- Я думал, что вы вправе донести некоторые мысли до руководства.
- Нет. Вам нужно передать свой ультиматум через посла республики Гавайи в Берлине министру иностранных дел Германии.
- Будем считать, что я вам ничего не говорил. Подлое нападения, без объявления, войны послужит для руководства Германии прекрасным оправданием разгрома. Разведка не заметила концентрации на границах империи миллионной армии. Император не мог поверить в варварские методы ведения войны цивилизованными государствами. Это цинично и прагматично. Интересно, кайзер и император считают себя и своих родственников бессмерными?
* * *
Зайлер ехал домой хмурый. Жена пробовала поднять ему настроение, но абсолютно напрасно.
- Какой милый человек этот Ершов. Настоящий джентльмен, не то, что страшный урод Гусев. С ним так приятно беседовать, он так заботлив. Королеве повезло, что в трудную минуту нашелся человек, подставивший своё плечо. Все время говорит о мире, оно и понятно, для бизнесмена мир - это процветание.
- Мир? За чей счет? Германия должна отступить на линию Варшавы. Это позор! – разгневался Зайлер. – Не хочу иметь ничего общего с этой авантюрой Ершова.
- Что теперь?
- Ты собираешь ценные вещи, и завтра же отправляешься в поместье моих родителей. Дай телеграмму своим родителям, что срочно, очень срочно желаешь видеть их там.
- Всё так плохо?
- Всё настолько плохо, что твои родители могут не успеть доехать.
- Я дам телеграмму с ближайшей станции, где паровоз будет заливать воду.
- Умница!
* * *
- Михаил Иванович! Я помогаю Сталину последний раз. Он не выполняет главное условие нашего соглашения. Дворянские семьи должны быть уничтожены, в крайнем случае, валить лес на Колыме. Если Иосиф Виссарионович будет изображать из себя гуманиста, то я заблокирую счета. Даю ему три месяца. Революцию не делают в белых перчатках.
Ершов был несколько зол. Зайлер не попал в его ловушку, и теперь следовало использовать газеты для пропаганды «принуждения к миру».
* * *
Генерал-полковник Мольке младший вызвал Зайлера на следующий день после приезда. Граф дал прочитать генералу газетную передовицу.
- Как это понимать?
- Вы сами приказали считать мой визит в Гаагу частным. Это обычные для газет безответственные заявления. Гавайский посол в Берлине молчит. У нас нет никакого официального основания. Концентрации войск на наших границах не наблюдается.
- То есть, по-вашему, нет никаких оснований для укрепления Берлина лучшими частями, возведения на всех дорогах инженерных сооружений. Мне успокоить кайзера и императора?
- Я думаю нужно переместить руководство в загородные резиденции. Если Ершов решил напасть, то мы не успеем переместить войска и возвести инженерные сооружения. Гусев тщательно готовил свои операции. Он ценил казаков и не любил потери. Ершов считает, что платит своим наемникам достаточно, чтобы они умирали. Он ставит глобальную цель, а макаронник Беллуччи забирает всю славу победы, или горечь поражения. Ершову не нужно время на подготовку. Он бросает своих наемников в костер войны без сожаления.
- Я не смогу обосновать перед кайзером и императором перемещение в загородные резиденции. Меня не поймут. Вашу точку зрения я выслушал, но не согласен с такой оценкой. Я никогда не поверю, что премьер-министры Бельгии и Нидерландов дадут свое согласие для использования своей территории для нападения на Германию. Наши порты надежно защищены от десанта с моря. Франция будет строго соблюдать перемирие. Я отдам приказ не поддаваться на провокации, мало того, наши войска будут отведены от линии соприкосновения на расстояние выстрела. Угрозы Ершова - пустой звук. Рекомендую вам взять отпуск, и уехать в поместье.
- Я никогда бы не посмел без вашего разрешения доводить свои выводы до кого либо. Уверяю вас.
- Сделайте так, как я вам сказал.
* * *
Вильгельм IV снял очки и долго протирал их бархоткой, прежде чем перечитать условия Ершова. Выгода была очевидна, огромна, заманчива.
«Искушение дьявола!»
- Нет, ваше высочество. Наша страна придерживается нейтралитета.
Ершов молча встал, небрежно кивнул головой на прощание, и вышел.
«Грубый, невоспитанный торгаш!» - подумал великий герцог.
«Наивный дурачок!» - подумал Ершов. Николай доехал до посольства Франции и позвонил в Мец Беллуччи.
- Генерал, отдавайте команду на вторжение. Великий герцог не хочет объявлять войну Германии, его нужно будет посадить под домашний арест.
- Ваше высочество, по данным разведки германские войска отошли от границы на милю.
- Тем проще вам будет их атаковать. Мало того, что вы ударите с тыла, так у них еще неразбериха.
* * *
Германия оставила на границе с Францией пятьдесят тысяч штыков. Задача Беллуччи была отбросить их на территорию Франции, чтобы французы имели повод прекратить перемирие. Для этого генерал имел десять тысяч БТР для транспортировки девяноста тысяч пехотинцев. Десятая часть БТР была занята перевозкой артиллерии и боеприпасов.
Германские войска сражались мужественно. Ершов пожалел, что половину пехоты составили итальянцы, англичане сражались, а итальянцы ждали, когда германцы побегут. Австрийский поход создал у макаронников ошибочное представление о войне.
«Нужно было брать только британцев!!! Но тогда Беллуччи следовало менять?» - думал Ершов на второй день безнадежного наступления.
Наконец германский батальон не выдержал обстрела и пересек границу Франции. Французы тут же открыли огонь на всей линии фронта, исключая узкую полосу, где в плен сдавался батальон, нарушивший перемирие. На следующий день были захвачены Штутгарт и Франкфурт-на-Майне. Германский посол постоянно обивал пороги министра иностранных дел Франции. Он доказывал, что германские войска вынудили пересечь границу Франции.
- Если бы Германия не перебросила свои войска на восточный фронт, то этого не случилось. Если бы Германия не рассматривала перемирие, как возможность захватить Российскую Империю, и не рассматривала девять месяцев условия мира без аннексий и контрибуций, то этого не случилось. Предложите России мир, и ваши проблемы будут решены. Иначе два миллиона наших солдат займут Германию, и условия мира могут быть не столь приятны. Например, контрибуция в размере годового бюджета, - сказал в неофициальной беседе послу помощник министра иностранных дел, странным образом напоминающий Ершова.
* * *
Самолеты Ершова имели большую скорость, быстрее набирали высоту, летчики имели огромный опыт. В результате, превосходящие силы германской авиации были уничтожены за неделю. У истребителей было по двадцать-тридцать сбитых самолетов противника на счету. Потери у Ершова имели случайный характер.
БТР имели полное преимущество над тыловыми частями германской армии. Дивизии снимали с восточного фронта, но железные дороги были перегорожены разбитыми составами, самолеты бомбили ремонтные бригады, не давая растаскивать вагоны.
* * *
Вильгельм II с презрением смотрел на Ершова. Фон Бюлов покинул Берлин вовремя, а император протянул, мышеловка захлопнулась, и только смерть могла спасти его от бесчестья.
- Вы можете не угрожать мне, я готов к смерти, и не подпишу ваш «мирный договор»!
- У кого есть своя собака - тому не обязательно лаять самому, - засмеялся Ершов, - Охрана! Оставьте нас!
Все вышли. Но человек в маске остался.
- Кому нужна ваша смерть? Я прикажу уничтожить Берлин, Кёльн, Дрезден, два десятка крупных городов. Вернее их население. Десять миллионов жителей. Я прикажу…, - сказал человек в маске. Он снял её, и император увидел Гусева.
- Сюрприз!!! - засмеялся Ешов. Он по-детски захлопал в ладоши.
- Этот макаронник Беллуччи воюет в белых перчатках. Пришлось приехать самому. Хочешь сделать, как следует - сделай сам, - недовольно буркнул Гусев.
- Ваше императорское величество, подпишете мирный договор сразу, или для начала прочитаете его? - глумливо спросил Ершов.
- Прочитаю, - обреченно заявил император.
Глава 20
Мир
Император прочитал договор и нахмурился.
- Мир без аннексий и контрибуций. Что же тогда представляет собой секретное приложение номер один? Я должен узаконить воровство у моей страны золотого запаса и императорских сокровищ? Это и есть контрибуция! Как вы представляете себе появление императора на официальный прием без короны?
- Согласен. Николай, зачем тебе короны? Может быть лучше восемь паровозов G8? - недовольно посмотрел на друга Гусев, - Ваше императорское высочество, прошу вас, внесите от руки исправление. «Заменить императорские регалии на поставку восьми паровозов G8». Согласны?
- Что касается золотого запаса. Без него марка мгновенно обесценится, - сделал вторую попытку император. Он поморщился, ожидая «замены» на тысячу паровозов.
- Строительство десяти тысяч километров железной дороги будет уместно. И дорогой мой «генерал», - Ершов подчеркнул презрение к военной специализации Гусева, - Мне нужно будет найти для Нидерландов другие заказы!
- Ваше императорское величество может оставить свой золотой запас себе, - подвел черту Гусев.
- Я не возражаю, - кивнул головой император.
- Пишите, ваше императорское величество, - Гусев уселся напротив императора, но так, чтобы при открывании двери его лицо не было видно.
- Теперь пункт третий мирного договора, - поднял палец вверх император, - В этой войне нет победителей? Формально!
- Да!
- Почему главы Франции, Великобритании и США (АНТАНТА) - мировое правительство? США вообще не воевали.
- Что вы предлагаете?
- Включить Германию в мировое правительство.
- Зачем вам это?
- Я хочу поместить в сферу германских интересов Австрию и Моравию. На оккупированных Германией землях создать Польшу, Литву, Эстонию и Латвию.
- Франция и Великобритания никогда не пойдут на включение Германии в состав АНТАНТЫ. Это исключено, - заявил Ершов, - Кроме того Рига, Ревель, Минск и весь правый берег Днепра - это Польша! Вам дает