— Я Алиса Анслен.
— Достопочтенная мадам! Мой долг передать вам пакет документов. Полковник утверждал, что, прочитав их, вы поймете, что меня послал именно он, и будете мне доверять.
— Вы знаете что там, в пакете?
— Нет.
Алиса сломала печать. Её сестра с любопытством взглянула на пакет с документами, и Алиса послала её отдохнуть на скамейке. Документов было всего два: брачный договор с виконтом, хотя не из старого дворянства и не из императорского, а само провозглашенного, но скандально известного. Ситуация, когда кто-то из старого низшего дворянства принимал титул барона, виконта, графа и маркиза без того, чтобы подтверждать его является феноменом, существующим только во Франции. Здесь не существовало единого списка причисленных к дворянскому сословию наподобие германского Готского альманаха, что привело к обширной торговле подтверждающими документами. Конечно, для общественного признания титула необходимы были обширные земли на момент такого само провозглашения. Увы, жениху было уже за восемьдесят, и он был известным мотом. Можно сказать его имя стало в аристократических кругах нарицательным. Его многочисленные потомки были бедны и не могли оплатить долги виконта, поэтому его заложенное поместье и замок вот-вот должны были пойти с молотка.
Алиса посмотрела на долговые расписки, их будто бы выкупил её отец. Отдельно лежала бумага на квартиру в Женеве, на имя самой баронессы.
«Мерзавец. Вот эти его ехидные намеки абсолютно безвкусны. Вот так всегда. Говорит сладкие нежности, потом одним словом испортит всё», — разозлилась француженка.
— Сколько времени у нас займет поездка к полковнику? — спросила он юриста.
— Здесь рядом. Два-три часа, достопочтенная мадам.
Алиса подозвала сестру и предупредила, что отъедет, но к ужину обязательно вернется.
Гусев остановил свою коляску в самом узком и неудобном месте, рядом летнее кафе мешало объезду. Он дал пару франков кучеру и приказал ждать. Володя открыл ключом очередную съемную квартиру на первом этаже и вышел черным ходом во двор, а оттуда на другую улицу. Он сел в закрытую коляску, ожидавшую его у подворотни, еще одна поехала сзади, крайне медленно, затем остановилась на пять минут посреди улицы, будто высаживая пассажиров, мешая на самом деле себя обогнать. Улицы расходились от площади радиусами, и следующий перекресток давал ему почти сто метров форы, а, учитывая затор на соседней улице, возможно, все двести. Гусев делал это уже в третий раз подряд и всё равно не исключал слежки по двум соседним улицам. Один раз Володя прошел сквозь пассаж, но не с его ногой было использовать такие возможности отрыва от слежки. Наконец, на окраине города Гусев сел в речной катер и добрался до крошечного городка на реке Марне. Катер пошел дальше, а Володя в виде старика-ветерана успел сесть в поезд до Парижа. На вокзале Гусев сел в кресло, которое ему любезно уступил бедно одетый мальчишка. Спиной к нему сидела баронесса.
— Если бы меня не предупредили, я тебя бы не узнала. Добрый день «мой милый друг», — с горечью сказала Алиса.
— На что ты злишься? Я сделал именно то, что ты хотела.
— Зачем нужны эти таинственные переодевания?
— На меня идет охота. Я не хочу впутывать в эти игры тебя.
— Ты уже впутал. Я выйду замуж за этого старика, но ты не смей меня искать. До тех пор пока ты не сможешь гарантировать нам безопасность.
— Нам?
— У меня будет ребенок.
— У нас!!!
— Не хочу тебя видеть!
Алиса встала и торопливо направилась к выходу. Гусев остался сидеть, чтобы не нарушать конспирацию. У него на лице невольно засияла счастливая улыбка. Пять минут спустя Володя встал и отправился на встречу с Клячкиным.
Гусев напрасно прождал в парке контрольные пятнадцать минут. Охранник прошел мимо, намекая о сроках. Володя с трудом встал, он сегодня серьёзно перегрузил больную ногу, и чуть было не столкнулся с молоденькой дамой, с маленькой собачкой на поводке. Гусев сам не заметил, как у него в руке оказался маленький комок бумаги. Клячкин писал, что его люди зачистили окрестности дома Бузова, и предлагал встретиться в комфортных условиях.
— Сережа, ты вообще края потерял? Зачем эти бессмысленные убийства десятков шпиков? Там хоть кто-то был вооружен?
— Им пора понять, что подготовка к убийству — это такое же участие в банде. Эти отмазки: «мы только следили» пусть расскажут в аду.
— После тюрьмы ты стал слишком жесток.
— У меня проблемы со здоровьем. Может траванули, или пока сидел в «холодной» подсадил почки. Зрение падает. Похудел на десять килограмм. Думаю, рак, — мрачно произнес Сергей.
— А моча? Моча сладкая?
— Диабет? Как проверить мочу? Не на язык же.
— Муравьи. Они любят сахар.
— Диабет — это тоже приговор.
— Есть переливание крови. Диета. Можно вложиться в разработку инсулина.
— Ты такой оптимист!!!
— Я сегодня еду в Германию. Оттуда в Нью-Йорк.
— Французы могут тебя захватить и передать англичанам. Дружеский жест.
— Не думаю. Когда я получал документы на имя полковника Мартэна во втором бюро, мы подробно обсудили вопросы террора с его главой. Защита первых лиц государства поставлена из рук вон плохо, про семьи, вообще молчу. Мои рекомендации были приняты с благодарностью. Но главный итог беседы — жуткий, неадекватный ответ наших «специалистов» на мой арест этот профи тоже понял.
— Зачем ты собрался в США? Это опасно.
— Хочу разрушить гнусную выдумку об измене жены.
— Ты не веришь, что Франческа спала с Бузовым???
— Это невозможно. Физически невозможно. Не хочется говорить… Франческу в детстве изнасиловал огромный туземец. Порвал у неё всё… Врач залечил, но проблемы остались. Каждый раз, когда я приезжал на Гавайи, мне приходилось долго и нежно начинать заниматься с ней сексом. Я даже с рождение ребенка не торопился. А у меня, как ты помнишь, инструмент очень средних размеров, совсем не тот, что у Бузова.
— То есть мерзавцы-янки измазали грязью и живых и мертвых?!
— Я выясню, откуда пошли фотки и вся цепочка жюрналюг и полицаев умрет в мучениях!
— Вова, ты не хочешь отвлечься от грустного, посмотреть мой список ученых на ликвидацию? Думаю, это тебя взбодрит.
— С удовольствием. Ты только Ершова не ставь в известность.
Сергей достал из портфеля папку и пододвинул её Володе. Гусев сразу заглянул на последнюю страницу.
— Почти полтысячи трупов? Тут тебе работы на год!
— Посмотри материалы. Мы справимся за четыре месяца.
У Гусева ушло часа четыре на поверхностный анализ. Он дал Клячкину десяток дельных советов, но решение оставил за ним.
— Мне нужны еще пятьсот тысяч долларов, — попросил Сергей.
— Месяц назад у тебя был доступ к миллиону. Транжира!!!
— Убийцы в это время штучный продукт. Народ стопроцентно верит в бога.
— Не знаю. У меня казаки сплошь верующие, а нужно зарезать кого — глазом не моргнут.
— «Когда грабёж становится способом жизни группы людей, они вскоре создают для себя легальную систему, которая разрешает это, и моральный код, который прославляет это».
— Не нужно уходить от темы. Нам не помешает зарабатывать на том, что мы делаем. Вот ты, к примеру, убиваешь русских дворян и офицеров?
— Не сам лично, мои боевики. В среднем по 2–3 мерзавца в день.
— Почему бы тебе не взять на это деньги у германской разведки. Большевикам они платили не слабо. Польза для Германии очевидна, а так ты работаешь даром.
Разговор прервал охранник, сообщивший о приходе Мари-Клер.
— Серый, тебе лучше спрятаться. Тебя никто не должен видеть, — сказал Гусев.
Охранник привел Мари-Клер буквально через пять минут. Володя был удивлен переменами, молодая женщина казалась излишне взволнованной.
— Добрый вечер, Мари. Какова цель визита?
— Здравствуйте месье. Когда вы уехали, я поняла, что совершаю ужасную ошибку. Я долго думала и сейчас готова принять ваше предложение о работе, — женщина скорчила гримасу, которая, по её мнению, должна была выразить обожание.
— Глазам не верю! Гордая Мари-Клер влюбилась в чудовище?
— Мне стыдно самой предлагать себя, но это так, я готова выполнять не только обязанности служанки.
— Хорошо! Раздевайся.
— Сейчас? Сразу? Можно завтра? Я с дороги грязная.
— Ничего страшного, оставь одежду и сумочку на стуле и проходи в соседнюю комнату. Как ты знаешь, там ванна. Примем её вместе.
Мари-Клер разделась, но задрожала явно не от холода. Лоб женщины покрылся капельками пота. Пару раз её рука дернулась к декоративной заколке для волос, но волосы остались нераспущенны. Женщина быстро прошла в ванную комнату.
— Как только вода наберется, я подойду, — крикнул вслед Гусев.
Володя высыпал на стол содержимое дамской сумочки и сразу же обнаружил маленький пузырек.
«Яд? А заколка — запасной вариант», — предположил Гусев.
Володя неторопливо разделся и прошел в ванную комнату. Мари-Клер сидела в ванне к нему спиной, она обернулась на звуки шагов, сняла правую руку с борта ванны и вынула заколку, распустив волосы по слишком худым плечам. Володя взял полотенце и подал его женщине.
— Положи заколку на полочку и завяжи волосы, чтобы не намочить.
Как только Мари-Клер начала укладывать волосы в полотенце, Гусев забрал заколку.
— Очень-очень интересно. Я заберу. На время. Не возражаешь?
Володя вышел, положил заколку на стол рядом с пузырьком, вернулся к Мари-Клер и смело залез в ванну. Женщина вздрогнула от страха. Гусев начал ласкать Мари-Клер, находя странное удовольствие в ужасной для партнерши ситуации. У Володи хватило «совести» затащить Мари-Клер на кровать и продолжить свои игры там. Когда долгие прелюдии были завершены, и дело дошло до секса, то выяснился крайне неприятный момент — женщина была абсолютно «сухая».
«Так не бывает», — подумал Гусев.
Мари-Клер отползла в сторону и сжалась в комок.