Володя встал, изобразив полную беспомощность из-за хромоты, и призывно махнул рукой. Это было бы совершенно излишним, но Гусев стремился создать у врага ощущение безопасности.
— Деньги принес, старик? — небрежно спросил Чемберлен по-английски. Володе показалось, что классический английский язык для него родной, или он изучал его в живой среде. В его речи не было иностранной чистоты и правильности произношения, которая была так характерна для жены Бузова. Англичанин не поздоровался и сел без приглашения. Охрана уселась за соседний столик.
— Где моя дочь? — также по-английски ответил вопросом на вопрос Гусев, он устало и растерянно достал толстую пачку мелких банкнот и положил на стол, прижав деньги ладонью.
— Не ссы, папаша, — протянул руку к банкнотам мачо, — Дай мне уйти с деньгами и через полчаса твою потаскушку приведут.
Володя изобразил возмущение, растерянность, а затем решительно спрятал деньги во внутренний карман.
— Оставь своих мордоворотов здесь, а мы с тобой пройдем к моей дочери. Надеюсь, ты меня не боишься? — позволил себе мелкую издевку Володя.
— На «слабо» я не покупался даже в детстве, — презрительно ответил аферист, — Но тебе повезло, старик, я сегодня добрый, пойдем, заберешь свою дочурку.
Мачо встал и презрительно посмотрел на Гусева, который неловко ерзал ногой по полу. Володя, наконец, выпрямился и зашагал к выходу из кафе.
«Слишком он легко согласился. Подозрительно как-то. И охрана мне его совсем не нравится. У альфонса не должно быть таких громил», — насторожился Гусев.
Именно это спасло Володю пару минут спустя, когда он забрался в фиакр. Чемберлен замахнулся даже не свинцовой дубинкой, а обычным слэппером, в тот момент, когда Гусев забрался внутрь. Володя ударил противника прямым ударом в открытую из-за поднятой руки печень, Бузов любил называть такой удар — джеб. Чемберлен удивленно выпучил глаза и так жалобно застонал, будто его били впервые в жизни.
Справа, с тротуара к кучеру на козлы забрался, нанятый Гусевым, шпик. Сделал он это быстро и незаметно, воспользовавшись тем, что внимание кучера заняла короткая схватка Гусева и Чемберлена.
Гусев окатил Чемберлена холодной водой из ведра и тот очнулся. Голый, привязанный к стулу, мокрый, замерзший англичанин потерял свою уверенность и показался Володе жалким и растерянным.
— Фамилия, имя, звание, должность? — спросил Гусев, звонко закатывая англичанину пощечины после каждого слова.
— Название банды? Кто главарь? Дислокация банды? Местонахождение главаря? Численность банды и её вооружение? Чем занимается банда?
Гусев на минуту прервался, чтобы поправить перчатку.
— Условия сбора и рассредоточения, их места, сигналы? Отношение и связи с другими бандами?
Гусев перешел к ударам по печени.
— Ну, что ты мычишь? — перешел на английский Володя, — Ах?! Кляп мешает?
Гусев вытащил кляп и нехотя ударил Чемберлена в самый низ живота.
— Поторопись! Через час твою дочку отправят в Амстердам, в бордель для матросов! — заверещал англичанин.
— Адрес? Где её держат?
Чемберлен, захлебываясь, объяснил: куда нужно ехать и что надо сказать, чтобы проникнуть в дом без стрельбы.
Гусев вышел из комнаты в коридор и спросил у детективов:
— Вам всё понятно?
Трое детективов трусцой побежали к выходу, демонстрируя заказчику свою оперативность.
Час спустя в комнату ворвался Бузов, его подгоняла нервная Алиса.
— Ты опять взялся за старое?! — недовольно заметил Валера.
— Эта кислятина не считается. Вино слабенькое, да и пью я его маленькими глоточками, в горле что-то пересохло.
— Как вы можете, полковник Мартэн? Это совершенно невозможно! — истерически заверещала француженка.
— Во-первых, я не полковник Мартэн, и вы это знаете, — еле слышно, безнадежно прошептал Гусев.
Бузов налил себе фужер, понюхал вино, чуть-чуть пригубил и удивленно заметил:
— Во-вторых, Алиса! Это вполне хорошее вино.
— Я по поводу мистера Чемберлена! — указала в сторону англичанина француженка, на всякий случай, для тупых мужчин.
— Как же ты права, Алиса!!! — покачал головой Бузов, — Послушай меня, «неполковник Мартэн»! Почему этот мерзавец до сих пор живой и здоровый???
Бузов поставил фужер на стол и ударил Чемберлена в ухо. Стул с грохотом повалился на пол.
— Алиса!!! Он к твоим услугам. Ножками его! Рекомендую. Зубы ему выбей! — Бузов снова поднял фужер, — Неплохое вино!
— Нет! Нет! И еще раз «нет»! Нельзя бить беспомощного человека! Нельзя держать его голым! Это недостойно вас, маэстро, и вас полковник Мартэн!!!
— А еще мадам я сижу, а вы стоите. Не комильфо! — грустно засмеялся Гусев, а затем зло добавил, — Маэстро Бузов, вас не затруднит увести свою даму?
— Алиса! Увы! Этот жуткий солдафон совсем забыл о манерах. Я предлагаю выйти на улицу и дождаться там вашу сестру.
— Нет! Пусть полковник Мартэн развяжет мистера Чемберлена и отдаст ему одежду, — топнула ножкой француженка, но потом, вяло сопротивляясь, всё-таки позволила увести себя из комнаты.
— Обязательно. Полковник Мартэн развяжет, полковник Мартэн отдаст одежду. Обещаю!
На улицу они не попали, в коридоре им навстречу бросилась сестра Алисы.
— Где? Где мой любимый? Что с ним сделали ужасные ажаны? Детективы несли какой-то вздор о моем похищении! Ничего подобно! Я люблю его. Я поеду с ним на край света.
Чемберлен услышал её голос и издал невероятно трагический стон. Девочка, с недавних пор молодая женщина, завопила и бросилась по коридору, легко оттолкнув огромного Бузова в сторону. Она влетела в комнату, к лежащему на полу Чемберлену, и стала покрывать поцелуями его лицо и тело. Затем она попыталась развязать веревки, ломая свои ногти, и даже пыталась распустить узлы зубами. При этом девочка что-то нежно лепетала.
Гусев вышел в коридор, приволакивая ногу. Он повернулся к Алисе так, чтобы его ужасные шрамы были отчетливо видны, и улыбнулся своей фирменной жутковатой улыбкой.
— Мадам, я вынужден забрать маэстро Бузова и покинуть вас. Думаю, уже через минуту ваша сестра развяжет мистера Чемберлена, и… вы вернетесь к тому самому положению, в котором были до нашего знакомства.
Француженка растерянно посмотрела на Бузова и жалобно спросила:
— Как же так?! Нужно что-то делать? Конечно, не так вызывающе грубо, как полковник Мартэн. Вы не можете бросить меня здесь одну! Моя сестра сейчас… слегка…, вернее слишком… По-мо-ги-те!
Алиса растерянно металась по коридору, затем отвернулась и зарыдала.
Гусев вернулся в комнату. Чемберлен торопливо натягивал брюки. Он затравленно посмотрел на Володю. Сестра Алисы с ужасом, как загипнотизированная, уставилась на изуродованное шрамами лицо Гусева.
— У тебя проблема, — Володя слегка ударил кулаком в разбитый нос англичанина. У того снова хлынула кровь, — Твоя проблема — вот эта молодая шлюшка. Еще раз окажешься рядом с ней и прощайся с ушами, носом и…, конечно, причиндалами.
Гусев достал нож, отобранный им у англичанина, и ухватился левой рукой за ухо Чемберлена, оттянув его, чтобы было удобно резать. Англичанин задрожал крупной дрожью и нассал в штаны.
— Фу-фу-фу, — делано сморщил нос Гусев.
Сестра Алисы завизжала высоким звонким голосом и в комнату мгновенно вбежали мадам Анслен и Бузов.
— Пошел вон! — Володя за ухо выбросил англичанина из комнаты, а его подружку притормозил, — Ты что? Не поняла? Догонишь англичашку — он тут же превратится в кастрата.
— Как это мерзко! Как жестоко! Из-за ваших зверств я чувствую себя ничтожеством, я жалею, что обратилась к вам за помощью! Добрые дела не делаются грязными руками! — гордо заявила Гусеву мадам Анслен, и подвела черту, — Ни один офицер никогда бы не унизился до пыток! Как я могла спутать вас с полковником Мартэном?!
— Да. Алиса права. Не стоит делать это так…, открыто, публично, вызывающе, — смущенно поддержал француженку Бузов.
— Да пошли они…, - выматерился Гусев и добавил, — Валера, нам пора.
Гусев скучал в кэбе с закрытыми шторками. Внутри царил полумрак, так как из-за дождя спереди был опущен кожаный занавес. Бузов сидел с другой стороны и поминутно таращился в оставленную для наблюдения щель. Место кучера было поднято на высоту двух метров над землей. Это оригинальное решение дало кэбмену прекрасный обзор, к тому же позволило сбалансировать экипаж, лошадь меньше уставала и могла развивать скорость до 15 миль в час. С другой стороны кэбмену были плохо слышны разговоры пассажиров. С точки зрения Гусева, для наблюдения, такой экипаж был идеален. Кэб имел боковые окна, расположенные прямо над колесами. В такое окно и посматривал Бузов, ожидая появления Клячкина из ворот тюрьмы.
— Не делай людям добра — не получишь зла! — в десятый раз раздраженным тоном помянул недобрым Гусев француженку.
— Забудь! Забей на неё! Это гнилое дворянское воспитание! Благородство, правила поведения, традиции и обычаи войны. Наши отцы и матери «от сохи», весь Союз — вчерашняя голытьба. Наши понятия принципиально иные. Они презирают нас, но наша мораль эффективнее! Поэтому мы всегда побеждаем, поэтому они нас ненавидят. Нутром чуют свою погибель. Когда наш план сработает, и мы построим СССР без большой крови и разрушений, мы разожжем мировой пожар. Всех банкиров во всем мире развесим на столбах…
— Про банкиров я в курсе, — остановил Бузова Гусев, и подумал: «кому что, а курке — просо».
— Серега задерживается. Сегодня должны выпустить троих. Двоих освободили, а Клячкина нет. Может, аферу с подменой раскололи в последний момент?
— Не трясись! Самое сложное было поменяться местами. И Сереге, и его двойнику пришлось обменяться куртками. Двойник измазал грязью лицо, этого было достаточно, всё-таки Клячкину выделили одиночку. А Сереге пришлось подраться, чтобы ему разбили рожу. Его двойник уже ночевал в общей камере, и соседи могли бы узнать его, несмотря на внешнее сходство, — скорее успокаивая себя, а не Бузова сказал Гусев.