— Он каждый день приходит смотреть на мои катания по волнам. «Бегущая по волнам», «парящая над водой», «богиня, выходящая из морской пены» — мне сообщали его эпитеты. Гусев купил себе длинную доску «оло», из дерева вили-вили. Смешной! Его удел земля, он никогда не сможет летать по волнам.
— Дорогуша! Напротив! Его язык поэтичен, восхитителен, он отражает богатый внутренний мир капитана. Поучи его «летать по волнам», — улыбнулась тетя.
— Это правильная идея! Два обнаженных тела, сплетенные в тесном объятии на доске «оло» — это правильный путь к твоей победе, — согласился Роберт.
Николай понял, что отдыха на берегу океана ему не дождаться. Всю лежало на нем: проблемы по организации мастерских; монтаж, прибывшего на Гавайи, оборудования; бесконечные разговоры и переговоры; а тут ещё капитан крейсера вместе с представителем госдепа, взывая к патриотизму Ершова, требуют отремонтировать корабль.
Работа от рассвета до заката. За ужином контроль процесса учебы детей. Мальчишки приучились сами докладывать о своих провинностях, а Франческа изредка пыталась схитрить. В случае с учителем точных наук, она рассчитывала на его мужскую снисходительность. В случае со вчерашней выпускницей гуманитарного факультета на снисхождение рассчитать было бы глупо, но юная мисс Клаудия чаще предпочитала не портить настроение, уставшему за день любовнику.
Ранним утром, выпив свой традиционный кофе, Николай сделал короткую, часовую, разминку, на которую приходили смотреть три десятка казаков. Он добежал по твердому мокрому песку до залива и бросился в набежавшую волну. И разминаться, и плавать ему приходилось в холщовом костюме, третий день на его пляж со своего океанского берега приезжала племянница королевы.
Сегодня волны в океане были особенно большие, но в заливе волнение почти не чувствовалось. Николай легко выбрался на берег, лишь в самом конце волна догнала его, мягко ударив по ногам. Принцесса развернула лошадь и поскакала по кромке пляжа к океану. Ершов не мог оторвать глаз от её грациозной фигуры.
— Размечтался! — Гусев остановил своего коня в трех шагах от Николая.
— Что ты, Вова! Получаю чисто эстетическое удовольствие. Упаси господи от родовитых мамзелей! Сплошной расчет, ни капли чувства.
— Садись сзади, «эстет». Поехали смотреть изумительное древнее гавайское умение катания на волнах.
— Принцесса катается на доске?
— Все канаки катаются на доске, но Виктория — само совершенство.
— В женском платье это невозможно!
Гусев промолчал. Через пару минут они добрались да океанского пляжа, где десятки канаков уже забегали в воду со своими досками. Принцесса обернулась к подъехавшим русским и насмешливо посмотрела на Ершова. Ему стало неудобно от той чопорности в одежде, которую он демонстрировал принцессе эти три дня. Каиулани побежала к воде, грациозно покачивая бедрами.
— Вова! Представь себе Англию, их купальные костюмы. Представил? С каким восторгом посетители пляжа следили за «хрупкой фигуркой», покоряющей волны вблизи туманного Альбиона, — рассмеялся Ершов.
— Такова культура этой страны. Здесь нет ничего аморального, — Гусев как будто извинялся за принцессу.
— Да. Эта культура нравится моим крестьянам и твоим казакам. Для тех, кто чувствует себя на побывке — это рай. Но тем, кто строит планы здесь обосноваться, бесконечные любовные похождения жены могут не понравиться. Кстати, те, вторые, хотят привезти жен из России. Ко мне уже подходили с просьбами, — засмеялся Ершов, — Поехали в город. Ты не знаешь, где тут можно купить доску?
— Возьми мою. Длинная доска из дерева вили-вили, так называемая «оло». Тебя свободно выдержит. Только поздно нам начинать учиться. Я это сразу понял. Виктория, конечно, меня жалела, когда она учила меня, то врала про мой врожденный талант. И тебя, я смотрю, принцесса зацепила? — помрачнел Гусев.
— Нет. Секс с Клаудией чудесен. Умна, чувствительна и, я думаю, способна любить. Я почти женат. Да-а. Так ты говоришь, принцесса внезапно возжелала научить старого зануду-солдата кататься голышом на доске? Так, как она привыкла это делать с канаками.
Гусев в раздражении отвернулся:
— Если честно, то меня бесит эта привычка Виктории. Канаки поедают её взглядами.
— Зато ты не можешь сказать «раздевают взглядами», — неудачно пошутил Николай, и, увидев лицо Володи, добавил, — Дружище, не злись. Уверен, она не спит с канаками.
— Ты. Ты! Не смей говорить о ней, как о…, - задохнулся от возмущения Гусев.
— … о шлюшке?
Гусев ударил Ершова коротким, жестоким ударом. Николай упал, оказавшись в полной власти своего друга. Гусев нанес второй удар, лишь в последний момент остановив его.
— У неё отлично получилось! Я никогда бы не поверил, что нас кто-то может поссорить, — грустно сказал Ершов.
— Что же мне так не везет с бабами?!
— Лиза с тобой два года. Она хоть один раз посмотрела в сторону другого мужика? Стоит Франческе только начать кокетничать с тобой, и Лиза вспыхивает, как спичка. А как она страдает, что не может родить тебе ребенка!
— Что ты их сравниваешь? У Лизы три класса образования, а Виктория знает три языка, сочиняет стихи, поёт, закончила Сорбонну, — не сдавался Гусев.
— С чего бы это, такой утонченной дамочке внезапно влюбиться в «старого солдата, не знающего слов любви»? — улыбнулся Ершов.
— «… но когда я впервые увидел донну Вику, я почувствовал себя утомленным путником, который на склоне жизненного пути узрел на озаренном солнцем поле нежную, нежную фиалку». Ты не поверишь, но всё именно так! А ты циничен и подозрителен.
— Ты путаешь меня с Серегой? Это он — циник, а я — романтик! Разочарованный жизнью, но романтик.
— Что бы ты про Викторию ни говорил, а я рискну, попробую. Тянет меня к ней. Неудержимо тянет, — признался Гусев.
Представитель госдепа на Гавайях Джон Стивенс пригласил Ершова к себе, фактически вызвал.
«Проверка на вшивость: будет к нему новый премьер бегать по первому вызову или проявит гонор. Он еще у меня, не дай бог, отчета потребует, а то и инструкции начнет выдавать», — недовольно подумал Николай.
Конфликтовать Ершов не стал, но перенес встречу на более позднее время, объяснив это графиком своей работы. Стивенс встретил Ершова сухо.
«Дипломат должен быть гибким, хитрым и лицемерным, но не таким прямолинейным», — с недовольством фыркнул «про себя» Николай.
Плохое настроение Стивенса, как выяснилось, было вызвано неприятностями на крейсере.
— Вы отказались ремонтировать течь корабля, в результате капитан хочет посадить крейсер на мель, чтобы тот не утонул. Это огромная потеря для флота США.
— Во-первых, такой ремонт возможен только в сухом доке. Во-вторых, удар о грунт окончательно погубит корабль, течь станет катастрофически большой, — заявил Ершов.
— Вы предлагали пройти три тысячи миль. Две недели четыре помпы, установленные у бизань-мачты, работают без перерыва. К работе привлечен весь экипаж. Это не работа, это пытка. Капитан попытался набрать канаков для работы на помпах, никто не захотел.
— Я слышал. Он предлагал работать за два доллара в день. Нужно было предложить пять, — недовольно скривился Ершов.
— Согласитесь, мистер Ершов, предложенный вами переход крейсера в США, это гибель корабля. Помпы могут сломаться, от шторма увеличится течь.
— Крейсер «Бостон» крайне неудачен, он устарел ещё до того, как вступил в строй пять лет назад. Низкая скорость, плохая мореходность, полное парусное вооружение, недостаточная броневая защита, неудачно расположенная артиллерия — всё это следствие того, что подряд отдали фирме «Джон Роуч», не имевшей никакого опыта.
— Это вы к чему?
— Авария на крейсере — это брак производителя. Ремонт корабля в условиях Гонолулу станет золотым. Я не брался за ремонт по простой причине: не хотел услышать обвинений в вымогательстве. Предложите правительству прислать комиссию. Она оценит стоимость металла, вычтет из неё затраты на разборку и транспортировку в США, и я куплю у ВМФ металлолом по указанной цене. Я гражданин и патриот! — гордо заявил Ершов.
— Затраты на транспортировку в США?
— Конечно! Любой другой покупатель металлолома повезет его в США.
— Однако…, вы, мистер Ершов, делец с железной хваткой!
— Что вы, что вы, мистер Стивенс. Кстати, обычно чиновники решают вопросы крайне медленно. Не хотелось бы, чтобы этот процесс растягивался на месяцы и годы. Время — деньги. Я готов лоббировать решение, в размере пяти процентов от сделки, — Ершов намекнул о взятке.
— Господин премьер-министр, на таких условиях госдеп готов рассмотреть вопрос о продаже Гавайям артиллерии крейсера «Бостон».
— Увы. У правительства нет денег ни на что, кроме как на содержания дворца. Гавайи не намерены вооружаться.
— Жаль.
В дверь кабинета постучали. Вошла жена и попросила Стивенса отвлечься на минуту от дел, чтобы пожелать любимой дочурке спокойной ночи. Няня занесла в кабинет ребенка. Большая сонная девочка прижималась к ней, частично закрывая её от Ершова, но Николай узнал толстушку, и чуть не выдал себя возгласом. Это была Марта.
Глава 2Смерть вождя канаков
Франческа, однажды навязавшись в компанию к Гусеву покататься на доске, стала ходить на берег океана ежедневно. Она брала с собой за компанию братьев и портила Гусеву «всю малину», ухаживать за Викторией в присутствии детей было невозможно. Володя поминутно терялся и краснел от дикарской непосредственности принцессы. Франческа делала вид, что не понимает, зачем её заставляют завязывать грудь шарфом, если роскошные формы Виктории доступны взгляду каждого. Мальчишки с восторгом пялились на Викторию, влюбившись в неё с первого взгляда. Гусева в качестве кавалера они не воспринимали всерьёз.
Ершов приветствовал такие развлечения приемных детей. Во-первых, присутствие Франчески сдерживало слишком откровенные приставания Виктории к Гусеву. Во-вторых, Николай считал плавание в морской воде полезным для физического развития. В-третьих, присутствие «великого и ужасного Гусева» гарантировало сверхкорректн