— Ну это же просто нехорошо — говорить детям такие вещи.
— Это-то еще ничего. В школе учительница, бывало, ставит кассету и мы часами слушаем Пророка. Мальчикам он часто говорил об истории священничества. Куини мне рассказывала, что девочкам он говорил о ведении домашнего хозяйства, о роли хорошей, доброй жены, о покорности — о всяких таких вещах. Но большую часть времени он говорил о конце света, который всегда должен был вот-вот наступить. Он говорил нам, что когда-то нам придется перерезать горло нашим врагам, как это когда-то сделал Нефий. — Я поднял взгляд на Морин. — Вы уверены, что хотите слушать про все это?
— Если ты хочешь мне это рассказать.
— Они в школе учили нас делать это. То есть как надо горло резать. Мы должны были практиковаться в школьном дворе на кроликах и курах. «Когда вы делаете это, вы должны молить о силе духа» — так говорил Пророк на пленке, а потом начинал описывать, как выглядит горло человека, если откинуть его голову назад, и как надо рассечь это горло от уха до уха, и как будет выглядеть кровь, хлынувшая из раны, густая и горячая, и как мы не должны этого пугаться. Когда мы становились старше, мы должны были забивать собак и овец. Но я отказывался это делать, никогда не мог убить собаку… Думаю, то были первые, слабые ростки сомнения, потому что я понимал — не знаю как и почему, просто понимал, и все: эти животные не должны погибать. Все это было подготовкой к тому дню, когда наши враги явятся убивать нас, — вот что он нам говорил. А мы сидели там часами и слушали его голос из магнитофона, а потом у нас проводили экзамен. Казалось, это самая естественная вещь на свете — ходить в школу и учиться таким делам с голоса на кассете. — Я помедлил и рассмеялся. — Я хочу сказать — теперь это кажется такой вонючей мурой, но, когда я был мальчишкой, нам в самом деле представлялось, что в классе с нами — Бог.
~~~
В середине 1830-х гг. Святые Последних дней[26] (также известные как мормоны), подвергнувшись преследованиям в своей метрополии — Кертланде, что в штате Огайо, предприняли переселение на запад штата Миссури. Большинство их осело в населенном пункте под названием Фар-Уэст,[27] но около 75 семей остановились у Шоул-Крика в округе Колдуэлл, создав там оживленный городок, ставший известным как Хонз-Милл.[28] К 1838 г. Джозеф Смит, Бригам Янг и другие лидеры СПД, как и большинство мормонов, переселились в Миссури.
Их надежда найти здесь мирное обиталище скоро растаяла. Уже летом 1838 г. напряженность между мормонами и окружающими их немормонскими сообществами возросла до предела. Немормоны опасались мормонов по трем причинам:
1. Мормоны голосовали блоком и быстро стали влиятельной политической силой в своем новом округе.
2. Мормоны очень быстро — а кое-кто утверждает, что при помощи тайных сделок, — скупали крупные земельные участки.
3. Более всего разногласий возникало из-за слухов о многоженстве, следовавших за мормонами от самого Огайо. Джозеф Смит и Бригам Янг неоднократно опровергали эти обвинения, однако многие жители Миссури с подозрением относились к брачным обычаям своих новых соседей.
27 октября 1838 г. губернатор штата Миссури Лилберн У. Боггз издал «Указ об Устранении», по которому мормонам предписывалось покинуть штат либо подвергнуться истреблению. Мормоны восприняли указ вполне серьезно, но, вместо того чтобы бежать, предпочли бороться, планируя военное сопротивление. Три дня спустя, 30 октября, в четыре часа пополудни, примерно 200 или 250 участников милиции[29] Миссури ворвались на конях в Хонз-Милл. Женщины и дети бежали в лес, вброд через мелкую речку, с нагими младенцами на руках, успев захватить только сковородки. Мужчины и некоторые подростки, отказавшиеся покинуть отцов, заняли оборонительную позицию в здании кузницы. Милиция окружила здание и расстреливала загнанных туда мормонов почти в упор сквозь трещины в опалубке. Не успело стемнеть, как семнадцать мормонов были убиты вместе с одним сочувствовавшим им немормоном, приехавшим в город по делам. Среди тех, кто находился в кузнице, выжил только один — каретник Чонси Дж. Уэбб. Жена Чонси, Элизабет, и его пасынок Гилберт, прячась за мельничным колесом, где им пришлось стоять по плечи в воде, слышали чуть ли не сотню ружейных выстрелов. Все время, пока шел этот бой, Элизабет молилась, чтобы ее муж остался в живых. Когда его нашли живым, она и многие другие сочли это чудом и долго потом говорили об этом как о чуде.
Убийства в упор были особенно ужасны. Саймон Кокс получил пулю в бок, его разорванная в клочки почка забрызгала его сотоварищей-мормонов. Один участник милиции воспользовался ножом для резки кукурузы, чтобы изрубить на куски Томаса Макбрайда, которому было уже под восемьдесят. Еще кто-то снес выстрелом макушку десятилетнего Сардиуса Смита, которого обнаружил под кузнечными мехами. Но самым страшным для мормонов и для многих немормонов, когда весть о бойне в Хонз-Милле дошла до ушей жителей Миссури, оказалось то, что губернатор санкционировал эти убийства и, следовательно, они были одобрены законом штата.
После хонз-миллской бойни мормоны стали уходить из Миссури, со временем расселяясь на противоположном берегу Миссисипи, в болотистой местности близ удаленного отовсюду поселка, тогда носившего имя Каммерс. Здесь они построили гордый город Нову, который через пять лет превратится во второй крупнейший город штата Иллинойс. Чонси Уэбб, единственный человек, выживший в кровавой бойне, перевез в Нову свою семью примерно в 1840 или 1841 году, став ведущим каретным мастером города. Именно в Нову, который был известен еще и под названием Красивый Город, Джозефу Смиту и Святым предстояло пережить свой золотой век.
Убийства в Хонз-Милле так и не были официально расследованы, и никто не был привлечен к ответственности. Эта бойня остается существенным поворотным пунктом в истории СПД, и ее дата ежегодно отмечается мемориальными собраниями, постановками-реконструкциями и особыми молитвами. Красный мельничный жернов с мельницы Хона был установлен как памятник жертвам бойни. То, что Чонси Дж. Уэбб остался жив, для многих мормонов символизирует их силу и решимость. Записи свидетельствуют, однако, что Чонси Уэбб вовсе не считал себя героем и не хотел, чтобы его считали таковым. Он не соглашался с утверждением жены, что остался в живых благодаря Господнему вмешательству.
1. История Церкви. Т. III.
2. Чарльз Грин. Многоженство у мормонов: историческая перспектива.
3. Мэри П. Спрэг. Женщины Хонз-Милла.
4. Энн Элиза Янг. Девятнадцатая жена.[30]
Я же вам не эксперт какой-нибудь
На следующее утро я снова отправился в Месадейл, на почтамт. Почтовые наклейки, ярлыки, плакат-реклама марок с изображениями полевых цветов, фотографии «ФБР СРОЧНО РАЗЫСКИВАЕТ»: можно было бы забыть, что ты в городе, где не действует закон, пока не увидишь заведующую почтамтом сестру Карен: бурка в стиле Юта (вспомним Лору Инглз) и сорок лет волос.
— Я знаю, что я тебя знаю. Дай мне секундочку, и я тебя вычислю. Никогда еще ни одного лица не забыла. — Сестра Карен постучала по виску кончиком карандаша. — Джордан Скотт! Господь милосердный! С чего это тебя к нам обратно занесло?
— Ищу кое-кого…
— Ты пришел как раз куда надо.
— Одну из моих сестер. Правда, она сводная. Ее зовут Елизавета Вторая. Светлые волосы, серо-голубые глаза. Вы ее знаете?
— Тебе придется поточнее ее описать, мне детали нужны.
Сестра Карен вовсе не пыталась отмахнуться. В Месадейле ограниченность генофонда приводит внешность к некоему общему знаменателю: светло-золотистые волосы, серо-голубые глаза и бледная, почти прозрачная кожа, которой на солнце приходится худо.
— Она довольно высокая, — сказал я. — Родом из Айдахо.
— Родом из Айдахо, — повторила Сестра Карен, раскладывая по адресам карточки велфера — государственного пособия неимущим.
Пророк в своих проповедях рассказывал нам о велфере, утверждая, что наш религиозный долг — обманывать правительство. «Люди Диавола для того и предназначены, — говорил он, — чтобы оказывать пособие людям Бога». Сестры-жены передавали друг другу кассету с его речью, где он учил их, как надо лгать, заполняя анкеты, что они матери-одиночки. Карточки прибывали в Месадейл так часто, что оставалось только задаваться вопросом, кому в Солт-Лейк-Сити и Вашингтоне так хорошо дали на лапу.
— Не знаю, поможет это или нет, но я называл ее Куини.
— Куини! Что же ты сразу не сказал? Жена брата Хайрама.
— Так она вышла замуж?
— Ну конечно! За сына брата Калеба. Вот уж хороший парень! Офицер полиции. Они живут у Красной речки, как раз напротив каньона.
Я в мгновение ока представил себе жизнь моей подруги детства: огромный дом-сарай, исцарапанный курами двор, жен — целая софтбольная команда… Представил Куини, переделывающую темно-синий мундир мужа — надо выпустить в поясе. Услышал топот бесчисленных детских ножонок, бегущих по лестнице.
— А жен сколько? — спросил я.
— На самом деле только Куини. Брат Хайрам по-настоящему любит эту девочку. Пророк все время давит на него, чтобы еще жену себе взял, а он все время отвечает, что ему никто больше не нужен.
Я поблагодарил Сестру Карен за помощь.
— Я знаю: вам нельзя было со мной разговаривать, — сказал я.