ложил молниеносным ударом захватить храм, и блокировать население за сотни метров от здания. Атаман и генерал склонились над огромной картой города с окрестностями, и внимательно изучали места высадки войск, численность противника и вооружение. Болин Сюй первым добрался до папки с фотографиями крепости, дворца раджи и храма. После долгого обсуждения перешли к неприятным деталям.
— Откуда взялись эти цифры: сотни тысяч фанатиков? — спросил атаман.
— Прочитайте. Вот заметка в лондонской газете, — вынул из папки вырезку Гусев.
— Во-первых, газетчики всегда преувеличивают. Во-вторых, считать всех фанатиками глупо. Пара очередей из пулеметов, и толпа побежит, теряя сандалии, — скепсис сочился из слов атамана.
— Я всегда рассчитываю на плохой вариант, — заявил Гусев, — готовы ли вы уничтожить сто тысяч женщин, стариков и детей?
— «Пусть ненавидят — лишь бы боялись», — жестко отрезал Флегонт Силыч.
— Калигула, я читал Светония, — блеснул эрудицией Гусев.
Атаман и Болин Сюй еле заметно улыбнулись.
— Это звучит цинично и грубо. Предлагаю изменить лозунг. «Боятся — значит любят», — сказал Володя.
Атаман засмеялся.
— Не ожидал! Такого изумительного иезуитского подхода давно не слышал. Это на тебя кузен в голубом мундире воздействовал?
— Шутка про голубой мундир мне не нравится, — возмутился Гусев.
— Молчу.
— Кроме того, китайских и ирландских солдат нужно проверить на готовность убивать детей и женщин. Нам предстоит штурмовать много городов. Жертвы среди населения неизбежны, — Володя пристально посмотрел на китайского генерала.
— Согласен. У меня половина состава под вопросом.
— У меня тоже много молодняка, — поддержал Болин Сюй атаман.
— В казаках я уверен. Это природные убийцы, — махнул рукой Гусев, — Перейдем ко второму вопросу. Первые четыре парохода родственников уже прибыли на Занзибар. Это не считая семей казаков с Гавайев. Нужно строить бомбоубежища в центре острова. При хорошей погоде наша авиация перехватит британцев на подходе. Но при грозе или сильном ветре, или ночью корабли могут прорваться. Цемент и арматура начнут поступать на следующей неделе. Инженеры, мастера, и, главное, автор проекта прибудут с первой партией. Я заказал по его совету два экскаватора. Флегонт Силыч, возьми калькуляцию. Оплачивать все расходы будут семейные казаки. Захотел спасти родственников от царских репрессий — будь добр оплатить доставку на Занзибар и безопасность здесь, на островах.
— Согласен. Деньги у казаков есть. Но с этим Падла-нахер-с-вами храмом нужно поторопиться. Слишком много разведки. Кто-то что-то может унюхать, — высказал свою точку зрения атаман.
— Боеприпасы я привез. Транспортные суда будут через три дня. Забираем половину авианосцев, китайский броненосец и обе канонерки. И поменьше шума. В каждом консульстве есть телеграф. Всё понятно?
Атаман и генерал дружно кивнули головой.
— Совсем забыл. Мне нужно восемь сотен крыс. Клетки я привез. Атаман, назначь цену: два доллара за крысу.
Флегонт Силыч не выдержал и пожал плечами в недоумении.
— В подвалах храма жуткое количество змей. Для казаков я привез кожаные костюмы с перчатками и масками. Но первые укусы — самые опасные. Запустим в каждый подвал сотню крыс — пусть змеи сбросят на них свой яд.
Нападение на Тривандрам началось с бомбежки самолетами с трех тысяч метров. Летчики отрабатывали не только бомбометание, но и взлет-посадку с авианосцев. Немцы прекратили поставки хлора, и Гусев захотел проверить эффективность новых «вакуумных» бомб. Ершов заказал в США пятидесяти литровые баллоны высокого давления с пропаном. Новинка оборудовалась пиропатроном, он разрушал оболочку. Образовывалось газовое облако, которое и взрывалось. На триста метров вокруг храмового комплекса никого не осталось в живых. Сам комплекс тоже был частично поврежден. Пострадал дворец раджи. Все монахи и охранники, находившиеся вне зданий, были убиты. Казаки занял храм и дворец без всякого сопротивления. Даже малочисленный отряд британских солдат сдался без боя. Но казаки их всё равно перестреляли, отомстили за повешенных друзей. Китайские отряды рассредоточились по городу, начиная планомерный грабеж населения. Это была их доля в добыче. Казаки стали строить баррикады вокруг храмового комплекса. Большой отряд «саперов» с кирками и взрывчаткой углубился в подземелья храма в поисках сокровищ. Небольшая группа, пока еще без кожаных костюмов, сидела рядом с клетками, заполненных крысами, и ждала результатов поисков. Редкие монахи, уцелевшие внутри храма, умирали, но не хотели показать хранилища. Гусев приказал удвоить численность «саперов», и пошел во дворец. Магараджа Мулэм Тирунэл Рама Варма уцелел, хотя получил серьезную контузию. Магараджа был старше Гусева на шесть лет. Оба казались стариками лет пятидесяти. Гусев из-за своих жутких шрамов, а магараджа из-за контузии. Под глазами индуса налились темно синие мешки, как будто почки вконец отказали. Сами глаза покраснели от лопнувших сосудов. Тремор, как у старого алкоголика, дополнял картину старости. Бомбовый удар уничтожил большинство родственников, и во дворце полным ходом шла подготовка к похоронам. Слуг осталось в живых крайне мало, поэтому большинство установленных требований нарушалось. Гусев бесцеремонно прошел к магарадже, его некому было остановить. Гибель сына и близких родственников нанесла удар по психике гордого и мужественного правителя. Слова индийского царя были грубы и оскорбительны. У него, видимо, было досье на Гусева с фотографией, или он попросту догадался, кто перед ним стоит.
— Вы, великий магараджа, также несете ответственность за эту катастрофу. Маленькую, крошечную, но вполне реальную. Всем правителям индийских княжеств были высланы требования об уплате налогов в мою казну. Срок истек. Вы не заплатили два миллиона долларов. Я заберу всё!!! — грубо ответил Гусев.
— Вы гнусный бандит, убийца и мерзавец! — бездумно повторял индус дрожащим от злости голосом.
— Я готов выслушать эти слова еще пару раз от других магарадж, прежде чем остальные правители наберутся ума.
— О боги! Почему вы выбрали Тривандрам? Это черный рок несчастья. Чем я прогневал богов? Я делал жизнь подданных лучше, я жертвовал в храм огромные суммы, — казалось, что магараджа сейчас зарыдает.
— Эти слова не имеют смысла. Вам нужна помощь в организации похорон? Я могу прислать сотню китайцев.
— Да, — после долгой паузы выдавил из себя индус.
— Монахи собирают вокруг храма население города. Они хотят, чтобы я уничтожил всех. Им это выгодно? А вот вам, правитель, хочется оставить город пустым? Если нет — выйдите к людям, остановите их.
— У вас хватит бесчеловечности, чтобы убивать безоружных женщин, стариков и детей?! — ужаснулся магараджа.
— Как ни странно, мне это будет выгодно. Если я уничтожу двадцать тысяч жителей, то мне нужно будет еще два или три раза делать то же самое в других княжествах. Мало того, периодически правители, имеющие большие британские гарнизоны будут пробовать меня на слабо. Если я уничтожу вашу столицу целиком, дураков больше не будет. И заметьте, жители вашей столицы сами пойдут под пулеметы.
Магараджа окончательно сломался. Сгорбился, заплакал и, с трудом переставляя ноги, из последних сил пошел к храму.
Гусев подошел к трону. Великолепное произведение искусства вызывало уважение. Трон ослеплял своей красотой и сиянием драгоценных камней. Ножки и брусья были сделаны из золота и усеяны алмазами, изумрудами и рубинами. Вес каждого из алмазов превышал десять карат. Балдахин состоял из алмазов и жемчужин, соединенных золотой сеткой. Вес золота превышал тонну, а драгоценных камней двести килограмм.
«Одна мысль преследует меня. Как там британцы? Как они допустили это безобразие? Почему трон в занюханном Тривандраме, а не в Лондоне?» — подумал Гусев.
Володе захотелось сесть на трон.
«Посижу минут пять!» — успокоил он свою совесть.
Гусев сел и ему захотелось украсть трон.
«Подарю его Ершову! За полсотни миллионов долларов! Негоже королю сидеть на деревяшке за сто баксов!» — решил Володя.
Дверь в тронный зал приоткрылась, и к трону поползла женщина. Рассмотреть Гусев мог немного. Густые черные волосы, тонкая талия и прекрасный зад, эротичный в движении.
— Ваше величество, — женщина подняла голову вверх.
«Красотка! Молодая, пухленькая (для Индии наверное огромный плюс), знает французский», — констатировал Гусев.
— Кто ты? Что ты хочешь? Коротко, мое время дорого, — ответил по-английски Володя.
— Моё имя Девика. Была замужем за родственником магараджи. С сегодняшнего дня — вдова, — слезы покатились по лицу маленькой богини, — Хочу стать вашей … наложницей. У меня сын. Ему скоро год. Хочу защитить его в это безумное время.
— Ты любила своего мужа?
— Он был мудр, влиятелен и храбр!!! — Девика произнесла похвалу мужу несколько фальшиво.
— Тебе двадцать?
— Восемнадцать, сир.
— Пора научиться врать более искусно.
— Я умею, сир.
— Сбрось свою накидку.
Фигура у женщины была изумительна.
— Муж любил изыски. Во всем. Я тщательно изучила камасутру. Разбираюсь в винах и тонкостях европейской кухни.
— Что знаешь, кроме французского и английского?
— Хинди и малаялам. География, история, поэзия, калькулирование. Мой господин, — Девика поклонилась, и её грудь очаровательно закачалась.
— Принцесса?
— Я третья дочь двоюродного брата магараджи княжества Бихар. Мусульманка, — Девика снова поклонилась.
— Почему же такие низкие запросы? Наложница?
— Я — вдова. Сейчас я никто. Твой офицер может взять меня служанкой, и магараджа промолчит. У него две дочери на выданье. Они спрятались во внутренних покоях, но казаки в поисках золота их обязательно найдут.
— Хорошо. Ты принята.
— У меня будут еще две просьбы.
— Две?
— Вдова старшего сына магараджи желает стать вашей второй наложницей, — Девика поклонилась и её грудь снова восхитительно закачалась.