На этом история с двумя пушками не заканчивается. Послушайте, что было дальше.
Слышится выстрел неподалеку от дома Зейтца. Этот дом принадлежит датчанину, и живут в нем англичане и евреи. Услышав выстрел, жильцы дома, принадлежащего Тагиеву, решили, что им угрожает опасность (Тагиев – самый богатый человек среди татар, его состояние оценивается в сто миллионов рублей). Люди звонят в полицию и сообщают, что ведется обстрел дома Тагиева. Вскоре появляются две пушки и под надзором пристава устанавливаются неподалеку от дома Дилдарова. Теперь внимание! Мы имеем четыре дома и две пушки: 1. Дом, из которого стреляли (мы помним, что этому дому ничего не угрожает); 2. Дом Тагиева, по которому стреляли (правда, больше по нему не стреляли); 3. Дом Зейтца; 4. Дом Дилдарова. Между двумя последними домами установили обе пушки. Кто-то слышал, как какой-то прохожий сказал: «Стреляли из дома Зейтца.» Для пристава этого достаточно. Огонь! Пушки обстреляли дом Зейтца, после чего в него врывается полиция. В доме полицейских ждет сюрприз. Если в обычное время в этом доме проживают англичане и евреи, то в нынешние неспокойные времена в доме нет ни души. Взбешенный пристав возвращается к дому Дилдарова. Как же так, ведь откуда-то все-таки стреляли! Почему бы не предположить, что стреляли из дома Дилдарова? По команде пристава пушки разворачиваются в сторону этого дома. Тут прибегает с перекошенным лицом Дилдаров и умоляет артиллеристов, офицера, пристава, чтобы по его дому не стреляли. В итоге пристав ему говорит:
– Плати штраф, две тысячи рублей (!), тогда не буду стрелять по твоему дому.
Дилдаров кричит:
– У меня нет при себе двух тысяч рублей!
– Пиши долговую расписку, – хладнокровно говорит пристав.
– Обо всем-то вам приходится заботиться, – с благодарностью в голосе говорит Дилдаров и ведет пристава в свою контору.
Через пять минут начальник местной полиции выходит из конторы и в руках у него расписка на две тысячи рублей с обязательством произвести выплату в течение шести месяцев.
Кстати, кое-кто здесь пытался меня убедить, что такого не может быть.
Так знайте, что на Кавказе человека, мешающего вам спокойно жить, убьют по вашему заказу за пять рублей, а начальник полиции отпустит убийцу за двадцать пять рублей (у меня есть свидетели). Таким образом, от пребывания на Кавказе вы получите массу удовольствия. В целом здесь царит восхитительная анархия, и правительство не в состоянии навести порядок как из-за собственной слабости, так и из-за продажности чиновников. Именно поэтому, когда отношения между армянами и татарами обостряются до предела, им попросту официально разрешают вооружаться. И если вы спросите меня: «Стоит ли ожидать возобновления резни?», я вам отвечу: «В этом нет никакого сомнения!» Может быть, со всем этим ужасом и можно покончить, но только не путем назначения наград за голову того или иного персонажа, как это практикует каждая из национальных общин. Хотя царскому наместнику на Кавказе этот метод очень нравится (такое, знаете ли, Общество взаимного убийства с неограниченной ответственностью). Что здесь действительно требуется, так это сильная, хорошо организованная и справедливая администрация. Но, увы! Ни в Баку, ни где-либо еще такой администрации нет и в помине!
Октябрь 1905 г.
Третье сословие61 в России
Итак, русская революция началась. Я давно утверждал, что к революции все готово и все революционные силы повсеместно сорганизованы. В необходимости революции уверены все: буржуазия и рабочие, дворянство, крестьяне, солдаты. Однако весьма многочисленны и те, кто не верит в возможность революции, кто презрительно улыбается, когда слышит это слово! А ведь именно во Франции, в стране, в которой много лет тому назад была завоевана свобода, родилась эта скептическая фраза: «Они еще не созрели!» Самая большая глупость, которая постоянно повторяется в западной прессе, звучит так: «От русской революции ничего хорошего ждать не приходится, потому что в России нет третьего сословия».
Однако я утверждал и продолжаю утверждать, что если в России и есть что-то существенное, то это третье сословие.
Попытаюсь объяснить, что я имею в виду. Кстати, в первую очередь, я объясняю это тем, кто знаком с Россией понаслышке, по скандальным слухам о царящем в стране административном произволе и о нищете крестьянской массы. Вообще людям, проживающим на Западе, и в частности во Франции, Россия представляется таким образом: верхушка общества состоит из мелких и крупных государственных чиновников, погрязших в невообразимых пороках и поощряемых самодержавной властью творить произвол, а низы – это неотесанные, безграмотные, фанатичные крестьяне. А между этими общественными полюсами зияет ничем не заполненная пропасть. Я же призываю вас заглянуть в эту «пропасть». На ее месте вы и обнаружите третье сословие. Вам даже с фонарем искать не придется.
Уверяю вас, что именно это и есть настоящая Россия, ее сила, богатство, ум. Этих людей мы и должны любить. Именно эти люди – наши братья, они такие же, как и мы с вами. Именно с ними во все века были связаны чаяния русского народа. А то, что способны увидеть вы, господа французы, я имею в виду загнивающие верхи и нищие низы русского общества – это все явления преходящие.
Почему революция пользуется в России единодушной поддержкой? Да потому, что могучей силой обладает эта крепкая и богатая основа нации, та, что столетиями несла на своих плечах русское самодержавие, а теперь, когда пробил час, говорит ему прямо и сурово: «Слезай, давай!» Кому-то покажется парадоксальным мое утверждение, но я, тем не менее, настаиваю на том, что сейчас, на пороге революции, русское третье сословие обладает большей силой, чем наше третье сословие в 1789 году. Русским предстоит разрушить меньше препонов, чем это пришлось делать у нас. Дело обстоит именно так. В предстоящей борьбе с защитниками старого режима русскому третьему сословию не придется ломать такие непреодолимые преграды, как те, что отделяли французское третье сословие от духовенства и дворянства. И в этом его преимущество. Разумеется, и здесь есть дворянство с его наследственными привилегиями, но его даже сравнивать нельзя с той закрытой кастой, какую представляло собой наше дворянство. Во времена опричнины Иван Грозный низвел некогда независимых аристократов до положения верных слуг самодержавия. Их всех обязали служить в государственной администрации, идти на военную или гражданскую службу, а за преданность и усердие им жаловали поместья. И вот теперь третьему сословию предстоит бороться не столько с дворянством, сколько с извечной бюрократической государственной администрацией. Кстати, в наше время в этой администрации служат отнюдь не только дворяне, и это обстоятельство порождает острые конфликты в чиновничьей среде, вследствие чего эта самая администрация рано или поздно рассыплется в прах. А еще сверхцентрализация власти, могучая и ужасная, созданная при Петре Великом, до которой не додумался ни один наш абсолютный монарх, привела к тому, что местное духовенство стало влачить жалкое существование. Можно утверждать, что ликвидация Московского патриархата положила конец могуществу русского духовенства. Его сделали «ручным», как и все прочие сословия, и оно стало составной частью той же администрации, ее церковным департаментом, во главе которого стоят два высших чиновника: чиновник гражданский – обер-прокурор Святейшего синода, и военный – сам царь.
Таким образом, и духовенство, и дворянство теперь не в счет. Есть только бюрократия, и она противостоит третьему сословию. Один на один. А скоро будет ноль против одного. Можно смело утверждать, что громадное большинство коммерсантов, промышленников и либералов готово пережить все тяготы временной анархии, чтобы в итоге окончательно и бесповоротно освободиться от самодержавного беспредела.
Сегодняшний купец больше не желает терпеть ужасающий бюрократический гнет, от которого он не получает никаких преимуществ и который даже не способен обеспечить его безопасность. Да и в самом правительстве он не видит большого смысла. По второстепенным вопросам в предпринимательской среде существуют определенные противоречия. Кто-то не желает полного разрыва с прошлым, а кто-то мечтает покончить с традицией и строить свое будущее на новой основе. Но при этом все требуют, чтобы третье сословие было представлено в системе государственной власти. Самые передовые представители третьего сословия, как правило, являются и самыми богатыми, и именно они больше других нуждаются в наведении порядка. Партия «молодых предпринимателей» является насквозь либеральной. В Москве главные либералы – это мультимиллионеры, такие, как Морозовы, Рябушинские и проч.
Промышленники недовольны не меньше коммерсантов, и они точно такие же либералы.
В деревне тоже немало представителей третьего сословия. Это, в первую очередь, крупные земельные собственники, не имеющие отношения к государственной службе, а также мелкие землевладельцы. Кроме того, к третьему сословию относятся мелкие ремесленники, не работающие на фабриках и заводах, например, каменщики, плотники, слесари, маляры и т.п. Этот класс точно так же осознает свои интересы, как и аналогичный класс во Франции в 1789 году. Эти люди в большинстве своем объединены в профессиональные ассоциации, называемые здесь «артелями», многие из которых стали мощными и богатыми организациями. Сила их такова, что удивляются даже в Европе. Но здесь я не буду подробно останавливаться на этом вопросе. Профессиональные организации в России достойны восхищения, но о них мы поговорим отдельно, так же, как и о крестьянах. Здесь же мы ограничимся только третьим сословием, которого, как некоторые полагают, в России не существует. Чтобы утверждать такое, надо полностью игнорировать историю славянских народов. В самом деле, если третьего сословия не было и нет, тогда за чей счет существует самодержавие?
Судите сами. Ведь именно у третьего сословия собирали для Золотой Орды дань московские князья, являвшиеся по существу откупщиками захватчиков. Именно это и спасло славянский народ от утраты своей идентичности. А когда наступил закат Золотой Орды, именно третье сословие, скажем так, отблагодарило князей тем, что продолжало им платить огромные налоги, за счет которых жили царь и его бояре. Вот так в условиях многовековой жестокой государственной «обдираловки»