ство. “Вперед!” – Кольцо двинулось по Миллионной улице в Петропавловскую крепость. Уводят в казематы, созданные против революции. Солдатские массы колыхнулись за уводимыми, требуют вести не в Петропавловскую, а в Смольный».
Другов Федор Павлович, анархист:
«К этому времени на площади собрались все участники штурма. Ждали выхода арестованных министров. Для них уже были приготовлены машины. Мы уговорили толпу не делать никаких эксцессов министрам. Сделали узкий проход в толпе до автомобилей. Вот и они. Из толпы сыплются шуточки и остроты. Некоторые делали угрожающие движения. Все министры спокойно прошли сквозь строй к автомобилям. Один Маслов [министр земледелия – В.Р.], потеряв достоинство, впал в животный страх, увидев злобные рожи матросов и солдат. Увидев толпу, он шарахнулся назад, ухватился за сопровождающих и закричал: “Спасите, спасите меня!” Пришлось уговаривать его, что его не собираются убивать, что пугаться не стоит, перед ним обычный народ, просто он никогда не видел народа так близко, и поэтому ему страшно. Все же для Маслова пришлось специально раздвинуть проход, и шел он, сопровождаемый по бокам солдатами, уцепившись за них и с ужасом озираясь на матросов, которые нарочно делали ему страшные рожи. Передав охрану дворца караульной части, я поехал в Смольный».
ОБ АРЕСТЕ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА
(ИЗ ДОНЕСЕНИЯ В ВОЕННО-РЕВОЛЮЦИОННЫЙ КОМИТЕТ)
25 октября в 2 ч[аса] 10 мин[ут] ночи арестованы <…> по постановлению [Военно-революционного] комитета: контр-адмирал Вердеревский, министр государственного призрения Кишкин, министр торговли и промышленности Коновалов, министр земледелия Маслов, министр путей сообщения Ливеровский, управляющий военным министерством ген[ерал] Маниковский, министр труда Гвоздев, министр юстиции Малянтович, председатель экономического комитета Третьяков, генерал для поручений Борисов, государственный контролер Смирнов, министр просвещения Салазкин, министр финансов Бернацкий, министр иностранных дел Терещенко, помощники особоуполномоченного Временным правительством Рутенберг и Пальчинский, министр почт и телеграфов и внутренних дел Никитин и министр исповеданий Карташев.
Офицеры и юнкера обезоружены и отпущены, взяты три папки и портфель министра народного просвещения. Комендантом Зимнего дворца назначен делегат на второй Всероссийский съезд советов солдат Преображенского полка тов. Чудновский. Все министры отправлены в Петропавловскую крепость. Сопровождавший министра Терещенко подпор[учик] Чистяков скрылся.
Рид Джон, американский журналист:
«Я встал очень поздно. Когда я вышел на Невский, в Петропавловской крепости грянула полуденная пушка. День был сырой и холодный. Напротив запертых дверей Государственного банка стояло несколько солдат с винтовками с примкнутыми штыками.
“Вы чьи? – спросил я. – Вы за правительство?”
“Нет больше правительства! – с улыбкой ответил солдат. – Слава богу!” Это было все, чего мне удалось от него добиться».
Андреев Леонид Николаевич, писатель:
«Темная неизвестность. Большевики захватили город и власть, но насколько? В течение дня и вечера их победа казалась полною; и страшно было смотреть на арестованных офицеров, которых куда-то все вели и вели солдаты под нашими окнами. Потом эта загадочная канонада. Где Керенский? Где правительство? Кто нападает и кто защищается? А отрывочные сведения по телефону, что все главнейшее: Государственный банк, вокзал, телеграф, телефон уже во власти Ленина».
Андреев Леонид Николаевич (1871–1919) – писатель, представитель Серебряного века русской литературы. После Февральской революции 1917 года входил в редакционный совет реакционной газеты «Русская воля». Октябрьскую революцию не принял. Некоторое время был в эмиграции. Скончался в России.
Керенский Александр Федорович, политический деятель:
«Должен сказать, что установившаяся легенда, что Временное правительство – Правительство Февральской Великой Революции – исчезло с лица земли среди всеобщего равнодушия, не вполне соответствует истине. В действительности дни нашего похода на Санкт-Петербург были днями, когда гражданская война вспыхнула и разгорелась по всей стране и на фронте. Героическое восстание юнкеров 29-го в Санкт-Петербурге, уличные бои в Москве, Саратове, Харькове и т. д., сражения между верными правительству и восставшими войсковыми частями на фронте – все это достаточно свидетельствует, что мы были не совсем одиноки в нашей последней борьбе за честь, достоинство и самое существование нашей родины.
Упадок духа и малодушие, овладевшее верхами революционных кругов, полное всеобщее почти непонимание рокового смысла развивающихся событий; отсутствие у одних сознания неразрывной связи судьбы самой Февральской Революции с судьбой в ее недрах рожденной власти; тайные опасения у других, как бы слишком скорый провал большевиков не послужил к торжеству “реакции”, надежды у третьих руками большевиков покончить с ненавистной демократией; наконец, целый вихрь личных интриг и вожделений – все эти процессы разложения на верхах революционной общественности свели на нет все тогдашние попытки предотвратить крах, который, впрочем, быть может, был неизбежен».
Арестованные возглавлявшим захват Зимнего В.А. Антоновым-Овсеенко министры Временного правительства были доставлены в Петропавловскую крепость.
Дорогов Алексей Антонович, матрос:
«Юнкеров, сдавшихся без оружия, стали отпускать по домам, захваченных с оружием в руках – направлять в Петропавловскую крепость, а женщин из “батальона смерти” – во 2-й флотский экипаж. Ночью дворец был взят революционными войсками, а вместе с дворцом пало и Временное правительство. Сразу же прибыл Антонов-Овсеенко, забрал бывших министров и под охраной моряков отправил их в крепость. По дороге в крепость, на мосту, у многих идущих навстречу было поползновение, когда узнали, что ведут бывших министров, устроить им в Неве холодную ванну, и конвою стоило больших усилий удержать товарищей от такой заботы о министрах. По прибытии в крепость министры с мягких дворцовых кресел были посажены рядышком в рабочем клубе Монетного двора, где находился наш штаб; их усадили на деревянные солдатские скамеечки, но не для заседания, а для проверки, все ли благополучно прибыли. Антонов-Овсеенко, выйдя вперед на сцену, стал по списку делать проверку. Когда начал выкликать фамилии, они, жалкие, как ощипанные курицы, вставая, откликались на перекличку, точно солдаты на поверке, и только один, адмирал Вердеревский, отозвался “есть” – по-морскому. Министры были все налицо. Не оказалось только председателя, который удрал от петроградского пролетариата и солдат, – А.Ф.Керенского».
Бьюкенен Джордж Уильям, посол Великобритании в России:
«Сегодня после полудня я вышел, чтобы посмотреть, какие повреждения нанесены Зимнему дворцу продолжительной бомбардировкой в течение вчерашнего вечера, и, к своему удивлению, нашел, что, несмотря на близкое расстояние, на дворцовом здании было со стороны реки только три знака от попадания шрапнели. На стороне, обращенной к городу, стены были изборождены ударами тысяч пулеметных пуль, но ни один снаряд из орудий, помещенных в дворцовом сквере, не попал в здание».
Вениамин (в миру Иван Афанасьевич Федченков) (1880–1961) – митрополит, с 1919 года епископ Русской церкви. Был свидетелем революционных событий в Москве. В 1919 году присоединился к Белому движению. Долгое время находился в эмиграции. В 1950-х годах приехал в СССР.
Вениамин (Федченков), митрополит:
«Насколько тревожно была принята нами вторая, февральская революция, настолько, наоборот, уже почти равнодушно отнеслись мы к третьей – большевистской. Уже привыкли к ней: человек ко всему привыкает. И притом нам казалось, что никакой особой разницы не будет между уже пережитым и только начинающимся».
Троцкий Лев Давидович, один из организаторов Октябрьской революции:
«Все с напряжением ждали вестей с Дворцовой площади. Через некоторое время явился руководивший операциями Антонов. В зале воцарилась полная тишина. Зимний дворец взят, Керенский бежал, остальные министры арестованы и препровождены в Петропавловскую крепость. Первая глава Октябрьской Революции закончилась».
10 октября ЦК РСДРП(б) принял резолюцию о вооруженном восстании. Против нее выступили Л.Б. Каменев и Г.В. Зиновьев. Но В.И.Ленин настоял на немедленном взятии власти вооруженным путем, и в конечном итоге победила именно его точка зрения. В результате уже 24 октября рабочие, солдаты и матросы заняли практически все стратегические объекты в Петрограде (мосты, вокзалы, государственный банк, телеграф и т. д.). На следующий день произошла Октябрьская революция, в ходе которой Зимний дворец был взят, Временное правительство – свергнуто, а его члены – арестованы. Таким образом, в России сменилась власть и началось строительство социалистического общества.
Глава одиннадцатаяВторой съезд советов и его декреты
25 октября (7 ноября), в 22:45, в разгар начавшегося в Петрограде вооруженного восстания, в здании Смольного института открылся Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов.
К открытию съезда насчитывалось 649 делегатов, в том числе 390 большевиков, 160 эсеров и 72 меньшевика.
На первом заседании съезда выступил меньшевик Ю.О. Мартов.
Суханов Николай Николаевич, меньшевик:
«Слова о порядке дня требует Мартов.
– Прежде всего, надо обеспечить мирное разрешение кризиса. На улицах Петербурга льется кровь. Необходимо приостановить военные действия с обеих сторон. Мирное решение кризиса может быть достигнуто созданием власти, которая была бы признана всей демократией. Съезд не может оставаться равнодушным к развертывающейся гражданской войне, результатом которой может быть грозная вспышка контрреволюции».
Мартов Юлий Осипович