Мариной, объясниться с ней, узнать о подробностях того вечера, но Дуччо не разрешал к ней приближаться и держал взаперти.
Тогда я сказал ему, что, если ребенок действительно мой, я возьму на себя заботу о нем. Но сделаю тест на отцовство, сколько бы это ни стоило. Он лишь раздраженно рассмеялся:
– Ты нас опозорил! Вот и решай, что теперь делать. Иначе я тебя разорю! По миру пущу!
Но это было не последним сюрпризом в нашем с ним дуэте и моей успешной предпринимательской деятельности. Это случилось, когда Фрати попросил меня встретиться с ним. Тот самый Фрати, с которым мы познакомились в ресторане вместе с Дуччо. Что за предложение меня ожидало?
Глава 37. Новое начало
Следующее утро началось с хороших новостей. Вернее, с одной большой и хорошей и второй поменьше и так себе. Первая заключалась в том, что Гуидо нашел способ договориться с мэром, напомнив ему о заслугах бабушки. Наша терпящая бедствие кондитерская действительно являлась одной из лучших в городе. Да и щедрые комплименты в виде бесплатных завтраков и коробок с пирожными, которыми Сандра частенько угощала работников мэрии, тоже были положены на весы правосудия. Теперь предстояло внести штраф за неуплаченный вовремя налог в городскую казну до конца этой недели.
«Ну какой может быть штраф, если она не работает?!» – стало веским аргументом Гуидо, чтобы власти позволили мне вернуться в кондитерскую.
У нас еще оставалось немного времени, чтобы наладить бойкую торговлю и не упасть в грязь лицом перед клиентом Делла Сета, особенно, если тот начнет торговаться.
Вторая новость касалась Энцо. «Это не телефонный разговор», – пробубнил Гуидо. Новостью стало уже то, что его посадили в тюрьму и если могли выпустить, то только под крупный залог. Денег у меня для этого не было, тем более после того, что стряслось в доме Поля.
Я отвезла все бумаги в налоговую, потом заехала еще за одной в муниципалитет. Из головы не выходил неуплаченный налог за недвижимость. Я дала себе слово разобраться с этим, как только подойдет к концу праздничная торговля.
С Гуидо мы договорились встретиться перед площадью у кондитерской. Я даже предчувствовала, как разревусь от счастья в его объятиях, потому что он смог быстро отвоевать «Фа-соль» у властей. Но мой адвокат даже не вышел из своего новенького серого мерседеса. Извинился, что опаздывает, и передал мясистой рукой с золотым перстнем бумагу за подписью мэра.