К 1721 г. Аптекарским огородом, который вскоре стал именоваться Медицинским садом, изготавливалось около 160 наименований лекарств и лечебных препаратов, кроме того, здесь варили пиво, входившее в качестве противоцинготного средства во флотский рацион.
Посетивший в 1726 г. Аптекарский остров французский путешественник Обри де ла Мотре писал:
«Медицинский сад весьма богат не только теми растениями, какие можно найти и какие известны в западной, восточной и южной частях Европы, но даже растущими в более северных ее частях, открытыми благодаря поощрению, содействию, какие оказывал Петр I приглашенным им способным ботаникам; также еще и растениям с наиболее отдаленных берегов Азии, Персии и Китая; они, в том числе названные последними, чувствуют себя словно в своем естественном климате. Ананасы растут здесь до созревания, их снимают и подают на стол. (Все это обязано большому искусству.) Об этом участке и том месте, где стоят пивоварни и склады, я должен сказать, что они менее всего обижены природой, а кроме того, являются самыми высокими местами в окрестностях Петербурга и, следовательно, наименее подвержены наводнениям. В нижней части этого сада, к юго-западу, находится аптекарский дом, дающий имя острову; это довольно хорошее здание, в нем хранится множество всевозможных лекарств… Остров настолько велик, что даже обширный сад занимает не более чем его маленький уголок».
Неподалеку от Медицинского сада, напротив нынешней улицы Льва Толстого, на острове с 1732 г. было место для выпаса скота и лошадей с подворья епископа Феофана Прокоповича. Сам епископ любил прогуливаться по Медицинскому саду. Остальная, большая часть Аптекарского острова была покрыта еловым лесом.
Посетивший в царствование императрицы Анны Иоанновны Петербург датский путешественник Педер фон Хавен писал: «Особенность этого Аптекарского острова и сада, наряду с местоположением, такова, что на протяжении всего лета это самое приятное и веселое место во всем Петербурге. Посему туда ежедневно плавают на судах развлекаться прогулками многие из знати».
Впрочем, называть это место «веселым» можно с большой натяжкой. Тот же Хавен далее писал:
«Одно из мест, где в Петербурге производится казнь, тоже находится на Аптекарском острове… Преступника обычно сопровождает к месту казни капрал с пятью-шестью солдатами, священник с двумя маленькими одетыми в белое мальчиками, несущими по кадилу, а также лишь несколько старых женщин и детей, желающие поглядеть на сие действо… Как только пришедший с ними судебный чиновник зачтет приговор, священник осеняет осужденного крестом, осужденный сам тоже несколько раз крестится со словами „Господи, помилуй“, и затем несчастный грешник предает себя в руки палача и так радостно идет навстречу смерти, словно бы на великий праздник. Палач, являющийся в сем действе главной персоной, часто исполняет свои обязанности очень неторопливо и жалостливо, как плохая кухонная девушка режет теленка. Вообще же достойно величайшего удивления то, что, как говорят, никогда не слыхали и не видали, чтобы русский человек перед смертью обнаруживал тревогу и печаль. Это, без сомнения, отчасти объясняется их верой в земное предопределение и его неизбежность, а отчасти – твердым убеждением, что все русские обретут блаженство, и, наконец, отчасти великими тяготами, в которых они живут в сем мире».
В 1735 г. Медицинский сад возглавил приглашенный немецкий ботаник и врач И. Сигизбек. С этого времени здесь занимались научными исследованиями, а также подготовкой и переподготовкой фармацевтов. Был издан каталог растений Медицинского сада, в который включили 1275 видов произраставших здесь растений. Но главной задачей сада осталось производство лекарств. Для расширения их ассортимента на острове попытались создать заячий питомник. В то время считалось, что лодыжки и сало этих животных обладают необычайными лечебными свойствами. Специальным указом крестьянам Псковской, Новгородской и Петербургской губерний повелевалось поставлять на Аптекарский остров живых зайцев. Затея эта успеха не имела, так как местные жители нещадно истребляли «косых», а при наступлении морозов зайцы разбегались с острова.
В царствование Елизаветы Петровны ботанические научные исследования в Медицинском саду были прекращены. Сигизбека уволили, а сад возглавил провизор или садовник. Помимо изготовления лекарств они выращивали «курьезные и красивоцветущие» растения, а также свежие фрукты и плоды южных стран для царского стола.
В 1765 г. директором Медицинского сада назначили ботаника И. Фалька. Главной задачей сада осталось изготовление лекарственных препаратов, в том числе спирта. В то же время в саду появилось Ботаническое отделение, где проводились занятия по ботанике со студентами Хирургического училища.
В 1823 г. сад преобразовали в Императорский Ботанический сад, а в 1830 г. подчинили Министерству Императорского двора. С этого времени сад утратил свои фармакологические функции и начал превращение в научно-исследовательский центр. Он получил те границы, в которых существует и по настоящее время.
Благотворительность
Указ государя от 31 января 1712 г. «Об учреждении во всех губерниях гошпиталей», в котором предписывалось «учинить гошпитали для самых увечных, таких, которые ничем работать не смогут», предусматривал создание системы благотворительных светских заведений («гошпиталей») не только на государственные средства, но и на частные пожертвования. При этом государь, подавая пример подданным, сам жертвовал на эти цели до трети своего жалованья.
Первой этот указ поддержала любимая сестра государя, царевна Наталья Алексеевна. В том же 1712 г. она занялась устройством в своем петербургском доме богадельни для престарелых женщин. Для этого рядом с дворцом царевны стали строить небольшие деревянные здания. В 1713 г. богадельню открыли, здесь поселились первые престарелые и убогие женщины, которых царевна приняла на свое иждивение.
В 1715 г. здесь же открыли и детский приют, где воспитывались сироты и незаконнорожденные подкидыши. К дому пристроили специальный чулан, куда любой мог принести новорожденного, не объявляя имен родителей. Иногда в приют приносили своих детей крепостные, ибо ребенок, воспитанный в приюте, считался свободным человеком. В соответствии с указом государя воспитанников приютов почему-то записывали в художники. До 7-летнего возраста детей воспитывали женщины, призираемые в богадельне. После смерти царевны Натальи Алексеевны в 1716 г. это благотворительное заведение финансировалось из государственных источников. Например, в царствование императрицы Елизаветы Петровны, племянницы учредительницы этого учреждения, богадельне ежегодно отпускали по 1000 рублей в год.
В 1715 г. по указу государя начали открываться «гошпитали» при церквах. Сюда младенцев также (по примеру западноевропейских стран) сдавали тайно. Содержались они не только на церковные, но также на городские средства и частные пожертвования. Выросших мальчиков отдавали для обучения какому-либо ремеслу, а девочек выдавали замуж.
До начала царствования Петра Великого организацией богаделен для нуждающихся в оказании помощи людей занимались монастыри и храмы. Их странноприимные дома давали приют и спасали от голода немощных и обездоленных. При Петре I эти функции возложили на земские управы и городские магистраты. Однако долго еще большая часть требующих попечения стариков, детей и инвалидов распределялась по монастырям. Например, лишь в 1724 г. городские магистраты получили право назначать опекунов сиротам и контролировать их деятельность. Считая себя не просто правителем, но также покровителем и защитником всех своих подданных, государь в конце жизни попробовал провести в России перепись нуждающихся в опеке людей для контроля распределения направляемых на благотворительность средств, однако не успел осуществить это намерение.
Новой формой организации благотворительности со времен Петра I стало учреждение им орденов – Святого апостола Андрея Первозванного и Святой Екатерины, или Свобождения (Освобождения). Это были почетные корпорации, объединявшие кавалеров и дам большого креста и кавалерственных дам, имевших определенные заслуги перед государем и Отечеством. Получив кавалерские знаки (цепь, крест, ленту и звезду) за определенные заслуги, эти люди принимали на себя дополнительную ответственность и долг, продолжая усердно служить Отечеству и государю, в том числе и на ниве благотворительности. В проекте Устава ордена Святого апостола Андрея Первозванного, собственноручно написанном государем, отмечено:
«Пошлины и статутные деньги, которыя каждый кавалер при его принятии внесть должен, составят Орденскую Казну. Из доходов вышеупомянутого капитала и других денег должно… некоторую сумму денег, смотря по обстоятельствам, на выкуп пленных, на содержание и призрение инвалидов; в пользу посольств для обращения неверных к Христианской вере; на снабдение обедневших дворянских детей и на прочее».
В Уставе же ордена Святой Екатерины, или Свобождения, находившегося под патронатом государыни Екатерины Алексеевны I, написано: «Должность каждой дамы большого креста и каждой дамы кавалерственной имеет быть: освобождать одного Христианина из порабощения варварского, выкупая за свои собственные деньги».
Традиция благотворительности под покровительством государя или государыни, заложенная Петром Великим, продолжалась и после его смерти. В 1733 г. строительство богаделен при храмах было поручено Канцелярии от строений. Видимо, состояние богаделен оставалось отнюдь не блестящим, поэтому 17 апреля 1758 г. последовал указ Елизаветы Петровны о постройке их «в укромных местах, а не на главных проспектах».
В 1772 г. по предложению И. И. Бецкого в Петербурге открыли Императорский Воспитательный дом, устроенный по образцу Воспитательного дома, открытого в 1763 г. в Москве. Первоначально Воспитательный дом находился в Рождественской части Петербурга, рядом с Приютом для беременных бедных женщин и Повивальным училищем. В начале XIX столетия его перевели в Адмиралтейскую часть, на набережную реки Мойки (ныне дом 52). Здесь воспитывали незаконнорожденных детей и подкидышей, после их передавали в крестьянские семьи, в которых девушки находились до 20 лет, а юноши – до 24-х. Обучались воспитанники в сельских школах, созданных Воспитательным домом. По окончании их девочки могли продолжить обучение в Училище нянь при Воспитательном доме, а способные мальчики – в Учительской семинарии в Павловске, учрежденной в 1863 г. (с 1883 г. – Мариинская учительская семинария имени принца П. Г. Ольденбургского).