Позднее, 1 (14) сентября, был арестован и сам Корнилов. Вместе с ним арестовали генералов А.С. Лукомского, И.П. Романовского и Ю.Н. Плющик-Плющевского, нескольких офицеров генерального штаба, весь исполком Союза офицеров и бывшего депутата Госдумы А.Ф. Аладьина. На первых порах их поместили под домашний арест, но в тот же день были приняты меры по освобождению от постояльцев лучшей в Могилеве гостиницы «Метрополь». Для того чтобы избежать возможных эксцессов, перемещение арестованных в «Метрополь» было решено организовать тайно.
11 (24) сентября генерал Л.Г. Корнилов под конвоем был привезен в Старый Быхов, что в 50 км от Могилева. Там он, а с ним еще три десятка военных и штатских чинов («соучастников») были заключены в местной тюрьме. Генерал М.В. Алексеев взялся обеспечить безопасность заключенных и ушел в отставку с поста начальника штаба при Верховном главнокомандующем (Керенском). На его место был назначен генерал Н.Н. Духонин.
Рид Джон Сайлас (1887–1920) – американский журналист, социалист. Во время Октябрьской революции находился в России. Работал в Наркомате иностранных дел, переводя указы и новости о действиях нового правительства на английский язык. Автор книги «Десять дней, которые потрясли мир».
Рид Джон, американский журналист:
«В сентябре на Петроград двинулся генерал Корнилов, чтобы провозгласить себя военным диктатором России. За его спиной неожиданно обнаружился бронированный кулак буржуазии, дерзко попытавшейся сокрушить революцию. В заговоре Корнилова были замешаны некоторые министры-социалисты. Сам Керенский был под подозрением. Савинков, от которого Центральный комитет его партии социалистов-революционеров потребовал объяснений, ответил отказом и был исключен из партии. Корнилова арестовали солдатские комитеты. Многие генералы были уволены в отставку, некоторые министры лишились портфелей, и кабинет пал».
Кантакузина Юлия Федоровна, княгиня:
«Вскоре связь с Петроградом была восстановлена, мы прочли о фиаско и о большой группе генералов, которые, как предполагалось, оказались замешанными в заговоре и теперь были арестованы и заключены в тюрьму вместе с Корниловым и его штабом. Любопытно, что, несмотря на свои официальные заявления, Керенский так и не предал арестованных военному суду, в то время как Корнилов требовал судебного разбирательства и через газеты объявил на всю страну, что у него есть неопровержимые доказательства того, что инициатором заговора был сам Керенский, а он только выполнял приказы, которые получал от премьер-министра».
Чернов Виктор Михайлович, первый и последний председатель Учредительного собрания:
«Так закончился корниловский мятеж. Он нанес новый и, как казалось, последний удар по единству офицеров и рядовых».
Троцкий Лев Давидович, один из организаторов Октябрьской революции:
«В наиболее тревожные моменты корниловского заговора, когда кавказская дивизия приближалась к Петрограду, Петроградский Совет при вынужденном попустительстве властей вооружил рабочих. Полки, которые были приведены против нас, давно успели переродиться в горячей атмосфере Петрограда и теперь были целиком за нас. Корниловский мятеж должен был окончательно открыть глаза армии на недопустимость дальнейшей политики соглашения с буржуазной контрреволюцией. Можно было поэтому ожидать, что подавление корниловского мятежа явится только вступлением к непосредственному натиску руководимых нашей партией революционных сил для овладения властью. Но события развивались более медленно. При всей напряженности революционного настроения, массы стали после сурового урока июльских дней более осторожны и отказались от всяких самочинных выступлений, ожидая прямого призыва и руководства сверху. Но и на верхах нашей партии преобладало выжидательное настроение. В этих условиях ликвидация корниловской авантюры, несмотря на глубокое изменение сил в нашу пользу, не привела к непосредственным политическим переменам».
25 августа генерал Л.Г. Корнилов начал наступление на Петроград с целью установления военной диктатуры, ибо пустословие возглавившего правительство эсера А.Ф. Керенского не удовлетворяло главарей контрреволюции. Они считали необходимым безотлагательно применить самые крайние меры для того, чтобы «проучить массы», и Корнилов взял эту рискованную задачу на себя. Однако против «корниловщины» выступили все социалистические партии, Советы и отряды рабочих из Красной гвардии. В результате попытка мятежа была подавлена.
Глава девятаяБольшевики должны взять власть
31 августа (13 сентября) совершил самоубийство генерал А.М. Крымов.
Краснов Петр Николаевич, генерал:
«Крымов застрелился. Это неправда, что его будто бы убил на квартире Керенского адъютант Керенского. Крымова всюду и везде неотлучно сопровождал честнейший и благороднейший офицер, подъесаул Кульгавов. Он мне подробно доложил все обстоятельства смерти Крымова, и я не имею ни малейшего основания сомневаться в правдивости его показания. Да, у Крымова, как у человека сильной воли, было слишком много причин, чтобы покончить с собою.
Разговор его с Керенским был очень сильный. Крымов кричал на Керенского, потом поехал к beau-frеґre [свояку – В.Р.] Керенского, полковнику Барановскому, и у него прилег в кабинете на оттоманке. Кульгавов был рядом в комнате. Никто не входил к Крымову. Через некоторое время раздался выстрел. Кульгавов бросился в комнату. Крымов лежал на оттоманке смертельно раненый; револьвер валялся на полу. Это не была инсценировка самоубийства, но само самоубийство. Через некоторое время Крымов скончался, и армия его, шедшая на Петроград, осталась без вождя».
Кантакузина Юлия Федоровна, княгиня:
«Мы <…> мало знали о беспорядках в городе, о самоубийстве генерала Крымова или же его убийстве, произошедшем после продолжительной беседы с Керенским. Последний, провозгласивший теперь себя «диктатором», распространил по всей России воззвание, в котором обвинял генералов, “поддержанных определенными реакционными элементами”, в вероломной попытке свергнуть “народное правительство”. На этот раз он предстал перед народом в своей последней роли демагога, и отныне его истерические высказывания подтверждали мнение о стремительном ухудшении состояния его здоровья и деградации умственных способностей. На него уже нельзя было полагаться, и нам было вполне очевидно, что русское правительство в своем теперешнем составе обречено на падение из-за своей явной неспособности управлять, и тогда власть, безусловно, перейдет в руки большевиков».
1 (14) сентября Временное правительство своим манифестом провозгласило, что «государственный порядок, которым управляется Российское государство, есть порядок республиканский». Таким образом, де-юре была упразднена Российская империя. Была объявлена широкая политическая амнистия, под которую попали и большевики, обвиненные в организации июльского мятежа. Кроме того, было обещано ввести политические свободы, характерные для демократических стран, а также созвать Учредительное собрание.
Обращение Временного правительства
к гражданам России:
Мятеж генерала Корнилова подавлен. Но велика смута, внесенная им в ряды армии и страны. И снова велика опасность, угрожающая судьбе Родины и ее свободе.
Считая нужным положить предел внешней неопределенности государственного строя, памятуя единодушное и восторженное признание республиканской идеи, которое сказалось на Московском государственном совещании, Временное правительство объявляет, что государственный порядок, которым управляется Российское государство, есть порядок республиканский, и провозглашает Российскую республику.
Срочная необходимость принятия немедленных и решительных мер для восстановления потрясенного государственного порядка побудила Временное правительство передать полноту своей власти по управлению пяти лицам из его состава во главе с министром-председателем.
Временное правительство своей главной задачей считает восстановление государственного порядка и боеспособности армии. Убежденное в том, что только сосредоточение всех живых сил страны может вывести Родину из того тяжелого положения, в котором она находится, Временное правительство будет стремиться к расширению своего состава путем привлечения в свои ряды представителей всех тех элементов, кто вечные и общие интересы Родины ставит выше временных и частных интересов отдельных партий или классов. Временное правительство не сомневается в том, что эта задача будет им исполнена в течение ближайших дней.
Министр-председатель – А.Ф. Керенский
Министр юстиции – А.С. Зарудный
Милюков Павел Николаевич, политический деятель:
«Сохранив, таким образом, главное, что ему было нужно, Керенский решился сделать демократии уступки в тех ее требованиях, которые имели для нее принципиальное значение. Легче всего было удовлетворить желание “революционной демократии” о провозглашении России демократической республикой. Юридического значения это провозглашение все равно не имело. Иначе, как заметил один из близких к правительству юристов, нужно было бы допустить, что какой-нибудь другой состав правительства может провозгласить Россию монархией. Это было предрешением голоса высшего судьи и властелина: народа в Учредительном собрании <…> И теперь против немедленного провозглашения республики имелся, в сущности, один серьезный аргумент: несерьезность этого акта и неавторитетность власти, которая его совершала».
Троцкий Лев Давидович, один из организаторов Октябрьской революции:
«Можно было поэтому ожидать, что подавление корниловского мятежа явится только вступлением к непосредственному натиску руководимых нашей партией революционных сил для овладения властью. Но события развивались более медленно. При всей напряженности революционного настроения, массы стали после сурового урока июльских дней более осторожны и отказались от всяких самочинных выступлений, ожидая прямого призыва и руководства сверху. Но и на верхах нашей партии преобладало выжидательное настроение. В этих условиях ликвидация корниловской авантюры, несмотря на глубокое изменение сил в нашу пользу, не привела к непосредственным политическим переменам».