[63].
Таким образом, 1 августа Конная армия должна была действовать в двух группах, причем первая (6-я, 14-я кав. и 47-я стр. дивизии) должна была действовать в северном направлении, а вторая (4-я,11-я кав. див., особая кав. бригада, 45-я стр. дивизия) – в юго-западном направлении.
Еще до вступления в дело главных сил 11-й польской армии почин в этом отношении сделал опять-таки левый фланг 6-й польской армии.
Согласно приказу польского командующего фронтом 31-я бригада должна была в ночь с 31 июля на 1 августа произвести набег на Лопатин (район расположения 4-й кав. див.) для производства беспорядка и тревоги в тылу этой дивизии. Однако высланные для этой цели два батальона не только не выполнили своего назначения, но, наткнувшись на старые укрепления времен мировой войны, занятые спешенной конницей, были отброшены с большими потерями, и наша конница сама перешла к их преследованию[64].
С утра 1 августа упорный бой начался уже на всем фронте 1-й конармии.
На фронте 24-й стр. дивизии обе стороны вели себя пассивно. 14-я кав. дивизия вела наступление на Бокуйму, которое вначале развивалось медленно, но благодаря поддержке частей 24-й стр. див., действовавших с ее левого фланга в направлении на Княгинин и вновь потеснивших 3-й уланск. полк, что вынудило начдива 1-й пех. див. легионеров подкрепить этот полк несколькими батальонами пехоты, а это ослабило нажим его дивизии в южном направлении, 14-й кав. див. поздно вечером 1 августа вновь удалось выдвинуться на фронт Бокуйма – Смордва – Волковыск. Однако сильная колонна пехоты противника от Демидовки прошла на Козин и заняла его.
6-я кав. дивизия упорно сопротивлялась наступлению 6-й пд легионеров. Лишь поздно вечером этой последней удалось овладеть селами Щуровице, Лешнев и Мытница. 6-я кав. див. неоднократно переходила в контратаки, и результатами этого упорства были захваченные ею трофеи: свыше 130 пленных, 8 пулеметов, 300 лошадей и много оружия.
Преследуя противника после ночного эпизода под Лопатином, части 4-й и 11-й кав. дивизий окружили 36-ю пех. бригаду, стоявшую в Топорове, и в течение целого дня в этом районе шел упорный бой между нашей атакующей кавалерией и оборонявшейся польской пехотой.
Результаты боевой работы польской оперативной кавалерийской группы за день 1 августа были незначительны: после длительных боев с нашими слабыми заслонами, занимавшими южный берег р. Судиловки, сбив их, наконец, она к концу дня первого августа сосредоточилась в районе, только что занятом 6-й пд легионеров.
45-я сд в этот день не вышла из состояния пассивности, и на ее участке шел только сильный огневой бой. Зато на правом фланге 14-й армии на участке 8-й кд в районе Ясенова противник вел упорные атаки и к ночи принудил ее отойти в район Гуциско – Лутовиска.
События на участке 1-й конармии, выдерживавшей упорные бои с наиболее сохранившимися и боеспособными частями польской армии, вызвали со стороны командования Юго-Западного фронта ряд мероприятий, клонившихся к ее усилению. Так, сверх 47-й сд, 2 августа директивой командюза № 689/сек./4368/оп., командарму 1-й конной была подчинена еще и 8-я кав. дивизия. При этом командюз требовал от командарма Конной самого решительного выполнения поставленных ему задач и введения в дело всех армейских и участковых резервов[65].
История не сохранила нам никаких документальных следов о распоряжениях командования Конной армии на 2 августа. Распоряжения командования 2-й польск. армии сводились к глубокому охвату конной группой от Щуровице в восточном направлении главной массы Конной армии на правом берегу р. Стыри с захватом Радзивиллова и к ночному маршу 6-й пд легионеров на Броды, причем 1-я пехотная дивизия легионеров по-прежнему должна была обеспечивать этот маневр с севера и северо-востока[66].
Маневрирование главных сил 2-й польской армии должно было случайно облегчиться чрезвычайно удачным и кстати пришедшимся маневрированием 18-й польской пд.
Мы оставили 36-ю пбр этой дивизии, окруженную нашими 4-й и 11-й кав. дивизиями в Топорове. Утратив связь с нею и осведомившись об успешном начале продвижения вперед 2-й армии, ген. Крайовский еще 1 августа просил командование 6-й польской армии послать через летчика приказ этой бригаде о движении ее на Лопатин и о занятии ею Станиславчика. Этот приказ был доставлен командиру 36-й пех. бригады вечером того же дня[67].
Для выручки окруженной противником в Топорове 36-й пех. бригады начальник 18-й пех. польск. бригады в Красне собрал ударный отряд в составе двух маршевых рот, одного батальона пехоты и одной полевой батареи, с которым в ночь с 1 на 2 августа выступил на Топоров, однако 36-ю пех. бригаду здесь уже не застал. Действуя в духе полученного накануне приказа, в ночь с 2 на 3 августа она начала прорываться на Станиславчик. Это наступление во времени совпало с общим переходом в наступление 2-й армии, почему наши 6, 4 и 14-я кав. дивизии, взятые между двух огней, были поставлены в трудное положение, и после упорного боя, продолжавшегося целый день, к концу дня 2 августа отошли на северную и западную окраины г. Броды.
Единственная часть, которая могла быть использована командованием Конной армии для активного контрманевра, была 47-я стр. дивизия, только что прибывшая в его распоряжение.
47-я дивизия, совместно с 14-й кав. дивизией, отошедшей накануне в район Крупец, с утра 2 августа перешла было в наступление и достигла шоссе Лешнев – Броды, но из-за неустойчивости и возникшей паники, без всякого давления со стороны противника и без боя левым флангом откатилась к лесу, что в 3 км севернее Брод, где и задержалась до ночи и всю ночь на 3 августа[68], причем одна ее бригада осталась в районе с. Крупец, где весь день вела затяжной бой с противником.
11-я кав. дивизия в этот день не испытывала непосредственного нажима противника. Передовым ее частям даже удалось достичь р. Зап. Буг, но в связи со сложившейся общей обстановкой она также вынуждена была отойти на восток.
Оперативная группа конницы противника (1-я и 2-я кав. дивизии, 4-я кав. бригада) достигла Радзивиллова и заняла его, но красная конница продолжала упорно удерживать Броды, на подступах к которым кипел упорный бой.
Казалось бы, что достигнутый противником 2 августа успех не подлежал сомнению и на следующий день, если противная сторона (как то и было в действительности) не могла ввести в сражение новые значительные силы, чтобы восстановить свое положение. Однако на самом деле все сложилось по-другому. Противник сам постарался создать такое положение, которое тут же блестяще было использовано Конной армией, вписавшей новую славную страницу в свою историю.
Под вечер 2 августа командарм 2-й польской известил свои дивизии: «Ввиду общего изменения обстановки, а именно занятия противником Бреста и необходимости общего отхода на линию р. Буг, 2-я армия получила приказ о занятии участка Владимир-Волынский исключительно – Рава-Русская включительно»[69].
В то же время левый фланг 6-й польской армии – 18-я пех. дивизия, готовился к энергичному наступлению на Броды силами этой дивизии и 10-й пех. бригады, причем атака эта должна была быть поддержана еще и вспомогательной атакой 13-й пех. дивизии, которой ставилась ограниченная цель: достигнуть бывшей русско-австрийской границы[70]. В свою очередь, Конная армия контратаками наименее связанных противником дивизий (в частности, 6-й кав.) предполагала 3 августа стремиться к восстановлению утраченного положения.
Эти намерения и распоряжения обеих сторон (командование 2-й польской армией, по-видимому, не согласовало мероприятия своих дивизий по отходу) привели к следующим событиям.
На бродском направлении в течение целого дня шел упорный бой между наступавшей 18-й пех. польской дивизией и оборонявшими город нашими частями. Не менее упорно оборонялись и части 45-й стр. дивизии. Только в 17 часов 3 августа противнику удалось овладеть железнодорожной станцией Броды, причем еще в течение двух часов продолжались схватки на улицах города[71].
К северу от Бродов 6-я пех. польск. дивизия легионеров начала отступление еще на рассвете 3 августа в направлении на Щуровице. Оперативная группа конницы, получившая приказ об отступлении значительно позднее, начала подивизионно оттягиваться в район к северу от Брод, при этом 2-я польская кав. дивизия у с. Сестрятин при переходе ею через болото была застигнута нашей 6-й кав. дивизией, ударившей на нее в конном строю. Противник был смят и понес тяжкие потери в живой силе. Кроме того, наши конники захватили в качестве трофеев до 600 лошадей, пять вполне исправных орудий в запряжке, радиостанцию и другое военное имущество[72].
В тот же день противник начал очищать левый берег Стыри на участке Тарговица – Луцк, что использовала 24-я стр. дивизия, начавшая переправу на левый берег реки. Ввиду того что Радзивиллов был оставлен польской кавалерией, он был занят нашей конницей, но г. Броды прочно удерживался 18-й пех. польской дивизией.
Заминка Конной армии на львовском направлении вызвала вмешательство главного командования. Телеграммой № 4592/оп. от 3 августа Главком указывал командюзу, что обстановка на фронте тов. Буденного безусловно вынуждает резкое выдвижение 12-й армии в направлении на Владимир-Волынский и запрашивал, какие меры в этом отношении приняты.
4 августа правый фланг и центр Конной армии продолжали продвигаться за отходящим за р. Стырь и от реки противником, в то время как 18-я пех. польская дивизия продолжала удерживать г. Броды и район южнее его.