дов не попал в цель. Кеч скрылся за островком, закрывающим вход на рейд Виго. "Чеманг" пополз дальше самым малым ходом.
К тому времени, когда они вошли в канал напротив города Виго, вода показалась еще в одном отделении, а в машинном она поднялась на четыре фута. Пришлось посадить судно на песчаную банку справа от города.
И вот они опять были на берегу; они стояли со своими мешками перед дверью консульства и ждали, покуда консул искал им пристанище. Консул был испанец и говорил по-английски не так хорошо, как ему следовало бы, но принял он их отлично. Либеральная партия города Виго пригласила офицеров и команду на бой быков, имеющий быть после обеда. Новая канитель - шкипер получил каблограмму: передать судно агентам Гомеса и Кo в Бильбао, купивших его, как оно было, и вновь проведших его по регистру;
Когда они явились на бой быков, в толпе многие приветствовали их и орали: "Viva los aliados!", а другие зашикали и закричали: "Viva Maura!" ["Да здравствуют союзники!" и "Да здравствует Маура!" (исп.)]. Они уже решили, что сейчас начнется драка, но тут вывели быка, и все успокоились. Ужасно много было крови, но ребята в куртках с блестками были замечательные ловкачи, а публика, окружавшая американцев, все время поила их вином из маленьких черных мехов и передавала из рук в руки бутылки коньяку, так что вся команда здорово надралась, и Джо все время приходилось сдерживать ребят. Потом местное общество друзей Антанты чествовало офицеров банкетом и целая банда каких-то типов с mostachos [усами (исп.)] произносила пламенные речи, которых никто не понимал, и американцы кричали "ура!" и пели "Янки идут", и "Не тушите огонь в родном очаге", и "Мы едем на выставку в Гамбург". Старший механик, старик по имени Мак-Джилликеди, показывал карточные фокусы, и вообще вечер удался. Джо и Глен спали вместе в гостинице. Тамошняя служанка была очень хороша собой, но не позволила им шалить.
- Знаешь, Джо, - сказал Глен, укладываясь спать, - хорошая штука - эта война.
- Крепкий удар, - сказал Джо.
- Не просто удар, гол, - сказал Глен.
Они две недели проторчали в Виго, покуда власти спорили, как с ними быть, и им это здорово надоело. Потом их погрузили в поезд и отправили в Гибралтар; там их должен был принять на борт пароход Судового ведомства. Три дня они ехали в поезде и спали на жестких скамьях. Вся Испания была одна сплошная цепь огромных пыльных гор. В Мадриде они пересели в другой поезд, и в Севилье тоже, и каждый раз являлся какой-нибудь тип из консульства и занимался ими. Когда они прибыли в Севилью, выяснилось, что их повезут в Альхесирас, а не в Гибралтар.
Когда они прибыли в Альхесирас, выяснилось, что там никто о них понятия не имеет. Они расположились в консульстве, покуда консул телеграфировал во все концы, и в результате нанял два грузовика и отправил их в Кадикс. Ну и страна же была эта Испания, сплошь скалы, да вино, да грудастые черноглазые женщины, да оливковые деревья. Когда они прибыли в Кадикс, консульский агент уже поджидал их с телеграммой в руке. Нефтеналивное судно "Золотая раковина" ждало их в Альхесирасе, чтобы принять их на борт; стало быть, они поехали обратно на грузовиках, подскакивая на жестких скамьях, и лица у них были все в пыли, и рты полны пыли, и в карманах ни гроша на выпивку. Когда в три часа светлой лунной ночью они попали на "Золотую раковину", многие ребята уже так устали, что повалились и заснули прямо на палубе, положив голову на вещевые мешки.
"Золотая раковина" высадила их в Перт-Амбой в конце октября. Джо подучил причитавшееся ему жалованье и ближайшим поездом поехал в Норфолк. Ему надоело собачиться со сбродом, населявшим кубрик. К черту, пора развязаться с морем: он устроится на суше и заживет тихой семейной жизнью.
Он почувствовал себя чудесно, когда паром отвалил от мыса Чарлз, прошел мели Рипранс и из залива, покрытого пенными гребнями, вошел в тихую коричневую воду Хэмптонского рейда, полного кораблей: четыре больших эскадренных броненосца на якоре, шмыгающие взад и вперед эсминцы и белый таможенный крейсер, камуфлированные грузовые пароходы и угольщики, караван красных, сцепленных между собой военных транспортов. Был сверкающий осенний день. Джо чувствовал себя хорошо: в кармане триста пятьдесят долларов. На нем хороший костюм, он сильно загорел и только что хорошо пообедал. Черт возьми, теперь бы еще чуточку любви. Может быть, у них будет ребенок.
Норфолк, надо сказать, сильно переменился. Все в новеньких мундирах, уличные ораторы на углу Главной и Гранби, плакаты Займа свободы на столбах, оркестры играют. Идя с парома, он с трудом узнавал город. Он написал Делл, что скоро приедет, но все-таки волновался от предстоящей встречи, он последнее время не имел от нее писем. У него был ключ от двери, но он все-таки сначала постучал. В квартире никого не было.
Он постоянно представлял себе, как она побежит ему навстречу. Впрочем, еще только четыре часа, она, должно быть, в конторе. Должно быть, с ней живет подруга, какой беспорядок в квартире. На веревке сушится нижнее белье, на всех стульях разбросана одежда, на столе коробка с недоеденными конфетами... Ага, должно быть, у них вчера была вечеринка. Половина кекса, стаканы, в которых вчера было вино, куча папиросных окурков на подносе и даже окурок сигары. Ну да, конечно, у нее были гости. Он пошел в ванную, и побрился, и чуточку почистился. Определенно Делл всегда имела успех, у нее, наверно, были друзья, играли в карты и тому подобное. В ванной лежали карандаши для губ и коробка румян, краны были обсыпаны пудрой. Джо как-то странно было бриться среди всего этого бабьего барахла.
Он услышал ее смех на лестнице и мужской голос; щелкнул ключ в замке. Джо захлопнул свой чемодан и встал. Делл остригла волосы. Она бросилась к нему и повисла у него на шее.
- Смотрите-ка, мой супруг. - Джо ощутил вкус губной помады. - До чего же ты похудел, Джо, бедный мальчик, ты, наверно, был ужасно болен... Если бы у меня были деньги, я бы немедленно села на пароход и приехала к тебе... Это Уилмер Тейло... То есть лейтенант Тейло, его как раз вчера произвели.
Джо секунду поколебался, а потом протянул руку. У того парня были рыжие, коротко остриженные волосы и веснушчатое лицо. Он был в полной форме, с лакированным поясом и в крагах. На плечах серебряные погоны, а на ногах шпоры.
- Его завтра отправляют за океан. Он хотел пообедать со мной. Ах, Джо, мне столько надо рассказать тебе, дружок!
Джо и лейтенант Тейло стояли неподвижно и мрачно глядели друг на друга, покуда Делл носилась по комнате, наводя порядок и не переставая болтать.
- Это прямо ужасно, мне никак не удается убрать комнату, и Хильда тоже не убирает... Помнишь Хильду Томпсон, Джо? Так вот, она живет у меня и платит свою долю за квартиру, и мы обе по вечерам работаем в питательном пункте Красного Креста, и, кроме того, я продаю Заем свободы... Ты тоже ненавидишь гуннов, Джо? А я ужасно их ненавижу, и Хильда тоже... Она хочет переменить имя, а то оно какое-то немецкое. Я обещала называть ее Глорией, да все забываю... Знаете, Уилмер, Джо дважды торпедировали.
- Страшны только первые шесть раз, как говорится, - промямлил лейтенант Тейло.
Джо хрюкнул.
Делл ушла в ванную и заперла дверь.
- Вы, мальчики, располагайтесь поудобнее. Я через минуту буду готова.
Ни один из них не говорил ни слова. Сапоги лейтенанта Тейло скрипели, когда он переминался с ноги на ногу. Наконец он вытащил из кармана брюк фляжку.
- Выпейте, - сказал он. - Моя часть отправляется после полуночи.
- Выпить можно, - сказал Джо не улыбаясь. Делл вышла из ванной уже одетая, она определенно выглядела очень шикарно. Она стала гораздо красивей с тех пор, как Джо в последний раз видел ее. Он все время колебался - не встать ли и не дать ли этому поганому офицеришке по морде, но тот наконец ушел. Делл попросила его зайти за ней и проводить до питательного пункта Красного Креста.
Когда он ушел, она села Джо на колени и расспросила его обо всем: и сдал ли он уже экзамены на второго помощника, и скучал ли он по ней, и как бы она хотела иметь чуточку больше денег, потому что ей ужасно не хочется жить вместе с подругой, но ничего не поделаешь, иначе никак не заплатить за квартиру. Она выпила немножко виски, забытого лейтенантом на столе, и растрепала ему волосы, и приласкала его. Джо спросил, скоро ли придет Хильда, а она сказала, что нескоро, Хильда ушла на свидание, и она с ней условилась встретиться на питательном пункте. Но Джо запер дверь, и в первый раз они были по-настоящему счастливы, сжимая друг друга в объятиях на кровати.
Джо не знал, куда девать себя в Норфолке. Делл весь день работала в конторе, а вечером - в питательном пункте Красного Креста. Когда она приходила домой, он обычно уже лежал в кровати. Обычно ее провожал какой-нибудь сволочной офицеришка, и Джо слышал, как они болтают и перешучиваются за дверью, и лежал в кровати, рисуя себе, как тот парень целует и щупает ее. Он готов был избить ее, когда она входила в комнату, и ругал ее, и они ссорились, и кричали друг на друга, и под конец она всегда говорила, что он ее не понимает и что он не патриот, она в этом уверена, потому что он мешает ей работать на оборону, и иногда они любили друг друга, и он сходил с ума от любви к ней, и она становилась совсем маленькой и тоненькой в его объятиях и целовала его легонькими, коротенькими поцелуями, от которых ему хотелось плакать - такое он испытывал счастье. Она хорошела с каждым днем и одевалась она действительно очень хорошо.
По воскресеньям она чувствовала себя до того усталой, что ни за что не хотела вставать, и он стряпал ей завтрак, и они сидели в кровати и вместе завтракали, как он когда-то завтракал с Марселиной в Бордо. Потом она говорила, что до чертиков влюблена в него, и какой он замечательный парень, и как бы ей хотелось, чтобы он нашел подходящую работу на суше и зарабатывал большие деньги, чтобы ей не нужно было служить, и как капитан Барнс, у которого родители - миллионеры, просил ее развестись с Джо и выйти за него, и мистер Кенфилд из конторы "Дюпонов" - тот, что получае