175 дней на счастье — страница 31 из 52

Леле стало легче от мысли, что мама поддержала ее.

– Дело в том, – сказал директор, хмурясь, – что мне поступало еще одно обвинение. И в совокупности все это сейчас выглядит правдоподобно.

Леля удивленно посмотрела на Сергея Никитича.

– Одна из учениц жаловалась, – продолжил он, – что Леля хвасталась тем, что взломала аккаунт Анны Романовны и планирует опубликовать крайне личную переписку.

Анна Романовна ахнула и побледнела. Леля не верила в происходящее. Зачем Надя это сделала? За что?

– И поскольку все обвинения связаны с одной конкретной фигурой, Анной Романовной, я не могу просто отмахнуться от них.

Леля посмотрела на отца. Тот хмуро ответил на ее взгляд. Мама не знала, как зовут новую женщину отца, поэтому совсем не поверила в слова директора, а вот отец… Он правда мог подумать, что Леля хотела отомстить Анне Романовне.

Леля сидела, вжав голову в плечи. Она отрицала свою причастность к исчезновению контрольных, но, когда Сергей Никитич прямо спросил ее о переписке, не смогла соврать и только промолчала. Анна Романовна быстро вышла из кабинета. Ксения Михайловна отмалчивалась в углу. На родителей Леля не решалась посмотреть, а в глазах директора, которого уважала, увидела неодобрение и разочарование.

19

Леля лежала на кровати и смотрела в потолок. Она слышала, как на первом этаже разговаривают родители, решая, что делать. Если выдвинут обвинение, ее не снимут с учета в комиссии по делам несовершеннолетних и не удалят информацию об этом из базы данных. Леля написала Наде:

«Зачем ты это сделала?»

Надя прочитала, но ничего не ответила.

Леля удалила ее из друзей, выключила телефон и спустилась к родителям. Мама в теплом платье до щиколоток, в черных легких колготках и без тапочек казалась вырезанной картинкой, которую неаккуратно и плохо в фотошопе приклеили к кухне, – так странно Леле было видеть ее здесь, в доме отца.

Тетя Таня поставила перед Лелей огромную кружку с крепко заваренным черным чаем и сочувственно погладила по голове.

– Ничего-ничего, – бодро сказала мама, – как-нибудь образуется.

Андрей Петрович молча посмотрел на Лелю, встал, походил из угла в угол. Сел. Снова встал. Подошел к окну, вернулся к столу, а потом сказал резко:

– Давай так: мы сейчас будем говорить честно. Достаточно уже было между нами с тобой чужих слов и мнений. Давай наконец послушаем друг друга. И этим разговором поставим точку во всех недоговоренностях. Я поверю всему, что ты скажешь. И рассчитываю на правду.

Леля кивнула.

– Ты действительно взломала аккаунт Ани… Анны Романовны и хотела опубликовать ее переписку?

Леля кивнула.

– Я не отрицаю, что это подло. Я в итоге передумала. Поняла, как это будет мерзко. И мне очень жаль. Но контрольные я не брала. Зачем? У меня нет никакого мотива. И пусть директор думает, что я хочу как-то досадить Анне Романовне, но это не так.

– Кто донес на тебя?

– Надя. Ты ее помнишь, наверное, мы тут вместе выпивали. Она разозлилась на тебя за то, что ты рассказал все ее родителям. Идея с перепиской была ее. Я не отрицаю своей вины, но она меня подставила.

Отец кивнул.

– Ты не уточнишь еще раз, брала ли я контрольные? – спросила Леля.

– Я сразу понял, что ты здесь ни при чем. Не верю, что моя дочь сначала горюет по своему умершему другу, а на следующий день идет и, по-мещански беспокоясь за свои оценки, крадет какую-то вшивую контрольную.

– Можно я расскажу вам еще о том поджоге? Только вы поверьте мне, пожалуйста. Я сейчас буду правду говорить.

Родители кивнули.

– Я тогда дружила с Жоржем. Вообще-то его зовут Гера, но все звали его Жоржем… Ладно, это не важно. Вы как раз разводились, мне было страшно и одиноко, а с ним и его друзьями весело. Чтобы не выбиваться из компании, я тоже стала плохо учиться, даже курила. Жоржу поставили тройку по геометрии за триместр, и он взбесился, потому что отец обещал ему за хорошую успеваемость поездку в горы. Жорж очень увлекался сноубордингом. Учительница никак не соглашалась изменить оценку, и он решил ее проучить. Сделал чучело, как на Масленицу, только к лицу прикрепил фото учительницы. Чучело было небольшим, как куколка. Он хотел поджечь его в классе, снять на видео и разослать всем с анонимного аккаунта как символ бунта. А еще вместе с куклой он хотел поджечь все, что найдет в ее рабочем столе. Мне не хотелось выделяться, и я вместе со всеми сказала, что это очень забавная идея. Жорж попросил помочь ему. Мы спрятались в одном из шкафов в школе, дождались позднего вечера. Охранник ушел в туалет, тогда мы схватили ключ от кабинета. Все это время я пыталась его отговорить. Жорж не выдержал и прикрикнул на меня, мол, если я такая трусиха, то могу валить на все четыре стороны. Я не смогла продолжать, это все казалось ужасно неправильным, и, понимая, что, скорее всего, потеряла друга, поплелась к выходу. Но двери школы на ночь закрывают, и я не смогла выйти. А потом вдруг заорала пожарная сирена. Прибежал охранник. Жорж выбрался через окно, а я растерялась. Ну и все… Когда меня обвинили, Жорж промолчал.

Родители ничего не сказали, когда Леля закончила говорить. Леля испугалась, что они все же не поверили ей. Мама встала, чтобы налить еще чаю. Андрей Петрович снова подошел к окну, долго смотрел на улицу, а потом наконец вздохнул:

– Ясно! Завтра займусь поиском хорошего адвоката. Если тебе все-таки сейчас школа предъявит обвинение, будем отбиваться. Я очень сожалею, что не отстоял тебя в случае с поджогом.


Леля перевернулась на живот и посмотрела в окно. За стеклом выла метель. По дому разнесся дверной звонок. Мама уже уехала, папа работал в кабинете, а значит, не слышал ничего, поэтому Леля нехотя встала, медленно спустилась на первый этаж и открыла дверь.

– Привет! – улыбнулся Илья. У него покраснел от холода кончик носа, а шапку и плечи покрывал настоящий сугроб. – Намело, ужас! – сказал он, переступая порог.

– Я сейчас чай поставлю, ты снимай куртку и мой руки пока… – Леля убежала на кухню.

Когда она разливала кипяток, Илья вошел в комнату и встал рядом. От него пахло морозом, он был в теплом свитере. Леля поставила чайник на плиту и крепко обняла Илью. Он тут же притянул ее еще ближе.

– Куда ты пропала сегодня? И на звонки не отвечала, – тихо спросил Илья.

– Я телефон отключила. А пропала… – Леля подняла голову и сразу же наткнулась на внимательный взгляд Ильи. – Ты помнишь, вчера мы задержались после английского? Кто-то выкрал у Анны Романовны наши контрольные. В кабинете осталась только я, поэтому…

– Подожди, – Илья нахмурился, – ты хочешь сказать, они тебя обвиняют?

– Анна Романовна говорит, что вернулась в кабинет буквально через пару минут, а контрольных уже не было.

– Да кто угодно мог зайти и стащить эти дурацкие бумажки! Делов-то на минуту. Что за ерунда?!

– Да, но оказывается, что Надя из одиннадцатого класса донесла директору, что я хотела слить личную переписку Анны Романовны. И теперь директор думает, что я из-за личной неприязни украла контрольные.

– И что тебе за это будет?

Леля рассказала про случившееся в прошлой школе, про то, что она на учете в комиссии по делам несовершеннолетних и если ей снова будет выдвинуто обвинение, то ее не снимут с учета, а запись навсегда останется в базе.

– Конечно, это не то чтобы сильно испортит мне жизнь, – закончила она. – Так, могут не взять работать в полицию или еще куда, где нужно носить оружие, но все равно обидно.

– А ты, когда из кабинета выходила, никого не видела? – спросил Илья, сделав несколько глотков чая.

– Да я телефон искала, рылась в сумке, по сторонам не смотрела, даже на Федю налетела…

Они посмотрели друг на друга.

– А ведь Федя очень боялся плохой оценки за эту контрольную, – задумчиво сказала Леля.

– Завтра в школе разберемся, – твердо произнес Илья.

20

Леля долго смотрелась в зеркало, стараясь подбодрить себя. Ей предстоял трудный день. Сегодня она и Илья собирались поговорить с Федей. А что их ждет? Раскаяние трусливого человека, страдающего от своего недостатка, или же расчетливая подлость – они не знали.

В такси Леля постоянно проверяла телефон, ожидая сама не зная чего, и никак не могла сосредоточиться даже на виде за окном. Погода, словно развив в себе небывалую эмпатию, решила аккомпанировать Лелиному настроению. Серые грустные тучи висели прямо над кирпичными высотками, будто еще чуть-чуть и столкнутся с ними. Уныло дул ветер.

Илья ждал Лелю у расписания.

– Как настрой? – спросил он.

Они направились к кабинету.

– Что мы будем делать, если это все-таки Федя?

– Поговорим для начала, а потом станем разбираться по мере возникновения проблем.

Кабинет уже был забит галдящими ребятами. Илья оглядел класс и направился к первому ряду, где за последней партой сидел Федя и что-то писал.

– Федь, на минутку отвлекись, – сказал Илья, нависая над одноклассником.

Леля молча встала чуть позади. Федя поднял голову и недоуменно посмотрел на них:

– Да?

Леля поняла, что Илья хочет говорить за нее, позволив ей просто молчать. Чувствуя тепло от подобной заботы, Леля вдруг представила ситуацию, в которой у нее нет Ильи. Что же, она не сможет за себя постоять? Нет, так не годится. Разве не глупы те принцессы, которые годами, вместо того чтобы придумывать хитроумные планы побега от дракона, тратят время на ожидание помощи? А если никогда эта помощь не придет? Поддержка близких – прекрасная опора, но все же выходить на поле боя и храбро отбивать удары нужно самому. И вести сложные разговоры тоже.

Леля легким нежным жестом дала Илье понять, что она будет говорить сама.

– Федя, скажи, пожалуйста, честно, – попросила она, – это ты стащил у Анны Романовны контрольные?

Леля пыталась смотреть Феде в глаза, но ситуация была настолько некрасивая, что она почему-то ощущала стыд и отводила взгляд. А потом упрямо возвращала его и смотрела на Федю.