На это предложение Главкома командующий Западным фронтом ответил, что по условиям связи он сейчас же может принять 12-ю армию, и в этом же разговоре просил 1-ю конную армию направить к северу, дабы эти две армии могли бы принять активное участие в главной операции.
Относительно 1-й конной армии здесь необходимо указать, что предложение командующего Западным фронтом тов. Тухачевского о перемещении ее к северу было чрезвычайно своевременным, так как после тяжелой операции в районе Броды 1-я конная армия, перегруппировавшись к северу от Брод, уже вела наступление с фронта р. Стырь в общем направлении на Каменку. Имея обеспеченный фланг у Стоянова (24-я стд 12-й армии), она в дальнейшем благополучно достигла фронта Радзехов – Топоров (14 августа).
Итак, совокупность всех вышеизложенных оперативных данных наглядно говорит, что мы входим в самый ответственный период операции.
А поэтому для достижения успеха и правильного выполнения кануна боев на Висле как никогда было необходимо полное взаимодействие как между командармами и фронтовым командованием, так и между фронтовым и главным командованием, что могло быть только при тщательном анализе общей стратегической и политической обстановки.
С момента отдачи первой директивы Главкома (3 августа) о новой группировке на Польском фронте прошло восемь дней. Передача 1-й конной армии и 12-й армии в состав Западного фронта по всевозможным причинам задерживалась. Необходимо было еще раз подтвердить командующему Юго-Западным фронтом относительно скорейшего осуществления этого вопроса.
К 11 августа с нашей стороны вместо сосредоточения сил и объединения всех усилий Западного и Юго-Западного фронтов в одном важнейшем направлении начинали наглядно вырисовываться две самостоятельные операции с расходящимися направлениями (Варшава, Львов).
Для ослабления этого явления, противоречившего основным законам ведения стратегической операции, и под влиянием сложившейся боевой обстановки Главнокомандующий 11 августа отдает директиву[126] командюзу следующего содержания: «Западный фронт приступает к нанесению решительного удара для разгрома противника и овладения Варшавским районом. Ввиду этого теперь приходится временно отказаться от немедленного овладения на вашем фронте Львовским районом и для оказания содействия тов. Тухачевскому направить возможно больше сил для удара примерно на Люблин – Ново-Александрия[127], дабы всемерно поддержать левый фланг Западного фронта. Это обстоятельство требует изменить основные задачи 12-й и 1-й конной армий, причем 12-я армия должна главными силами наносить удар в общем направлении на Люблин, а 1-я конная армия главными силами должна выйти в район Замостье – Томашев – Грубешов.
Вместе с тем является существенно необходимой скорейшая передача сперва 12-й, а затем 1-й конной армий в непосредственное подчинение командующему Западным фронтом, последний указывает срок передачи 12-й армии 13 августа, а 1-й конной – 15 августа. Срочно прошу вашего заключения по изложенному, а равно сообщить, какую группировку сил вы намерены сделать в связи с новой задачей, вытекающей из сложившейся обстановки № 4738/оп./1041/ш.».
События как будто работали за нас в этот ответственнейший период операции, когда необходимо было окончательно установить один определенный план действий, нам удается перехватить приказ неприятеля, в котором указывалась основная линия его отхода. Получив эти данные, Главнокомандующий в телеграмме за № 4752/оп./1044/ш. командующему Юго-Западным фронтом в этот же день 11 августа еще раз подтверждает, что этот факт неизмеримо облегчает Юго-Западному фронту необходимость произвести группировку по предыдущей директиве, так как ясно, что направление главных сил 12-й армии на Люблин дает возможность разобщить северную группу противника от южной, базирующейся на Галицию. Все это говорит за то, что необходимо было как-то срочно продвинуть 12-ю армию вперед для выполнения новой задачи (см. директиву № 4738/оп./1041/ш.) и наступать в тесном боевом взаимодействии с левым флангом Мозырской группы, которая в это время находилась на высоте Коцка.
Главнокомандующий, отдавая эти распоряжения, как говорят оперативные документы полевого штаба Реввоенсовета Республики, был более чем уверен, что если Мозырская группа не будет поддержана 12-й армией (хотя бы 58-й сд) при форсировании р. Вислы и овладении Ивангородом, то эта операция, по всей вероятности, должна будет потерпеть неудачу. Отсюда и понятно, почему он требовал энергичного продвижения вперед 12-й армии для овладения ею районом Холм – Люблин, так как «естественно при стоянии 12-й армии на месте»[128] получился бы широкий разрыв между Мозырской группой и правым флангом Юго-Западного фронта, где сильный удар противника в этот промежуток разрыва мог бы повлиять на всю операцию на Висле[129].
На протяжении всей операции против Польши Румыния сохраняла относительный нейтралитет. Но мы, конечно, не могли быть вполне уверенными, что политика Румынии и ее командование останутся и в дальнейшем status quo ante. Все это нас заставляло держать необходимое количество войск на линии р. Днестр и особое внимание обращать на левый фланг наступающей 14-й армии.
12 августа тов. Раковский в телеграмме за № 178/с. на имя председателя Реввоенсовета Республики тов. Троцкого сообщил, что «поляки сосредоточивают значительные силы в районе Станислава[130], в то время как после новой перестрелки румынские разведчики пытались перейти на левый берег Днестра». Конечно, все эти сведения в разгар операции против Польши были для нас чрезвычайно невыгодны. Учитывая политическую ситуацию в Румынии по отношению к нашей Советской Республике, мы стали еще более бдительными. Но эти данные более резко преломились в командовании Юго-Западным фронтом. В телеграмме на имя Главнокомандующего от 12 августа за № 766/сек./4637/оп. командующий Юго-Западным фронтом предлагает главному командованию новый вариант по использованию 1-й конной армии.
«Складывающаяся боевая и военно-политическая обстановка, – говорит командюз, – вызывает необходимость рассмотреть вопрос о дальнейшем использовании 1-й конной армии. Считаю вполне возможным:
1) Боевой участок, занимаемый ныне 1-й конной армией, передать 14-й армии вместе с частями 45-й и 47-й стд и 8-й кавд.
2) 1-ю конную армию без одной кавалерийской дивизии сосредоточить немедленно в районе Проскурова[131], где она, оставаясь в резерве фронта, составит маневренную группу для действия на случай выступления Румынии. Наиболее вероятным районом первоначальных действий румын можно считать участок р. Днестр Хотин – Сороки.
3) С другой стороны, сосредоточение 1-й конной армии в резерве фронта позволяет базироваться на ней как на ближайшем источнике для усиления конницей Крымского участка.
4) Одну кавалерийскую дивизию (желательно шестую) нахожу необходимым начать перебрасывать по железной дороге в район Каховки безотлагательно. Прошу срочного ответа».
Настоящая телеграмма не может служить ответом на замысел Главнокомандующего, изложенный в директиве от 11 августа за № 4738/оп./1041/ш. и ранее согласованный с командующим Западным фронтом, так как здесь не упоминается о плане сосредоточения 1-й конной армии в район Замостье – Томашов – Грубешов, как это настоятельно требовала общая стратегическая обстановка на Западном фронте. Здесь предполагается новая группировка для 1-й конной армии – в тылу Польского фронта (Проскуров) и не упоминается о соображениях командующего Юго-Западным фронтом, относительно скорейшей передачи этой армии в распоряжение командующего Западным фронтом.
Получив эти соображения командующего Юго-Западным фронтом, а также имея уже телеграмму от 10 августа за № 021/р. Реввоенсовета 1-й конной армии с другим решением этого вопроса, где последний ходатайствовал о совершенном выделении Конармии из состава фронта и подчинения ее непосредственно Главкому, мотивируя свое ходатайство трудностью работы всех учреждений армии, а особенно органов снабжения, при переходе армии из фронта в фронт (см. приложение № 4 к главе X), главное командование, учитывая, что:
а) при сложившейся обстановке ослабление намеченного удара невыгодно, решило (после переговора по прямому проводу с командованием Западного фронта) не согласиться на выделение 6-й кавд, так как эта дивизия, составляя основное ядро 1-й конной армии, как по численности, так и по своему качеству, фактически равнялась трем остальным кавдивизиям (11, 4 и 14-й) Конной армии[132], и б) полагая, что Конная армия как боевая сила может быть использована исключительно лишь в составе фронта и решать оперативные задачи по указанию фронтового командования, то брать в непосредственное свое распоряжение ввиду ее сравнительно небольшой общей численности не представляется возможным.
Относительно подчинения 1-й конной армии центру по вопросам снабжения, то и таковое нецелесообразно, так как по дальности расстояния снабжение для армии всегда будет запаздывать».
Эти веские мотивы, изложенные в оперативных докладах председателю Реввоенсовета Республики тов. Троцкому, убедили главное командование отказаться от предложений командюза и Реввоенсовета 1-й конной армии и оставить директиву от 11 августа за № 4738/оп./1041/ш. и ее выполнение в силе.
В результате наступательных усилий по всему Западному фронту 13 августа на всем его протяжении красные армии занимали следующее положение (см. схему № 14):
4, 15 и 3-я армии выдвинулись на фронт 15 километров юго-западнее Нейденбург – 3–5 километров западнее Солдау – Журомин – Серпец – Рационж – по реке Вкре – Сохоцин – Сероцк – Залубице.