— С приветственным адресом, от имени Его Императорского Всесвятейшества и Величия Государя Императора Единства России и Ромеи Михаила Александровича, выступит Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Ольга Александровна, Местоблюститель и канцлер Ромейской Империи. Прошу вас, Ваше Императорское Высочество!
Могущественная сестра Императора величественно взошла на трибуну и обвела взглядом досточтимый зал.
Конечно, она, дочь Самодержца Всероссийского и сестра двух его детей-Императоров, прекрасно знала какая воинствующе-республиканская публика собралась сейчас в этом зале. Более того, личное дело почти на каждого из присутствующих здесь ученых она просмотрела лично, часто крадя время у собственного сына. Но слишком важным была эта конференция, слишком большие надежды на нее возлагал царственный брат, чтобы можно было просто обойти ее вниманием или отнестись с небрежением.
Возможно брат Николай потому и лишился в конце концов трона, что пренебрегал такого рода «подлыми собраниями», уповая на свою сакральность и Богом данную власть. Михаил не повторял пока его ошибок и это его спасло. Пока спасало, скажем так. Как, впрочем, и всю Россию, ибо революция почти год назад уже стучалась в двери, и не факт, что не постучится вновь в самом ближайшем будущем.
Да, Империи нужен рывок. Мощнейший рывок.
— Глубокоуважаемое научное общество! Для меня честь приветствовать вас в древнем Константинополе. Древнем и совершенно новом, в городе, который, вместе со всем Единством, обращен лицом в будущее.
Никола Тесла слушал речь Местоблюстительницы Ромеи и ловил себя на противоречивых чувствах. С одной стороны, ему нравилось в этой женщине ее целеустремленность, деловая хватка, недюжинный талант менеджера, прозорливость в очень многих вопросах и умение увидеть перспективу. С другой же, сейчас происходило то, что Николе совсем не нравилось. Причем, происходило по всему миру, не только в России, Ромее или, к примеру, в США. Женщина, из объекта мужского восхищения и поклонения, из музы, которая вдохновляла (и, нередко, толкала) мужчину на подвиги и свершения, чьим восхищением и любовью он бы хотел гордиться, вдруг начинала превращаться нечто совершенно мужеподобное, стремящееся не преображать мир руками мужчин, а просто вступать с ними в жесточайшую конкуренцию за место под солнцем.
Нет, он знал немало примеров, когда женщины царствовали и достаточно эффективно правили своими державами, взять хоть тех же английских Елизавету и Викторию, или, к примеру, обеих русских Екатерин и Елизавету Петровну, но все же, отдельные частные случаи, другое же дело, дать всем подряд женщинам избирательные и прочие права.
Где тогда будет семья? Что случится с домашним очагом, с детьми, в конце концов? Разве это не признак упадка цивилизации? И пусть, они сейчас в самом начале пути, но предчувствия и прогнозы на сей счет были у Теслы самыми мрачными…
Великая Княгиня, меж тем, продолжала:
— Вы все прибыли в наш прекрасный город, получив приглашение, которое подписали мой царственный брат Государь Император Империи Единства Михаил Александрович, и ректор Императорского Константинопольского университета профессор Никола Милутинович Тесла. Я знаю, как Его Величество горячо желал приветствовать вас сегодня лично, но, к сожалению, государственные дела не дают ему возможности это сделать. Поэтому, приветственный адрес от имени…
Тут дверь в большой зал распахнулись в дверях появилось несколько человек.
Узнав высокую, затянутую в кожу фигуру, Тесла быстро поднялся с места и провозгласил:
— Дамы и господа! Его Императорское Всесвятейшество и Величие Государь Император Единства Михаил Александрович!
И первым захлопал. В зале загремели отодвигаемые стулья, возник обычный шум, издаваемый сотнями встающих людей, раздались аплодисменты, захлопали вспышки фотоаппаратов, застрекотали камеры, кто-то из осветителей поймал фигуру Императора в луч и вел ее до самой трибуны.
Михаил, держа на сгибе локтя летный шлем, совершенно по-свойски чмокнул улыбающуюся сестру в щеку. Затем, кивком поприветствовав аплодирующий президиум, повернулся к залу и поднял руку.
Установившаяся за считанные мгновения тишина прерывалась лишь стрекотом кинокамер.
Император улыбаясь смотрел в зал, а затем весело заметил:
— Приветствую вас, дамы и господа. К сожалению, циклон над Малороссией несколько удлинил путь нашему дирижаблю, но полковник Казаков любезно согласился подбросить меня от аэродрома до университета на своем С-19-бис, благо поляна перед главным корпусом достаточно велика для посадки.
Затем, установив свой шлем на трибуне, Царь продолжил уже серьезно.
— Я хотел начать с чтения приветственного адреса, но затем решил не тратить время на красивые слова. Сегодня здесь собрались выдающиеся умы человечества. Физики, химики, биологи, врачи, астрономы, представители других направлений науки. К сожалению, не все смогли принять наше приглашение и приехать в Константинополь. Линии фронтов все еще разделяют нас. А войны по-прежнему разделяют человечество.
Помолчав несколько секунд, Михаил Второй продолжил:
— Десять лет назад в русской Сибири взорвался неизвестный объект. Как вы все знаете, в этом году мы посылали на место катастрофы дирижабль. К сожалению, возможности экспедиции были невелики, и, по большому счету, она ограничилась поиском места взрыва и первичным его изучением, главным образом, фотографированием. Вы все наверняка видели часть этих снимков, но одно дело, видеть опубликованное в газете смазанное и ретушированное фото, а совсем другое, видеть снимок собственными глазами. И я скажу прямо — мне эти фотографии не понравились. Что бы это ни было — космический корабль с Марса или ракета с Венеры, взрыв некоего природного объекта или иной аномалии, но это явление несет нам вполне реальную угрозу.
В зале висела полная тишина.
— Сегодня вы увидите фильм, смонтированный из множества различных лент, снятых на месте взрыва. Затем, желающие могут посетить Зеленый зал, где развернута целая выставка фотографий, снятых в районе Подкаменной Тунгуски. В том числе, никогда нигде не публиковавшиеся. Это позволит взглянуть на произошедшее под совсем иным углом зрения. И прежде чем, вы начнете смотреть этот фильм, я хочу сказать только одно — по нашим оценкам взрыв неизвестного объекта в Сибири был в двадцать тысяч раз мощнее ужасного взрыва в Галифаксе. Задумайтесь над этим, глядя на эти кадры…
Глава 15. Праздничная суета
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. НЬЮ-ЙОРК. ЗАЛИВ АППЕР-БЕЙ. 11 (24) декабря 1917 года.
Статуя Свободы сияла, освещенная праздничной иллюминацией. Крупнейший город Америки готовился встречать Рождество 1917 года.
И пусть все еще идет война. Пусть позади невзгоды и прочие трудности. Но ведь Рождество! Грядет праздник, идут последние приготовления, покупаются последние подарки, все вокруг спешат, а кое-где уже празднуют.
И в это шумящее великолепие входил их лайнер, подсвеченный и освещенный как та рождественская елка в Москве. И пусть в Нью-Йорке главную елку не ставят, но разве в этом дело? Нет, все дело в том, что следующий год будет обязательно счастливым, обязательно он будет лучше года нынешнего, будет он свободен горестей и проблем.
Емец смотрел на близящиеся огни большого города. Города, который слышал о войне лишь из сообщений газет, да через рассказы тех, чьи родственники или знакомые погибли на Великой войне в Европе. Впрочем, основная масса погибших, хотя и погибла из-за войны, но, все же, погибла не на войне. Целая дивизия пошла на дно в тот страшный день, когда германская подводная лодка торпедировала американский лайнер «Левиафан» весной этого года.
И была в том некая ирония судьбы, что германский лайнер, конфискованный властями США с началом войны, стал братской могилой для полутора десятков тысяч американских солдат и офицеров, будучи потопленным германцами в открытом океане.
Что ж, война на море уже в прошлом. Лайнер с Анатолием благополучно пересек Атлантику, боевые действия уже практически не велись, хотя и меры предосторожности все еще соблюдались. В общем, все волнения уже позади, а впереди их ждало Большое Яблоко — великий Нью-Йорк. К этому городу можно относиться по-разному, но он существует, и плевать он хотел на ваше о нем мнение.
Близилась причальная стенка.
Ну, что ж, здравствуй, Америка!
Хотя, Емец тут же поймал себя на том, что он прибыл сюда не для того, чтобы Америка здравствовала. Ну, ладно, придется перефразировать.
И он прошептал:
— Привет, Америка! Привет тебе из Москвы! С наступающим тебя!
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. МАЛЫЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ. 12 (25) декабря 1917 года.
Нельзя сказать, чтобы Ольге нравился дворец, но, во-первых, было что-то символическое в том, что Наместник Ромеи занимает бывший дворец Йылдыз, построенный в честь завоевания Константинополя османами, а, во-вторых, он был достаточно просторен и имел просто-таки колоссальный парк, что компенсировало некоторую удаленность от набережной, а, в-третьих, до Дворца Единства ехать совсем недалеко — километр по бульвару Победителей, а затем поворот направо и еще пятьсот метров по набережной Единства. Сущая ерунда для автомобиля, да и обеспечивать безопасность проще.
Тем более что вопрос безопасности ставился царственным братом во главу угла. Даже, если что-то случится с Дворцом Единства, все основные органы управления Ромеей и дворец Местоблюстителя не должны были пострадать. Кроме того, Михаил весьма серьезно опасался того, что вскоре ему и Августейшему семейству придется покинуть набережную и углубиться в сторону суши на безопасное расстояние.
И, в связи с этим, полным ходом шла реконструкция как самого дворца, так и всей дворцово-парковой территории, занимавшей площадь, на секундочку, почти в квадратный километр. Но и тут, помимо общего благоустройства и реконструкции, Император немало сил уделял вопросу безопасности. Так, Малый Императорский дворец и его парк теперь отделялись от побережья сплошной живописной насыпью, задача которой как раз и состояла в том, чтобы, в случае повторения ситуации, аналогичной взрыву в Галифаксе, отразить и направить выше дворца возможную ударную волну.