Соотношение сил, по данным полевого штаба Реввоенсовета Республики, в этот период наступательных операций Красной армии было, как указано в нижеприводимой сравнительной таблице. При рассмотрении ее необходимо помнить, что в графах «бойцы пехоты» и «бойцы кавалерии» польские силы полевым штабом подсчитываются на «штыки» и «сабли», наши силы на «бойцов пехоты» и «бойцов кавалерии»[121] (См. схему № 15. – В.М.)
Сравнительная таблица № 1 сил наших и польской армий по данным полевого штаба РВСР к 11 августа 1920 года
Таким образом, на Западном фронте наши силы без армий Юго-Западного фронта (12-я, 1-я конная и 14-я армии) главное командование определяло в 104 904 бойца пехоты и 8035 бойцов кавалерии, в то время как белополяков в 53 000 штыков и 5300 сабель. Отсюда наше численное превосходство над противником очевидно. Командующий Западным фронтом тов. Тухачевский в своем труде «Поход за Вислу» (с. 38), подсчитывая голые штыки и сабли для периода боев на Нареве и Зап. Буге, приводит несколько иные цифры. Силы белополяков он определяет без резервов в 45 400 штыков и 5850 сабель, в то время как наши войска в 46 269 штыков и 6484 сабли, то есть наше превосходство равно 869 штыкам и 634 саблям. Как видим, подсчет сил полевым штабом Реввоенсовета Республики и штабом Западного фронта имеет весьма существенную разницу в отношении нашего численного превосходства над силами противника.
На с. 40-й своей работы «Поход за Вислу» тов. Тухачевский указывает, что ко времени сражения на Висле противник усилился до 70 000 штыков и даже более, а наши войска имели лишь 40 000 штыков. Эти же цифры мы видим и в разговоре по прямому проводу командзапа и Главкома от 10 августа.
Подводя итог общей численности сил наших армий и сил белополяков на всем протяжении стратегического фронта обеих сторон, мы видим, что главное командование красными армиями определяет наши силы в четырех армиях и Мозырской группе Западного фронта в 104 904 бойца пехоты и 8035 бойцов кавалерии, а в трех наших армиях Юго-Западного фронта в 21 089 бойцов пехоты и 22 105 бойцов кавалерии (против Юго-Западного фронта белополяков было 33 000 штыков и 9700 сабель) (см. сравнительную таблицу № 1).
Таким образом, все наши силы на двух фронтах исчислялись в 125 993 бойца пехоты и 30 140 бойцов кавалерии против 85 500 штыков и 15 000 сабель белополяков.
Анализируя вышеприведенные цифры полевого штаба и командующего Западным фронтом тов. Тухачевского, приходится констатировать, что к 11 августа вопрос о разделении двух фронтов по двум эксцентрическим направлениям на Варшаву и Львов не был уж таким острым и малоцелесообразным, как это нам кажется, когда мы изучаем сражение на Висле. В самом деле весь Западный фронт на своем участке при таком учете, даже без помощи армий Юго-Западного фронта, оказывался почти в два раза сильнее белополяков. А раз так, то невольно напрашивается мысль, что, располагая такими превосходящими силами, Западный фронт мог бы и без помощи правофланговых армий Юго-Западного фронта (12-я и 1-я конная) сокрушить противостоящего перед ним противника и успешно закончить операцию на Висле. Но, к сожалению, эта мысль оправдывается только на первый взгляд, так как, если мы анализируем появившиеся в печати другие цифровые данные, то положение будет несколько иное. Для полноты картины мы рассмотрим и их.
Автор труда «На Висле» Б. Шапошников также расходится с подсчетом сил полевого штаба и притом расходится в диаметрально противоположном направлении. Наши силы он уменьшает вдвое, а силы неприятеля увеличивает в полтора раза, говоря, что «по-видимому, под понятие «штыки» белополяки подводили и других бойцов, как и мы» (с. 12). «При этом условии, – говорит он, – польская дивизия имела 5000 штыков». С этой численностью польской дивизии автор «На Висле» подводит итоги численности польских сил на всем протяжении своей книги, при составлении всех таблиц (с. 64, 65, 66, 67, 77, 79, 112, 113 143, 144). Когда же дело доходит до подсчета сил Красной армии, то в расчет принимаются только штыки со ссылкой на работы Н. Какурина и М. Тухачевского (с. 83 и 111). Конечно, применяя такой метод подсчета, мы полагаем, что автор труда «На Висле» не свободен от ошибок в учете соотношения сил обеих сторон, а поэтому для полноты картины дадим сводную таблицу № 2 всех трех источников[122];[123].
Пилсудский в своей книге «1920 год» определяет силы Западного фронта перед сражением на Висле в 130 000–150 000, а свои силы, подтянутые к сражению на Висле, в 120 000–180 000 человек. Очевидно, Пилсудский подсчет ведет на «бойцов вообще», хотя вообще его методы подсчета очень туманны. По крайней мере, разбирая таблицу № 3, приведенную тов. Тухачевским в своем труде «Поход за Вислу», Пилсудский останавливается на цифрах «вообще бойцов».
Итак, мы стоим перед фактом чрезвычайного колебания численности как наших собственных войск, так и войск противника. Но попробуем определить из этого весьма обильного ряда цифр наиболее приближающиеся к действительности.
За основу подсчета, как видим, принято подразделение на штыки и сабли или бойцов. Вот здесь-то и корень вопроса. Автор труда «На Висле» т. Шапошников, по-видимому, прав, когда он говорит, что в подсчете польских «штыков» мы вкладывали и «бойцов». Так, в пехотной польской дивизии из 5000 «штыков» (как мы их называли) штыков, в строгом смысле слова, т. Шапошников насчитывает 3852, а прочих остается 1148, которые и составляют около 30 % по отношению к числу чистых штыков. Этот метод подсчета, примененный в одинаковой степени как к нашим силам, так и противнику, мы считаем более правильным, и при этом условии цифры получились бы более вероятные. Далее, если мы сравним таблицы № 1 и 3 «Поход за Вислу» труда тов. Тухачевского, где мы имеем и данные об укомплектовании войск, то увидим, что сумма чистых штыков и сабель составляет около 60 % бойцов вообще. Если же мы возьмем там же таблицу № 2, где приведены данные о состоянии войск, потрепанных в операции, то увидим, что число штыков и сабель после ряда боев примерно составляет 50 % числа бойцов вообще. Точно также и процентное отношение чистых штыков и сабель уменьшается по отношению к бойцам пехоты и конницы. Июльскую операцию мы начали со 100 000 штыков и сабель, а Зап. Буг форсировали, имея лишь 50 000 с небольшим. Если в укомплектованной дивизии число штыков и сабель составляет около 70 % бойцов пехоты и конницы, то при потерях, выражающихся в 50 % и к тому же падающих почти только на чистые штыки и сабли, мы будем иметь в истощенной дивизии около 35 % нормального числа бойцов, а число прочих не изменится, то есть прочие будут составлять от 40 % до 45 % наличного состава бойцов пехоты и конницы.
Таблица 2
Постараемся применить этот метод и для войск противника, и для наших. При этом будем помнить, что польские войска, принявшие пополнения, находятся в более благоприятном положении, а наши войска, потерявшие половину штыков и сабель, в истощенном состоянии, тогда получится следующая таблица № 3.
Таблица 3
По всей вероятности, эти цифры, взятые с большим округлением, наиболее верно отображают соотношение сил перед операцией на Висле.
Пилсудский утверждает, что все польские силы, действующие против красных, никогда не достигали 200 000 человек. И действительно, «вообще бойцов» белополяков мы имеем около 191 000. Силы Западного фронта, перед сражением на Висле, Пилсудский определяет в 130 000–150 000 человек, Если он считал 12-ю армию в составе Западного фронта, то последний имел бы «бойцов вообще» около 125 000. Силы белополяков, выставленные к этому времени против Западного фронта, он определяет между 120 000 и 180 000. По нашим подсчетам выходит 145 000.
Конечно, сейчас крайне трудно точно установить соотношение сил обеих сторон перед сражением на Висле. Возможно новые работы, как с нашей, так и с польской стороны, строго разработанные по архивным документам, в будущем внесут ясность в этот крайне интересный вопрос числа, но в данное время приходится ограничиться имеющимися. А для будущего нам следует еще раз отметить, что все вышеприведенные цифровые данные, кроме табл. № 3, наглядно говорят, что полевой штаб РВСР к силам противника применял метод подсчета «на чистые штыки» в то время, как к своим войскам крайне расплывчатое понятие учета – на «бойцов». Мы не входим здесь в детали, почему практиковался такой метод подсчета, а лишь констатируем, что он по своей сущности фактически не мог дать ясной картины имеющихся в данный момент и на данном направлении сил, которые будут действительно активно участвовать в бою.
Но перейдем к дальнейшему изложению операции. Если до 7 августа мы можем смело сказать, что задача армий Юго-Западного фронта по обеспечению левого фланга Западного фронта, наносящего главный удар, была достигнута, то общая конфигурация линии Западного фронта при сравнении ее к 11 августа с правым крылом Юго-Западного фронта говорила за то, что последний начинает в значительной степени отставать. Учитывая слабый состав Мозырской группы[124], которая, растянувшись, заняла фронт[125], не соответствующий ее численности, то начинался уже остро чувствоваться некоторый разрыв между фронтами.
Этот момент, а также упорное сопротивление противника с его ежедневными контратаками между р. Зап. Бугом и Наревом и медленный отход неприятеля на всем протяжении Западного фронта за Вислу воочию убедили Главнокомандующего в необходимости срочного установления самой теснейшей оперативной связи между 12-й армией и левым флангом Западного фронта. В разговоре по прямому проводу 11 августа Главнокомандующий предлагает командующему Западным фронтом не ограничиваться только одной 58-й стд 12-й армии, а взять целиком в свое управление все войска 12-й армии, в противном случае, говорит он, «центр Западного фронта не справится с задачей и может лопнуть даже при легком нажиме, как перетянутая струна».