Наполеон решил, прежде всего, высадить войска в Египте и уже оттуда начать широкие боевые действия. В мае 1798 года экспедиция началась. Наполеон стремился лишить Англию основных источников сырья, рынков сбыта и дешевой рабочей силы.
Однако, несмотря на дозволение грабить, не все офицеры Итальянской армии приветствовали появление парижского генерала. Боевые командиры считали его выскочкой. Генералы Ожеро, Массена и Серюрье наградили его кличкой «замухрышка», которая приклеилась надолго. Да и как иначе можно было называть вечно неопрятного, угреватого, уродливого человечишку, начинавшего свою командную деятельность на высоком посту с необыкновенным апломбом.
И вот что удивительно! Едва начались боевые действия Итальянской армии, как вся Европа услышала о блистательных её победах. Откуда мог взяться военный талант у 27-летнего генерала, продемонстрировавшего пока лишь умение расстреливать безоружных горожан?
На этот вопрос четко и аргументировано отвечает русский историк Вячеслав Сергеевич Лопатин. Среди тонн лживых реляций, хранящихся в архивах, он разглядел свидетельства о том, кто принёс победы, записанные на Наполеона.
Он справедливо заметил: «Историки почти не упоминают, что вместе с Бонапартом в главную квартиру армии в Ницце прибыл человек, которого хорошо знали в военных кругах и особенно в Итальянской армии. Восемнадцать месяцев он готовил к походу армию, разрабатывал планы кампаний. Один из этих планов лёг в основу похода 1796 года, другой – прорыв через Сен-Бернар – был использован в 1800 году.
Сын военного, служившего при королевском дворе в Версале, блестящий инженер-картограф, участник войны за независимость северо-американских колоний Луи-Александр Бертье накануне революции был тридцатишестилетним полковником королевской армии, кавалером ордена св. Людовика и входил в небольшой корпус офицеров Генерального штаба, созданный незадолго до этого.
В бурные революционные годы Бертье служил начальником штаба у Лафайета и Ликнера, у якобинских генералов-комиссаров Ронсена и Россиньюля, у Келлермана и Шеррера. Известный своими роялистскими симпатиями, он чудом уцелел в годы террора, хотя ему пришлось покинуть армию уже в чине бригадного генерала.
Некоторые его начальники погибли на гильотине, другие были репрессированы, но все они оставили восторженные отзывы о выдающихся талантах Бертье.
Замечательно, что Карно, подписывая приказ о назначении Банапарта командующим Итальянской армией, тем же числом – 2 марта – пометил приказ о назначении начальником штаба этой армии Бертье. Руководитель Директории, ответственный за руководство войной, не мог доверить столь важный пост никому не известному Бонапарту, ставленнику Барраса, не подкрепив его профессиональным военным высшей пробы!»
Есть старинная пословица «на воре и шапка горит». Безусловно, Наполеон знал, что в Италии в 1796 году он ещё не пользовался авторитетом. Подчинённые ему командиры понимали, кто на самом деле руководит боевыми действиями и является автором всех побед. Они видели, пишет В.С.Лопатин, в «43-летнем начальнике штаба дядьку при 27-летнем командующем».
Что же касается пропагандистской шумихи, то она, как и обычно, ничего общего с правдой не имела. В своё время точно также молодая советская революционная, а, стало быть, лживая печать умилялась от восторга, повествуя о юном военном даровании Ионе Иманнуиловиче Якире, происходившем не из военной, а из аптекарской среды. Юнец бил опытных генералов белой армии. И никогда и никто не упоминал о подобных Бертье дядьках при командующих типа Уборевича, Якира, Тухачевского. Тухачевский хоть образование военное получил, а остальные до назначения на высокие посты вообще к армии никакого отношения не имели. Предав самодержавие, якобы ради революции. Тухачевский, подобно Наполеону, с особым садизмом расправлялся с Тамбовскими крестьянами, подобно тому, как Банапарт с Тулонскими рабочими. Ни один, ни другой не знали милосердия ни к женщинам, ни к детям, ни к старикам. За свои кровавые преступления Тухачевский, как и Наполеон, был вознесён высоко, но закончил свой путь плохо, как участник военного заговора. А ведь его, кстати, называли «красным наполеончиком»!
Интересный факт приводит Вячеслав Сергеевич Лопатин о мнимом авторитете Наполеона:
«Если верить рассказам Наполеона, то ветераны Итальянской армии долгое время даже не подозревали о наличии в их рядах столь выдающегося предводителя. В сентябре 1796 года французская армия форсировала ущелье реки Брента, вспоминает Наполеон, и авангард остановился в селении Чисмоне. Сюда прибыл командующий без свиты. Он изнемогает от голода и переутомления. Но его никто не замечал. Лишь один солдат поделился с ним хлебным пайком. На следующий день армия одержала очередную победу при Бассано. Ну, можно ли вообразить, чтобы Суворов или Кутузов не были узнаны своими солдатами и офицерами? Немыслимо. А вот Бонапарта, уже пять месяцев числящегося командующим армией, никто не знал. Рассказывая удивительную историю, бывший император (он писал воспоминания уже на острове св. Елены) даже не замечал, как он смешон…»
Слава Бертье не давала покоя Наполеону. Он пользовался опытом и талантом своего начальника штаба, но не хотел делиться славой. В мемуарах, написанных позже, в изгнании, он так рассказывал об этом поистине талантливом французском полководце, много раз выручавшем его из беды: «Бертье обладал громадной энергией, следовал за командующим во всех разведках и объездах войск, не замедляя этим нисколько своей штабной работы».
В этой фразе Наполеон, сам того не замечая, свидетельствует о том, что Бертье выполнял и роль командующего, и роль начальника штаба.
Но далее он начинает порочить своего благодетеля: «Характер Бертье имел нерешительный, малопригодный для командования армией, но обладал всеми качествами хорошего начальника штаба… Вначале хотели навлечь на него немилость командующего, говоря, что Бертье его ментор, что именно он руководит операциями. Это не удалось. Бертье сделал всё, от него зависящее, чтобы прекратить эти слухи, делавшие его смешным».
Впрочем, каждому ясно, что слухи такие смешным делали не Бертье, а самого Наполеона, ведь в каждом успехе был заложен труд начальника штаба.
А затем Наполеон, забыв о том, что писал, опровергает свои обвинения, рассказывая, как Бертье в ответственный момент сражения с успехом заменил командира дивизии, а чуть позже совершил подвиг, о котором Бонапарт донес Директории: «Я не должен забыть неустрашимость Бертье, который в этот день был и артиллеристом, и кавалеристом, и гренадером».
14 августа 1796 года в представлении к награде Наполеон писал о нем: «Таланты, энергия, мужество, характер. Обладает всеми достоинствами».
Одним словом, победы французской армии одерживались не под руководством, а в присутствии Бонапарта. Он же, имея авторитет в Директории, пользуясь властью командующего, приписывал их только себе. Столь же ловко умел он выкручиваться и в случае неудач. Чаще всего его выручал тот же Бертье, ставший по поручению Директории, а затем уже по договоренности с самим Наполеоном, его тенью, подарив ему славу, талант и мастерство полководца.
Поход в Египет, если бы не Бертье, мог стоить Наполеону не только карьеры, но и жизни. В этой стране, принадлежавшей тогда Турции, Наполеон высадился с армией в 30 тысяч человек. Но поход не удался. В разгар египетского похода русская эскадра адмирала Федора Федоровича Ушакова при поддержке английской эскадры адмирала Нельсона разгромила французский флот в устье Нила, тем самым отрезав Наполеона от сообщения с Францией.
Примерно в то же время Александр Васильевич Суворов разгромил французские войска в Италии, что значительно ослабило позиции Директории внутри страны. Продолжение похода в Индию становилось бессмысленным. Наполеону настала пора подумать о себе – о своей армии и воинах Наполеон не думал никогда. Он умел демонстрировать свою заботу о солдате, ловко скрывая её лживость, однако, когда речь заходила о нём самом, было уже не до лицемерной заботы.
Наполеон совершил чудовищный для полководца поступок, по тем временам не имевший аналогов в истории. Он бросил армию на произвол судьбы, обрек её на полное уничтожение и бежал во Францию, где возникла возможность подняться на новую ступеньку власти.
В Париж он послал лживое, но весьма осторожное донесение: «Генерал Бертье, высадившийся 17-го сего месяца во Фрежусе вместе с командующим генералом Бонапартом, генералы Ланн, Мюрат, Мармон, Андреосси, граждане Монж и Бертолле сообщают, что они оставили французскую армию в состоянии, вполне удовлетворительном».
В этой записке сквозит стремление свалить всю вину на Бертье. Бегство Бонапарта в Париж расценивали по-разному. Двое из пяти членов Директории высказались за смертный приговор изменнику и трусу, дезертировавшему с театра военных действий.
Однако в Директории уже набрала силы крупная буржуазия, к которой был близок Наполеон. Для окончательного захвата власти крупной буржуазией и свертывания революции нужен был переворот. 9 ноября 1799 года он состоялся…
Большой почитатель Наполеона французский историк Альберт Вандаль, рассказывая о тех днях, неожиданно проговорился:
«Бонапарт на своём вороном горячем коне, с которым ему подчас было трудно справиться, объезжал ряды, бросая солдатам пламенные воодушевляющие слова, требуя от них клятвы в верности, обещая вернуть униженной республике блеск и величие. Оратор он был неважный. Порой он останавливался, не находя слова, но Бертье, всё время державшийся подле него, моментально ловил нить и доканчивал фразу с громовыми раскатами голоса. И солдаты, наэлектризованные видом непобедимого вождя, приходили в восторг».
Интересно только, кого они в тот момент считали вождем, Бертье или Бонапарта? Наверное, все-таки того, кто обладал громовым голосом.
Между тем, крупная буржуазия планировала переворот и полный захват власти в Директории. Вячеслав Сергеевич Лопатин рассказывает: