24 августа части 4-й польской армии, поднявшись к северу, ударом от Едвабно и Тыкоцин, совместно с войсками 2-й польской армии, отбросив задержавшиеся дивизии 3-й армии в северо-восточном направлении, захватывают район Колыю.
К 25 августа дивизии 15, 3 и 16-й армий, выйдя из непосредственных ударов противника, стали устраиваться на новых позициях по линии Лииск – Кузница – Свислочь – Беловеж – 15 километров восточнее Брест-Литовска. Материальные потери были велики. Из состава 15-й армии только одна 1-я стр. дивизия отошла в порядке, ничего не потеряв. 11-я стр. дивизия потеряла часть артиллерии; части 4-й и 33-й стр. дивизий перешли границу Восточной Пруссии. Но особенно тяжелы были потери в 16-й армии. Будучи на протяжении всей Варшавской операции связующим звеном между ударной группой армий и левым флангом Западного фронта и получив после отхода Мозырской группы большую часть ударов со стороны группы Пилсудского, из 15 бригад 16-й армии в организационном и боевом отношении ей удалось сохранить по одной бригаде от 8-й и 17-й стр. дивизий и две бригады из 27-й стр. дивизии. Большая часть артиллерии была потеряна. Целиком погибла под Мгленчицами ударная артиллерийская группа армии, которая была атакована и взята в плен частями 4-й кав. бригады и 15-м полком улан белополяков.
Задержавшись двухдневными боями в районе Плоцка и получив задачу, прикрывая части 4-й армии, отступать на Млаву, комкор 3-го кавалерийского, объединив под своим руководством войска 4-й армии, ввиду отъезда командарма Шуваева на восток в Гродно, приступил к выполнению намеченного отхода.
Путь движения, после занятия 5-й польской армией района Цеханов – Прасныш, где понесли большие потери 54, 18, 33-я стр. дивизии, теперь возможен был только через Млаву (см. схему № 16).
Выдвинувшись при наступлении с линии Цеханов – Радимиу на 100–120 километров к западу и имея по отношению ко всем армиям Западного фронта уступное положение вперед, войска 4-й армии теперь уже не могли думать о планомерном отходе.
Им предстоял ряд прорывов с ожесточенными боями через «барьеры» 5, 1 и 4-й польских армий, выходивших к границе Восточной Пруссии. К 22 августа войска 4-й армии дошли к Млаве, в район которой уже вошла 18-я пех. дивизия противника. Предстоял прорыв, так как на фланги и тыл продолжали нажимать польские отряды Нижней Вислы и ДОД Поморья. После нескольких часов боя прорыв удается.
Далее предстоял путь вдоль прусской границы на Хоржеле – Мышинец – Кольно – Граево.
Более быстрому движению, помимо усталости частей, еще мешало громадное скопление тыловых учреждений на этой приграничной дороге. «Начиная с местечка Хоржеле, – пишет наштадив 12-й стр.[190], на единственную дорогу 4-й армии стали выходить с юга обозы 15-й и 3-й армий, которая и оказалось забитой учреждениями трех армий на десятки километров, что повело к постоянным задержкам и медлительности движения. Прикрытие этой массы обозов с юга возложено было на 18-ю стр. дивизию, но ввиду неосведомленности частей и самих обозов, при появлении на флангах даже своих частей вело к панике и уходу отступающих войск и обозов за границу. При движении от Мышинца к Кольно никакого прикрытия дороги с юга не было, хотя это было возложено на 18-ю стр. дивизию, чем и воспользовался противник, захвативший гор. Ломжу.
Отсутствие прикрытия и оставление целыми мостовых сооружений на железной дороге и шоссе Ломжа – Кольно позволило противнику выбросить к Кольно бронепоезд с пехотой и обстрелять ружейным и артиллерийским огнем те многочисленные обозы, которые бесконечно тянулись еще далеко к западу от Кольно. Поднявшаяся паника в уставших и издерганных частях была настолько велика, что большая часть обозов и артиллерии была оставлена тут же на шоссе, другая же часть повернула на север и перешла границу Восточной Пруссии.
О судьбе отступающих дивизий 4-й армии в это время до штаба Западного фронта доходили очень смутные сведения. Так, например, командзап 25 августа[191] получил радиотелеграмму следующего содержания:
«С громадными трудами и упорными боями 25 августа подошел к Кольно. Вся пехота…» радио на этом прерывалось[192]. Командующий Западным фронтом полагал, что если части корпуса пробьются еще километров 20, примерно до Щучица, то будут спасены. 24 августа сильно перемешанные колонны 4-й армии и отдельные части 15-й армии вели весь день упорные бои в районе Мышинец – Кольно. 25 августа, не выдержав сильного огня и ожесточенных атак 15-й и 8-й пех. дивизий и резервной бригады поляков, части 4-й армии (18, 53, 54, 12-я[193] стр. дивизии) и 15-й армии (33-я и 4-я стр. дивизии) переходят границу Восточной Пруссии.
10-я и 15-я кав. дивизии 3-го конного корпуса продолжали еще вести бой, но расстреляв последние патроны и видя, что дальнейшие жертвы будут напрасны, в «4 ч. 40 мин. 26 августа сожгли радио и с тяжелым сердцем, а многие со слезами на глазах, перешли границу под сильным огнем батарей противника»[194].
Согласно директиве польского командования от 18 августа 3-й польской армии, оперировавшей частью сил против нашей 12-й армии, была поставлена ответственная задача – прикрытие Люблинской и Холмской областей, наблюдение р. Зап. Буг и развитие действий на правом берегу Зап. Буга с севера, не считаясь с разграничительной линией своего участка.
Эта задача 3-й армии по охране и прикрытию правого фланга Польского фронта в плане верховного польского командования играла значительную роль, так как 2-я и 4-я польские армии, поднявшись в северо-восточном направлении для преследования наших отходящих дивизий, сильно ослабляли участок фронта на р. Зап. Буг, а в случае неустойчивости находящихся здесь польских частей открывали нам свободный путь для удара в глубокий тыл наступающих польских армий.
Но активные действия со стороны нашей 12-й армии были сильно ограничены, благодаря ее общей слабой численности, что учитывал и противник при вопросе о перенесении своей главной базы.
«Напрашивался вопрос, – пишет Кюнстлер, – переносить ли базу на запад (Варшава) или пренебречь временным открытием фланга и тылов. Переброска базы в Варшаву привела бы к потере времени и была бы затруднительна ввиду недостатка перевозочных средств. Железная дорога доходила только до ст. Плятерова (20 августа противник воспользовался ею для переброски своей 19-й пех. дивизии. – В.М.), грузовых автомобилей не хватало, а мосты на Зап. Буге были уничтожены. Риск оставить временно открытым фланг не был особенно большим, ввиду того что тылы большевиков были пусты, а слабые силы прорвавшихся на восток были сильно измучены, чтобы могли найти в себе силы для удара; переброска новых сил из глубины края требовала времени, все это давало нам возможность оттеснения и уничтожения сил красных, которые отходили на Восток».
В первой половине августа войсками 12-й армии был перехвачен целый ряд приказов противника. Особенно ценными из них были приказы № 109 и № 110 по 3-й польской армии, содержание которых в полной мере определяло, что поляками задуман серьезный удар из района Ивангород – Люблин в северном направлении. Командование 12-й армии, учитывая большую стратегическую важность настоящих приказов, выявлявших дальнейший план действий неприятеля, немедленно поставило в известность наше главное и фронтовое командование.
15 августа Реввоенсовет 12-й армии, в дополнение к своей телеграмме № 155/с (см. главу XI), передал командующему Западным фронтом следующую телеграмму: «Задача 3-й польской армии выяснилась по вновь перехваченному приказу у убитого майора. 3-я польская армия имеет целью как можно дольше задерживать наше продвижение к р. Зап. Буг, по крайней мере, с целью концентрации новой армии в район Люблин. Эта армия сосредоточивается для наступления и ликвидирования нас на северном участке. Для концентрации служит железная дорога Иарчев – Рудно. Их обозы спешно направляются в Люблин». В этой телеграмме речь шла о перехваченном приказе № 109[195]. Приказ же № 110 по 3-й польской армии от 12 августа, принятый от захваченных польских офицеров в районе Влодавы в выдержках гласил следующее (см. схему № 18):
«Для охранения сосредоточения новых сил с целью перехода в общее наступление группируется в 3-й армии[196].
1) 3-я пех. дивизии легионеров не позже 13 августа сосредоточиться в районе Грубешов, откуда продолжать атаки на Дубенка – Белополье, отражая на западном берегу Буга неприятеля. К 15 августа дивизии сконцентрироваться в районе Холма.
2) 1-я пех. дивизия легионеров выгружается в Рейовце и не позже 15 августа вечером сосредоточиться в районе Седлище.
3) 7-я пех. дивизия, с приданным Волынским полком, 13 августа выступает из занимаемого района (Холм) и энергичной атакой сбивает за реку Зап. Буг противника, наступающего вдоль линии Холм – Люблин. 14 августа овладеть линией Дорогуск – Сверже, после чего перемещает части и Волынский полк с одной батареей до Дубенка. Задача 7-й пех. дивизии охранять сосредоточение 3-й и 1-й пех. дивизий легионеров с востока.
4) Прикрытие сосредоточения 1-й пех. дивизии легионеров с севера будут выполнять Луцкий и Львовский этапные батальоны.
5) Кубанской казачьей бригаде выступить из м. Пяски через Красностав – Войсловице и к 13 августа прибыть в Грабовец[197]. Задача: вместе с батальоном подхолянских стрелков 3-й пех. дивизии оборонять сосредоточение армии с востока и юго-востока, ведя активные действия в направлении Владимир-Волынский – Сокаль – Замостье.
6) Группа майора Гозера остается в занимаемом районе с той же задачей, держа связь с горной дивизией