175 дней на счастье — страница 43 из 52

– Ой, смотри, разве тот мальчик не Юра Волков? – Таня потрясла меня за плечо.

Я сонно разлепила глаза и скосила их в ту сторону, в которую указывала Таня.

– Да, он.

– Давай поздороваемся! Его ведь Юра зовут, я правильно помню?

– Ага… Но мы можем ему помешать.

– Как? Он один.

– Ну здоровайся тогда, только отстань.

Таня подскочила и помахала рукой: «Юра! Привет! Ты меня узнаешь? Я Таня!» Через несколько минут солнце заслонила какая-то туча, а на палец правой ноги капнула вода. Я перевернулась на спину и разлепила глаза.

Юра стоял прямо надо мной. Ну и скала! Волосы мокрые, на теле капли. Видимо, только что из моря. Без очков. Какие все-таки у него добрые глаза.

– П-привет, – он улыбался.

Таня – настоящая болтушка, поэтому весь день мы провалялись на пляже в компании Юры. Я думала он будет стесняться и отмалчиваться, как и подобает по всем канонам заикающемуся мальчику в очках, а он так забавно шутил! Я вообще-то не особо хотела участвовать в разговоре, но над шутками смеялась громче всех. А Юра так искренне удивлялся тому, что мы смеемся, будто и не пытался быть остроумным. Может, так и есть. Не то чтобы он сыпал анекдотами каждую минуту, он просто что-то рассказывал, но получалось хорошо, с юмором.

Вечером мы все вместе пошли домой. Таня тут же впорхнула в прохладные комнаты, а я осталась на крыльце вместе с Юрой.

– Ромашковые извинения приняты, – я улыбнулась. – Спасибо…

– За ч-что? – отозвался он.

– За то, что я в тебе ошиблась.

Так и сказала. Хороший ведь все-таки парень, зачем зло таить.


Август, 9

Сегодня тихонько плакала в кровати, чтобы никто не услышал. Алекс уезжает через десять дней к Элизабет. Почему он не отменил свадьбу, я не понимаю. А спросить страшно, робею. И обидеть подозрением его не хочется, ведь наверняка у него все под контролем, а я тут со своими переживаниями глупыми.

Мы постоянно целуемся. То за углом дома, чтобы никто не видел, то погулять вместе ненадолго ходим. А в остальное время очень серьезно играем свои роли простых знакомых.

16:00. Открыла входную дверь, а там Юра. Через плечо у него перекинуто белое полотенце.

– Как насчет п-поплавать перед ужином?

Я согласилась. Таня убежала на свидание с каким-то парнем, поэтому мы решили идти вдвоем, но мама попросила взять еще Лилю. Неловкости в общении не было – на пляже мы почти подружились.

Лилька накупалась, объелась персиков и отрубилась. Мы с Юрой сидели на краешке его полотенца, которое он великодушно сделал пледом, и смотрели на море.

– Слушай, а ты что, правда с теми ребятами дружишь?

Юрка ответил совершенно спокойно:

– С Темычем. Остальные – его п-приятели. Они иногда на Т-темыча так д-действуют, что он с-становится таким, каким ты его в-видела. Но вообще, все они неп-плохие ребята. Ты, п-пожалуйста, не суди меня и их по этому с-свинскому эпизоду.

22:10. Вернулась вот только что к «ГНВ» моему, а то как-то забросила. На уроке в прошлом году нам рассказывали, что император считал настоящим героем романа не Печорина, а Максима Максимовича. Я так думаю: «Как можно скучного, понятного и хорошего М. М. предпочесть загадочному Печорину?»


Август, 10

Случился мой страшный кошмар! Рука трясется даже, поэтому пишу так криво.

Устроили в доме киномарафон. До конца последней картины дожили немногие – ушли спать. Последним сдался Дмитрий Сергеевич. Мы с Алексом остались вдвоем. Свет был потушен, единственные источники освещения – экран телевизора да торшер в дальнем углу гостиной. Я сидела на одном краю дивана, Алекс – на другом. Но я все равно ощущала его, будто он совсем-совсем близко. Что-то еще такое в воздухе было… И все чувства словно шиворот-навыворот.

Конечно, о фильме уже и думать забыла. Экран потух. Мы встали, чтобы разойтись по комнатам, но в дверном проеме я к нему обернулась и поцеловала. Первая! Сколько прошло времени, я не знаю, а потом вдруг, как сквозь толщу воды, я услышала, что скрипнул деревянный пол.

Тут же отскочила от Алекса и огляделась. Дедушка! Он, видимо, приходил выпить лекарство, потому что стоял, опираясь на костыли, прямо напротив нас, у входа на кухню. Захотелось закрыть лицо руками и сжаться.

Убежала, ничего так и не сказав.

Непередаваемый стыд! Невыразимый стыд! Что дедушка обо мне подумает? А если он расскажет родителям?

Не усну теперь, не усну!

И Алекс ведь все еще ничего мне не сказал о том, что свадьбы не будет. Что заставляет его медлить? Вот бы понять, чтобы чувствовать себя увереннее…


Август, 11

08:30. Я не могу собраться с силами, чтобы спуститься к завтраку. Рассказал ли дедушку все маме и папе? Если рассказал, как поведут себя родители? На понимание вряд ли приходится надеяться. У всех взрослых есть какая-то невероятная способность сразу думать самое страшное, неприглядное. Как им объяснить, что у нас любовь?

09:30. Пережила самый сложный завтрак в моей жизни. Нет, родители мне ничего не сказали. Целый час я всматривалась в их лица, а они смеялись и шутили как ни в чем не бывало. Тогда я набралось храбрости и перевела взгляд на дедушку. Он смотрел в окно и думал о чем-то. Я боялась представить, о чем. Стыд жег щеки и уши. На Алекса я так и не взглянула.

15:00. Все еще тишина. Я думала, будет серьезный разговор, но нет… Ничего не понимаю. Убежала на пляж с Юрой и Таней, надо будет вечером пригласить его на ужин. Возможно, атмосфера разрядится.

19:45. Занавес.

Зачем, боже, зачем я пригласила Юрку на ужин?! Сначала затея казалась удачной. Он сидел напротив меня за столом, вежливо отвечал на вопросы родителей, а потом вдруг мама его спросила:

– Юра, а вы с семьей в Москве живете?

– Да, я т-там учусь. В одд-инадцатый класс перешел. А вы т-тоже все из Москвы?

Все сидящие за столом кивнули.

– Пока что выбивается только Саша, – улыбнулся Дмитрий Сергеевич, – он у нас почти женатый англичанин. Даже Алексом просит называть себя.

Юрка посмотрел на меня. Он выглядел растерянным. Еще бы, мы не обсуждали портрет, который выпал из моего дневника. Наверное, Юра думал, что мы с Алексом пара. Пригласила на свою голову… Теперь и он знает!

23:00. Дедушка со мной так и не поговорил, но за ужином он игнорировал Алекса, а если и вынужден был ему отвечать, то делал это резко. Все подумали, что у дедушки снова фантомные боли, поэтому он в плохом настроении.


Август, 12

Сегодня с Таней ездили на выставку картин XVII–XVIII веков. Дедушка зачем-то к нам присоединился. Он ведь не любитель… Но какая разница, если он наконец захотел выйти из дома! Радостно видеть, что дедушка оживает. Я все еще робею говорить с ним, поэтому трещала только Таня. Но, когда она отлучилась в буфет, дедушка встал рядом со мной напротив одной из картин.

– Как тебе, Маша? – спросил.

– Неплохо. Но все-таки не шедевры. Не люблю региональные экспозиции из-за того, что часто выставляют только наброски или картины не особо ценные с художественной точки зрения. С Третьяковкой не сравнится.

– Да?.. А я ничего в этом не понимаю. Смотрю прямо – нравится, влево смотрю – нравится меньше, направо смотрю и думаю, что девушке грудь бы прикрыть.

– Если грудь прикрыть, то недостаточно драматично.

– Вон оно как… Помню, как в семьдесят четвертом в Музее Пушкина показывали «Джоконду». Я ходил. Целое событие!

– И как? Понравилась?

– Да как тебе сказать… Девчонка неплохая, даже симпатичная. Все ходят охают: «Красота какая! Красота какая!» А я стою и не знаю… Не влюбился бы. Наша бабушка, по-моему, в тысячу раз лучше. Но я это как человек, далекий от искусства говорю.

– А как же ее улыбка?

– Улыбка? А что с ней?

– Про нее столько работ написали. Загадочная очень, много чего в себе содержит.

Дедушка пожал плечами.

– Да нормальная вроде улыбка была. Не влюбился бы… Ты говоришь, работ много ей посвящено. Научных? Наверное, да. Вот придумают же люди себе идею, образ, мечту… Живут и не видят больше ничего. И ведь годы тратят на то, что сами придумали вдруг. Им вот скажи: «Улыбка неплоха, но стоит ли ее с лупой рассматривать», – они же побьют еще. Да… Иногда из-за охватившей идеи можно утратить здравый смысл, потерять самого себя. Даже если на первый взгляд кажется, что нет ничего плохого в этом: «Подумаешь, пятую статью про губы пишу», а все равно нужно спросить себя, не ошибаешься ли ты нигде, не упускаешь ли из виду, например… глаза! Или там брови, или уши!..

Он еще много всякого в таком духе говорил, но ясно ведь, ради чего разговор затевался. Оказывается, и мой добродушный, как ретривер, дедушка может кусаться, пусть и деликатно, не в полную силу.

Но я, честное слово, не понимаю, о чем мне стоит подумать. Меня точно никто не обманывает. Чувства мои искренние и большие. Алекса, уверена, тоже. Иногда я боюсь, что мы с ним, как герои какой-нибудь великой трагедии, которые созданы друг для друга, но волею судеб разлучились и всю жизнь обречены страдать.

И только одно меня мучает: почему он ничего не предпринимает относительно свадьбы.


Август, 13

Семь дней до его отъезда.


Август, 14

22:20. Только что вернулись из театра. Были Волковы. Ходили на пьесу «Гроза».

Папа отказался ехать. Вроде отпуск, а он последнее время не выходит из кабинета. Там так накурено теперь! И рявкает на каждого, кто входит. Даже Лильку до слез довел, а она, бедная, просто ему фруктовую тарелку принесла со всей любовью.

В театре места распределили так, что я сидела между Алексом и Юрой. Назвать это можно только мучением. Теперь, когда Юра догадался о моих чувствах (а не сложить два плюс два он, конечно, не мог!), мне было страшно неловко за то, как соприкасаются наши с Алексом колени и незаметно ласкают друг друга руки. Еще спектакль этот со своим подтекстом… Мне казалось, что все зрители стали свидетелями нашего с Алексом разоблачения.