Буржуазная революция во Франции произошла в 1789 году, однако, Наполеон на первых порах не спешил участвовать в ней. Он выжидал и долгое время отсиживался на Корсике. Лишь в 1793 году он примкнул к якобинцам. Кстати, по оценке В.И.Ленина, «якобинцы были представителями самого революционного класса XVIII века, городской и деревенской бедноты».
Что же касается их непомерной жестокости, то она вполне объяснима. Только здесь уже надо обратиться не к мнению тех, кто подобную жестокость насаждал в России, а к мнению противников революций и всех присущим им мерзостям, например, к выдающемуся мыслителю русского зарубежья Ивану Лукьяновичу Солоневичу. Его мнение, оценки относятся одинаково и к тем, кто поддерживал Наполеона (на первых порах), и тем, кто Ленина. Ведь «революция», «революционер» – понятия, обратно противоположные созиданию, созидателю.
Так вот Иван Лукьянович Солоневич дал очень точную характеристику революции и революционерам в своей книге «Диктатура сволочи»:
«… социальная революция есть прорыв к власти ублюдков и питекантропов…»;
«… теория, идеология и философия всякой социальной революции есть только «идеологическая надстройка» над человеческой базой ублюдков»;
«социальные революции устраиваются не «социальными низами», а биологическими подонками человечества; и не на пользу социальных низов, а во имя вожделений биологических отбросов; питекантроп прорывается и крушит всё, пока захваченное врасплох человечество не приходит в себя и не отправляет питекантропов на виселицу»;
«если есть сливки, то есть и подонки. Если есть люди, творящие жизнь, то есть и люди, её уродующие»;
во время революции «власть подбирал окончательный люмпен-пролетариат и, как свору собак, спускал их на настоящих трудящихся. Власти на жизнь и на смерть эти своры не имели, но они имели власть на донос, что во многих случаях означало то же самое…»
Прав И.Солоневич, писал с иронией: «Русский профессор так же добросовестно взывал к революции, как впоследствии эту революцию отринул». Или о молодежи: «Русская молодёжь в феврале 1917 года была революционной почти сплошь. Через год именно эта молодежь пошла в белые армии всех сторон света». И об интеллигенции: «Низы русской интеллигенции были революционными почти сплошь и через год начался их великий исход из социалистического отечества в капиталистическую заграницу… И вся столетняя философия русской интеллигенции оказалась тем, чем она была все сто лет: словесным блудом и больше ничем».
Интересно отметить, что и контрреволюция, разразившаяся в России на рубеже третьего тысячелетия, имеет схожие корни с 1917 годом и ту же философию далеко не лучшей части нашей интеллигенции, о которой писал И. Солоневич.
Теперь посмотрим, кем был сам и на кого опирался в начале своей «революционной карьеры» Наполеон Бонапарт.
Глава восьмая. Так кто же вы – французский «Гитлер»?
Сражаясь на стороне якобинцев, Наполеон отличился в бою за Тулон и получил чин бригадного генерала в 24 года. Несмотря на то, что его тулонский «подвиг» давно уже оспорен историками, богоборцы-наполеонолюбы продолжают им восхищаться. Пора взглянуть на сии деяния объективно, на основании документов той грозной и кровавой эпохи.
Невероятный взлёт после Тулона. Почему? За что такие почести? Была сочинена версия, что за «гениальный план» атаки форта Эгийетт, господствовавшего над рейдом Тулона…
Однако письмо самого Бонапарта, отправленное из Тулона в Париж, свидетельствует об ином: «Граждане Представители! С поля славы, хотя в крови изменников, возвещаю вам с радостью, что Франция отмщена. Ни возраст, ни пол не находили пощады. Те, которые были только ранены пушками революции, умерщвлены мечом вольности и штыком равенства. Поклон и почтение. Брут Бонапарт, гражданин Санкюлот».
Вот в чём на самом деле заключался лозунг о равенстве, вольности и братстве, пропагандируемый якобинцами. Он означал равенство всех, кроме шайки революционеров. То есть равенство всех перед пушками и штыками этих самых революционеров.
Это страшное донесение Наполеон написал на роскошном банкете, состоявшемся по случаю кровавой драмы в Тулоне – празднования казни тулонских безоружных рабочих, которых сначала заманили на Марсово поле под предлогом переписи для устройства на работу, а затем расстреляли в упор. Три тысячи безвинных жертв на совести «гения» и «благодетеля», коим привыкли выставлять Наполеона не только зарубежные, но и многие российские историки, принадлежащие к так называемому Ордену русской интеллигенции.
Огюстен Робеспьер, брат кровожадного Робеспьера, палача Франции, был рядом с Бонапартом во время умерщвления трех тысяч тулонцев. Его восторженное донесение в Париж принесло чин бригадного генерала будущему тирану Европы.
Но после столь «удачного» взлёта дело приняло серьёзный оборот. Революция, замешанная на подлости и бесчестье, споткнулась. Якобинцев сместили так называемые термидорианцы. А, как известно, революционеры разных направлений всегда жестоко пожирали друг друга.
Бонапарт оказался за решеткой вместе с его проигравшей шайкой убийц. И тогда он, не задумываясь, предложил свои услуги термидорианцам. Им нужны были люди, на штыках которых можно было удержаться у власти. Ему предложили пост командира бригады, но этого «юному дарованию» показалось мало. Он начал конфликтовать с командованием, требуя более высокой должности, за что был уволен. Но ведь не казнен! Предательские показания на бывших своих соратников спасли ему жизнь. Бонапарт возвратился к коммерческой деятельности, торговал домами. Дело шло из рук вон плохо, и достаток его был очень невелик.
Между тем начался новый виток борьбы за власть в истерзанной революционными бесчинствами Франции. Директория вынуждена была отстаивать свою власть. Против неё выступали так называемые роялисты, сумевшие возбудить парижан и призвать их к оружию. Так уж всегда случалось, что простые люди, легко обманываемые «борцами за свободу и равенство», натыкались на результат той самой свободы – беспощадный «революционный» штык.
Узнав о готовящемся восстании роялистов, термидорианцы наделили чрезвычайными полномочиями некоего Барраса, участника кровавой оргии в Тулоне. Тот сразу вспомнил о 24-летнем Бонапарте, таком же изменнике и садисте, как и он сам. Баррас сдружился с ним, Бонапарт даже оказал ему услугу: Баррас сбагрил молодому, но далеко не красивому коротышке-Бонапарту опостылевшую любовницу – вдову казнённого якобинцами генерала Богарне. Бонапарт увлекся ею и избавил Барраса от неприятностей, которые уже назревали из-за этой связи. За столь деликатную помощь Бонапарт получил чин командующего войсками, призванными в Париж для подавления восстания рабочих.
Ничего святого в этом человеке не было – лишь ожесточенное стремление убивать. Он заранее расставил на улицах Парижа пушки, замаскировав их до времени. А когда горожане, рабочие, ремесленники вышли на улицы – расстрелял их в упор. Жестокость Бонапарта потрясла мир. Огнём артиллерии он превратил в кровавое месиво тысячи парижан, обманутых сначала якобинцами, затем термидорианцами, а теперь и роялистами.
Директория не скупилась на награды. Бонапарт получил хорошие деньги, но пока ещё не разбогател, хотя ещё более распалил свою алчность. Уже тогда он понял, что состояние можно нажить, ограбив не свой, а какой-то другой народ, ибо народ Франции был уже ограблен шайками революционеров, сменявших одна другую.
Стало быть, нажиться можно было лишь путём агрессии. Осталось только убедить в том, своих покровителей. Помогла сожительница, та самая бывшая любовница Барраса Жозефина Богарне, тоже не отличавшаяся высокой нравственностью. Она обратилась с ходатайством к Баррасу о назначении Бонапарта командующим Итальянской армией.
И вот 12 марта 1796 года будущий миллионер отправился в путь. Тогда же, как мы уже отметили прежде, Екатерина Великая обратила серьёзное внимание на новоявленного убийцу и грабителя.
Весьма характерен первый приказ Наполеона армии. Принципов, изложенных в нём, Наполеон затем придерживался всю свою жизнь:
«Я вас поведу в самые плодородные на свете равнины! В вашей власти будут богатые провинции, большие города! Вы там найдёте честь, славу и богатство!»
Наполеон отождествлял такие несопоставимые понятия как честь и богатство. Ведь богатство можно было «найти» лишь одним путём – путём мародерства. Грабежи поощрялись в армии – вот одна из причин её быстрого развала и деморализации при первых же неудачах в России.
Разбив сначала сардинцев, затем австрийцев, пленив войска папы римского, он приступил к тому, к чему стремился: обложил противников огромной контрибуцией, часть которой немедленно присвоил. Впрочем, контрибуция была столь велика, что поправила финансовое положение Франции и укрепила влияние самого Наполеона в правительстве, где, естественно, закрыли глаза на то, что сам Наполеон неожиданно и сказочно разбогател.
Далее начались грабежи музеев. А грабить было что: шедевры искусства, драгоценности, старинные книги и т. д. Куда все это делось? Кому досталось? Сначала всё бесследно исчезло, но потом постепенно стало всплывать в богатейших домах французских толстосумов.
Вот один только факт, который даёт ответы на подобные вопросы. До начала кампании Наполеон, как мы уже говорили, был небогат, а вернувшись во Францию после похода, разместил в банках баснословные средства. В 1799 году у него уже было в различных банках на счетах 30 миллионов франков. Таков этот революционер!..
Награбленные миллионы ещё более сблизили его с крупной торгово-промышленной буржуазией, которая уже имела значительное влияние в Директории, но пока не обладала всей полнотой власти. Впрочем, разногласия ещё не были принципиальными. В главном буржуазия Франция уже была едина. На первый план выдвинулась борьба с крупными соперниками на международном рынке и, прежде всего, с Англией.
Да, главным противником Франции являлась Англия. Не имея возможности пойти на прямое с ней столкновение, поскольку сил для десанта было недостаточно, Наполеон выдвинул идею борьбы за британские колонии. Тогда впервые встала задача похода в Индию. Но чтобы совершить его,