— Вы убьете меня сейчас?
— Нет. Сначала я хочу услышать, кто дал тебе это задание, где эти люди и почему ты на это пошла.
— Они похитили мою младшую сестру. Кто эти люди я не знаю. Могу показать дом, куда мне нужно вернуться за сестрой, после вашего убийства.
— Думаю, там уже никого нет. Хотя, возможно они оставили человека для твоей ликвидации, на всякий случай. Одевайся, я позову охрану, ты покажешь, а она проверит этот дом.
Гусев набросил на себя длиннополый халат и выглянул в коридор.
— Позови Клячкина, — шепотом попросил Володя охранника.
Сергей отдыхал в соседней комнате.
— Как секс со стриптизершей?
— Никак. Надеялся на экзотику, девочка-убийца пришла на свое первое дело. А тут полный облом. Я думал, будет взрыв эмоций в ожидании смерти. Но она попросту отключилась, ушла из реальности.
— Володя, у тебя с головой всё в порядке?
— Проехали. Займись делом. Мари-Клер покажет дом, где её обещали ждать. Думаю, это — пустышка. Но надо проверить, тут такие промахи совершают… дилетанты. И никаких сантиментов.
— Не дождутся.
— У тебя балаклава есть? Не нужно, чтобы танцовщица тебя видела.
Выявить наружку для Клячкина и его команды — это элементарная задача. Даже парижская оживленность улиц ей не мешала. Полчаса на выявление слежки и сорок минут на их ликвидацию. Всего двенадцать человек. Мари-Клер поневоле видела часть убийств и ужасалась жестокости «охранников Гусева». Выстрелы звучали глухо, почти неслышно в городском шуме, полном щелчков кнута и стука колес. Женщина внимательно рассмотрела «револьвер», сидящего напротив охранника. На дуло револьвера был надет странный, чужеродный набалдашник, явно отличный по цвету.
— «Прогулка по городу» завершена, — сообщил охранник, — мы не доедем до дома метров сто. Их пройдем пешком. Ты пойдешь, как бы, одна, но я постоянно буду рядом. Незаметно, но рядом. Эти сто метров крайне опасны. Демонстрируй свой страх открыто, но не переиграй. Поняла?
— Да! Мне нужно в туалет.
— Потерпи десять минут. При первом же выстреле — падай.
— Я помню!
Мари-Клер будто бы физически чувствовала внимание охранника, и это помогало ей переставлять непослушные ноги. Затем, по лицу полоснул злой взгляд, ноги заплелись, женщина упала, и тут же прогремел выстрел, а вокруг закрутилась карусель ужаса. Внезапно стало темно.
Знакомые "призраки-охранники" беззвучно пробегали рядом и пахли оружейной смазкой, а еще наглостью и силой. На втором этаже дома, где вроде бы было пусто, мелькнул свет.
«Стараются не мелькать у окон», — подумал Сергей.
Клячкин поднялся на второй этаж вслед за боевиками. Двери комнат были распахнуты настежь. Тот свет, что мелькнул, был отблеск заката. Сейчас он заливал комнату, выходившую на запад, в багровые тона из фильмов ужасов.
— Здесь кто-то был пять минут назад. Когда мы подходили к дому он открыл и закрыл дверь. Ищите. Он здесь, в доме, — приказал Клячкин, и снял с пистолета глушитель.
В углу комнаты в кресле сидела девочка лет четырнадцати. Она была вся обмотана шнуром от оконных штор, которые комком валялись рядом. На лестнице раздались шаги калеки.
«Твою мать!!! Муд_ла!» — оценил интеллект друга Клячкин.
— Я сейчас тебя «случайно» пристрелю, — прошипел Сергей.
— Мне скучно. Смертельно скучно. И я тороплюсь. У меня еще встреча с шефом Deuxieme Bureau.
— Мы еще не зачистили дом.
— Поверь мне, Серый, убить меня крайне сложно. Я освобожу ребенка, а ты пойди, сними шкуру с пленного. Его спеленали в конце коридора.
Адский отсвет багряного заката превращал лицо пленника у двери на пожарную лестницу в гротескный кадр ужастика. Клячкин подошел ближе. Это был не отсвет, а кровавая маска.
— Как долго ты готов умирать? — нежно спросил Сергей жертву, и потащил тушку в соседнюю комнату.
Минут через десять к Клячкину пришел Гусев.
— У меня через час с начальником Deuxieme Bureau. Вечером поезд в Германию. Что ты с ним возишься? Кто заказчик?
— Есть намеки на санкцию министра внутренних дел Британии. Хреново. Но намеки к делу не пришьешь.
— Насрать. Он наверняка замазан в последней операции в Марселе. Британцы вели себя слишком нагло. Уничтожишь дочь министра и обоих внуков. Семья не имеет охраны.
— Тогда английская часть списка станет для нас практически недоступной. Смерть каждого ученого будут тщательно расследовать. Затраты возрастут в разы.
— Это всего лишь деньги.
Девочка-подросток застенчиво подошла к Гусеву, и умоляюще заглядывала ему в лицо, пытаясь обратить на себя внимание.
— Ты почему не с сестрой?! — прервал свой разговор с Клячкиным Володя.
— Месье… Вы капитан Блад?
Клячкин заржал, наслаждаясь смущением Гусева.
— Точно!!! Ты права, девочка! Он! Собственной персоной! Капитан Блад! Знаменитый ирландец пришел и спас тебя из лап гнусных британцев.
— Мари-Клер!!! — закричал во весь голос Гусев.
— Я вся к вашим услугам, — материализовалась хрупкая танцовщица.
— А правда, что мы сегодня едем в Германию? — наивно спросила девочка, по-щеночьи заглядывая в глаза Гусеву.
Клячкин похлопал Гусева по плечу.
— Смирись. Бузов не зря «рассекретил» кто послужил прообразом капитана Блада. Ты не только ирландский герой — борец с британским рабовладением. Ты идеал, рыцарь без страха и упрека для всех подростков.
— Это, красавица, решать не мне. Увы. У тебя есть старшая сестра. Мари-Клер вряд ли решится на эту трудную поездку. Тем более с младшей сестрой.
— Если месье позволит?! Шансов уцелеть в Париже у нас практически нет, — захлюпала носом старшая сестра.
Мари-Клер бросилась в ноги Гусеву.
«Как то она это слишком театрально делает», — подумал Гусев.
«Девчонки вдвоем будут вить из Володи веревки без всякого секса. На одних «отцовских» инстинктах», — сделал вывод Клячкин, — «Хотя младшая — фанатка капитана Блада. Возможен вариант, что она будет хвостиком ходить за Володей и заглядывать ему в рот. А мнение старшей сестры — побоку! Возможно.»
— Билеты сейчас вряд ли купишь, — Сергей решил помочь другу.
— Я забронировал целый вагон на случай перестрелки. Так что свободных мест много, — сглупил Володя.
Младшая из сестер вцепилась в руку Гусева и запрыгала рядом невероятно довольная.
— Мы едем-едем-едем!!!
Гусев с трудом освободил руку и попросил Клячкина о помощи.
— Я должен ехать на встречу. Дай девочкам охрану до вокзала.
Шеф Deuxieme Bureau так искренне доказывал невинность французов в покушении на Гусева, что Володя почти поверил прожженному мерзавцу.
— Я хочу получить небольшую компенсацию, — вконец обнаглел Гусев.
— Компенсацию?
— Та карта Оманского эмирата, что я передал вам для подписи… Министр иностранных дел её завизировал?
— Так быстро…
— Так быстро можно убить меня, но не наложить визу на пустой, ни к чему не обязывающий, документ, — оборвал собеседника Гусев.
— Министр иностранных дел — это фигура высокого полета! Он любит, чтобы бумажка отлежалась.
— Если через две недели в гавайском посольстве не будет этой небольшой компенсации, то я буду подозревать, что вы, министр внутренних дел и «фигура высокого полета» были в курсе покушения в Марселе.
— Это угроза!!! — набычился шеф Deuxieme Bureau.
— Нет. Напротив. Я хотел бы, чтобы наши отношения наладились. И показываю вам простую, безопасную дорогу.
— Безопасную???
— Именно.
Гусев нагло, не прощаясь, ушел.
Глава 4Изоляция
— Жюли, тебе и правда нравится месье Гусев?
— Ты спрашиваешь уже в третий раз! Он такой мужественный, добрый, смелый…
— «Красивый»… Тебя не пугают его шрамы?
— Ничуть. Твой красавчик с ангельским личиком оказался негодяем и извращенцем! Он разрушил тебе жизнь! Тебя это ничему не научило? Эх, — мечтательно закатила глаза вверх младшая из сестер, — будь я такой старой, как ты, давно бы соблазнила капитана. Он бы одел меня в шелка и золото, построил мне дворец. Сотни слуг… павлины… экзотические фрукты… вкусное вино. Когда капитан развязывал на мне веревки, мне так хотелось прижаться к нему…
— Мы только что миновали границу.
— Слава богу.
— До Берлина ехать всего сутки. Эта ночь, Жюли, в твоем распоряжении.
— Капитан так сюсюкал со мной. Как с маленькой девочкой. У меня от злости пар из ушей пошел.
— Оденься, вернее, разденься так, чтобы было видно твою грудь. Она у тебя больше, чем у меня. И попа круглее! Сможешь соблазнить капитана — дворец твой.
Дверь в купе поезда беззвучно открылась. В вечернем сумраке Гусеву казалось, что девушка невиданно красива. От каждого движения халат то распахивался, то снова закрывал тонкое тело танцовщицы. Движения девушки поражали своей гармоничностью и изяществом. Длинные, невероятно стройные ноги распахивали полы халата, бесстыдно демонстрируя легкий пушок внизу живота. Тонкие руки с длинными пальцами узкой кисти, то обнажались до локтя, то скрывались целиком в рукавах слишком большого, не по размеру, халата. Длинные волосы, собранные в элегантную прическу, открывали тонкую нежную шею. Гладкая нежная кожа девочки притягивала взгляд Гусева. Свет от лампы падал неровно, создавая некую таинственность. Лицо постоянно находилось в тени, лишь розовые губы намекали на загадочную улыбку и громадные глаза темнели, скрытые пушистыми ресницами.
«Ну, стервозина! Ну, актриса! Теперь понятно, как Мари-Клер смогла околдовать Бузова! Ангел во плоти!» — покачал головой Гусев, и отбросил одеяло, одновременно двигаясь к стенке.
— Бросай халат на стул!
Девушка так томно вздохнула, что Володя засмеялся.
— Не переигрывай.
— Я…?
— Помолчи. Я уже очарован. Обещаю тебе всю свою нежность. Яростную, безумную … нежность. Девушка обняла Гусева за голову и подтянула к себе. Как только их губы соприкоснулись, она прекратила дышать и задрожала. Гусев начал гладить её по спине, пытаясь успокоить. Но это возбудило девушку еще сильнее. Она навалилась на Володю, обняла руками и ногами, а затем принялась тереться и стонать.