«Настоящая революция началась» – патетически заканчивает свои воспоминания Стуков.
Особенно неблагоприятно складывались обстоятельства для большевиков в казачьих областях.
Так, на Дону, ещё в мае – июне 1917 года образовалось так называемое Донское областное правительство во главе с атаманом Калединым. Оно стало в резкую оппозицию правительству Керенского, а затем и большевикам.
Когда 25 октября 1917 года сюда пришло известие о событиях в Петрограде войсковой круг и правительство Дона приняли решение о неподчинении центральному правительству и ввели военное положение в области, Ростове и Новочеркасске.
В ноябре 1917 года сюда из Быхова бежали Корнилов и Деникин. Корнилов, поддержанный Калединым, призвал всех патриотических офицеров собираться на Дон в добровольческую армию, а тех, кому пробраться было сложно, – создавать антибольшевистские группы на местах. Сюда прибыли генерал Алексеев, Родзянко, Милюков, Гучков. С ноября 1917 здесь началось формирование Добровольческой армии. Устанавливаются тесные связи с петроградским Союзом казачьих войск, возникшего на волне роста черносотенного движения летом 1917 года. Особую опасность представляли попытки Каледина оторвать от России часть южных территорий, используя для этого идею Юго-восточного союза, родившего ещё летом 1917 года и включавшего в себя помимо донских, кубанских, терских и астраханских казаков, а также горцев Северного Кавказа, Дагестана и калмыков Астраханской и Ставропольских губерний.
2 декабря 1917 года части Добровольческой армии взяли Ростов и учинили там кровавую расправу над рабочими и левыми социалистами. В городе воцарилась откровенная военная диктатура.
Аналогичным образом события развивались и в Оренбурге, где ещё в октябре 1917 состоялся войсковой круг, провозгласивший создание независимого казачьего правительства и вручил атаманскую булаву руководителю уже упоминавшего Союза казачьих войск России Дутову. 14 ноября отряды Дутова ворвались в заседание Оренбургского городского Совета, на котором шли выборы ВРК. Был зверски избит и арестован Цвиллинг – один из тех комиссаров, которые посылались в провинцию для установления там Советской власти, а также все остальные члены Совета.
В Оренбурге под крылом Дутова обосновался также «Башкирский национальный совет», объявивший об образовании «Башкирской автономной республики», у руководства которой стали ярко выраженные сепаратистские силы.
Проблемы с казачеством были, однако решены, и к весне центральная власть распространилась и на мятежные районы.
Так, 29 ноября 1917 года войсковое правительство Дона созвало в Новочеркасске съезд крестьянского, не казачьего населения, где была, несмотря на нажим устроителей, принята просоветская резолюция. 10 января 1917 года в станице Каменская состоялся съезд фронтового казачества, вставший на позиции большевиков и избравший Донской ВРК во главе с унтер-офицером Подтелковым.
В этот же день, 10 января 1917 года, в Таганроге состоялись похороны рабочего, убитого юнкерами, вылившиеся в грандиозную 35 тысячную демонстрацию, а 17 января в городе вспыхнуло антикалединское восстание рабочих. Посланные на его усмирения части были разбиты подоспевшими советскими войсками и красногвардейцами города.
Кольцо вокруг мятежников сужалось. 29 января Каледин сложил с себя все полномочия и покончил жизнь самоубийством. 24 февраля советские отряды, поддерживаемые мощным революционным движением в тылу противника, заняли Ростов, а 26 февраля – Новочеркасск. Мятеж на Дону был ликвидирован, и там была установлена Советская власть.
Аналогичным образом события разворачивались и Оренбурге. В крае шло нарастание подпольной борьбы с Дутовым и забастовочного движения. Одновременно с этим Советское правительство начало готовить решительный удар по Оренбургской республике, с этой целью в Бузулуке шло формирование красных отрядов. Эту работу возглавлял командированный из центра чрезвычайный комиссар Кобозев. Боевые действия развернулись в середине декабря. 16 декабря дутовцы потерпели сокрушительное поражение на фронте, а 17 декабря у них в тылу произошел мятеж. 18 декабря Оренбург пал. Дутов с отрядом казаков бежал в Верхнеуральск, другой казачий отряд отошёл к Уральску, остальные части рассыпались по станицам. Так был ликвидирован ещё один очаг сепаратизма и контрреволюции.
Мы остановились на событиях в казачьих районах и Москве подробнее в силу того, что эти события многими изображаются как начало гражданской войны. Однако, как мы видим, и столкновения в Москве, и сепаратизм в казацких районах не выходили за рамки локальных регионов и от гражданской войны они отличаются тем же, чем отдельные крестьянские бунты отличаются от полномасштабной крестьянской войны – размахом. Вряд ли можно говорить о периоде распространения советской власти как о начале гражданской войны ещё и по той причине, что из 84 губерний и крупных городов только в 15 Советская власть утверждалась вооруженным путём. Показательны в этом отношении события в Иваново-Вознесенске и Сормове. В этих городах победа Советов выросла на прочной базе разветвлённых пролетарских организаций. Нередко в таких рабочих центрах реальная власть к Советам переходила раньше, чем происходит её официальное утверждение на II съезде Советов.
В силу того что установление Советской власти в основном шло мирно, гораздо более значимым, нежели вопрос о формах вооружённого сопротивления новому режиму, имеет вопрос о том, была ли реальна там, в провинции, идея широкой демократической коалиции?
Ряд фактов позволяют ответить на этом вопрос скорее утвердительно, чем отрицательно. Речь, прежде всего, идет о значительном количестве случаев, когда Советы образовывали местные органы власти не самостоятельно, а совместно с другими органами общественной самоорганизации в регионах, прежде всего с кооперацией, земствами и городскими Думами.
Особенно широко такие коалиции были распространены в Сибири, на Дальнем Востоке, на Юго-Востоке и Урале, т. е. там, где сильны были промежуточные слои населения. Немало случаев коалиции было и в губерниях центральной России – Костромской, Рязанской, Тульской, Смоленской, Курской.
Условия, на которых формировались коалиции, продолжительность их существования были различными. Сам характер и условия соглашения зависели от целого спектра факторов, связанных с общей расстановкой политических сил в регионе. Среди них можно назвать степень влияние на ситуацию в регионе со стороны Советов, а также тех органов, с которыми Советы заключали коалицию, от силы большевиков внутри Советов, а также от социального и партийного состава органов местного самоуправления, в частности от того, кто задавал в них тон: правые или, наоборот, левые эсеры и меньшевики-интернационалисты, иначе говоря, от того, на какой партийной и социально-классовой основе строилась та или иная коалиция.
Вопрос об альтернативных формах организации власти в прошлом не был изучен в достаточной мере. Всё альтернативные советам формы организации власти ещё недавно трактовалось как контрреволюционные или соглашательские. Однако некоторые историки подготовили почву для более взвешенных и глубоких оценок. В частности, большой интерес представляет предложенная ещё в самом начале 80-х годов прошлого века Э. М. Щагиным классификация типов коалиций, возникавших в различных частях российского государства.
К первой группе он относит соглашения, заключённые большевизированными Советами с теми органами местной власти, в которых преобладало влияние левых. В качестве примера подобного рода коалиции можно назвать соглашение III Дальневосточного краевого съезда Советов с Приморским земством, в низшем, волостном звене которого сильно было влияние левых эсеров. В Европейской части России подобные блоки примерно по месяцу – по два существовали в Курске, Рязани, Екатеринбурге Пермской губернии, значительно более длительное время в Екатеринбурге.
Вторым типом коалиции, значительно более распространённым, были соглашения между движущими силами социалистической революции и демократическими силами, выступавшими против диктатуры пролетариата. На такой основе блоки строились в Астрахани, Ростове на Дону, Томской губернии. Были попытки установить подобную коалицию между рабочими советами, поддерживающими большевиков, и крестьянскими Советами, шедшими за правыми социалистами и в Москве, но это союз просуществовал очень недолго, о чём сохранились воспоминания Стукова, входившего в период октябрьско-ноябрьских событий в Москве в Московский ВРК, а также руководившего партийным центром по руководству борьбой с контрреволюцией.
Наконец, третьим типом коалиции можно назвать такие коалиции, которые заключались Советами, с одной стороны, и Земствами, Городскими Думами и прочими организациями для предотвращения вооруженных столкновений между своими сторонниками – с другой. Тогда коалиции становились своего рода мирными договорами между воюющими (в буквальном смысле этого слова) сторонами. Подобного рода объединения складывались в разное время в Смоленске, Иркутске и других регионах.
По своей сути, коалиционные формы организации местного управления обладали большим демократическим потенциалом, но нередко достигнутый компромисс являлся временным и конфликтовавшие стороны вновь оказывались по разные стороны баррикад. Судьба коалиционных органов власти на местах складывалась в дальнейшем по-разному. Некоторые коалиционные органы проявили работоспособность и устойчивость, другие прекратили своё существование почти сразу же. Однако итог оказался общим. В начале 1918 года большевики упразднили земства, городские думы и окончательно отказались от тактики коалиционных органов власти.
Вне зависимости от того, какими путями шёл переход к новым формам революционной власти, процесс этот имел необратимый характер. Фактически к весне 1918 года Россия стала страной Советов. Такой исход борьбы позволил Ленину называть период с октября 1917 года по март 1918 года