«Однако, – говорит тов. Тухачевский, – это восстановление было условное, так как прибывшее пополнение было не обмундировано, не обуто, а на дворе стояла осень»[216].
Необходимо указать, что и общее соотношение сил на Западном фронте, несмотря на прием пополнений, было еще далеко не в нашу пользу. К 1 сентября боевой состав красных армий определялся следующим образом[217]:
3-я армия Лазаревича (5, 6, 21, 56-я стр. дивизии) – 18 481 бойцов пехоты, 1434 бойцов кавалерии, 286 пулеметов, 106 орудий.
4-я армия Шуваева (57-я стр. дивизия, 143-я стр. бригада, 2-я кав. бригада, Отдельная кав. бригада (бывш. Кубанская), сводный отряд (стрелковый дивизион, Антоновский отряд, Северный экспедиционный и десантный отряды – 887 штыков) – 6174 бойца пехоты, 1522 бойца кавалерии, 123 пулемета, 32 орудия.
15-я армия Корка (2, 11, 10, 27-я стр. дивизии и 33-я Кубанская дивизия) – 21 387 бойцов пехоты, 941 боец кавалерии, 527 пулеметов, 156 орудий.
16-я армия Соллогуба (8, 10, 17 и 48-я стр. дивизии) – 21 664 бойца пехоты, 890 бойцов кавалерии, 277 пулеметов, 80 орудий.
12-я армия Кузьмина (7, 24, 25, 44, 58-я стр. дивизии и Башкирская конная бригада) – 9097 бойцов пехоты, 1094 бойца кавалерии, 387 пулеметов, 73 орудия.
1-я конная армия Буденного (4, 6, 11, 14-я кав. дивизии, отдельная кав. бригада, 1-я автозенитная батарея, бронепоезда № 33, 72, 82 и автобронеотряды № 9, 21; 32 и 52) – 1418 бойцов пехоты, 11 597 бойцов кавалерии, 387 пулеметов, 72 орудия.
Таким образом, всего на Западном фронте к 1 сентября было: 78 221 боец пехоты, 17 478 бойцов кавалерии, 1987 пулеметов и 459 орудий.
Боевого расписания сил противника к этому времени мы не имеем, но если даже учтем сведения от 25 августа[218], то увидим, что польская армия располагала следующей численностью:
1) На фронте: 20 100 штыков, 6470 сабель, 548 пулеметов, 168 легких и 48 тяжелых орудий.
2) В ближнем резерве: 5800 штыков, 1220 сабель, 206 пулеметов, 36 легких и 8 тяжелых орудий.
3) В глубоком резерве: 77 100 штыков, 10 240 сабель, 1781 пулемет, 406 легких и 154 тяжелых орудия.
И всего – 102 200 штыков, 18 930 сабель, 2535 пулеметов, 820 орудий. Разница в соотношении сил налицо.
Оценкой оперативных намерений командования Западного фронта в этот период лучше всего может служить следующее положение мыслей командзапа[219]:
«О наступлении можно было говорить, – пишет он, – только по получении обмундирования, а без наступления нельзя было говорить о боеспособности войск.
Если бы противник перешел в наступление ранее нас, то не было сомнения в том, что мы будем разбиты. Но все же войска были настроены твердо. Проигранная операция толкала их на желание нового наступления. Мы имели все шансы на то, чтобы снова повернуть счастье в свою сторону. Вопрос был только в том, кто раньше подготовится и кто раньше перейдет в наступление. К сожалению, хозяйственное положение Республики не позволило нам осуществить нашей задачи. Поляки перешли в наступление первые, и наше отступление стало неизбежным».
Как видим, несмотря на целый ряд решительных мер по реорганизации армий фронта, общее положение их к моменту окончания отхода на линию Гродно – Волковыск – Пружаны – Кобрин – Зап. Буг было далеко не блестяще и оставляло желать еще многого. Но процесс дальнейших операций армий противника (который не мог не знать об общем состоянии красных армий) и затем нашего отступления изложен в следующей главе.
Современнику и участнику[220] этой одной из замечательнейших операций военной истории дать точные и обобщающие выводы представляется весьма затруднительным, ибо это грандиозное сражение на Висле, включившее в себя столь смелые оперативные замыслы командования обеих сторон, еще имеет и чрезвычайно важные политические моменты, которые красной нитью проходят от его начала и до конца.
Для того чтобы читатель имел полную картину развития и завершения сражения на Висле, мы его разбирали день за днем.
Оперативные документы, которыми располагает архив, а также имеющееся небольшое количество печатных источников об этом периоде операции против белой Польши – мы учли и все это дали в хронологической постепенности.
По этим в большей своей части официальным документам читателю представляется возможность не только проследить за всеми стратегическими ходами в этом сражении, но и сделать самому выводы как об оперативном творчестве главного и фронтового командования красных армий, так и белопольских.
Приступая к краткому разбору и оценке сражения на Висле, мы не можем не напомнить читателю одно выдающееся событие последних лет.
Военная история XIX и XX столетий, кроме рокового похода французов в 1812 году на Москву и Седан, включила еще один замечательный пример – это сражение на Марне, где победоносное и смелое наступление немцев, угрожавших полным разгромом англо-французским армиям, как известно, сменилось неожиданным отступлением.
Как в сражении на Висле, так и в Марнском сражении многонедельный успех наступающего в конце концов пришел к стратегической неудаче и отходу всех его армий.
«В чем же заключается причина этого замечательного явления, на первый взгляд такого странного и непонятного?»[221]
Командующий Западным фронтом тов. Тухачевский, который являлся главным выполнителем общей идеи операции армий Западного фронта, в своей последней работе[222] считает, что основными причинами гибели операции были:
1) Недостаточно серьезное отношение к вопросам подготовки управления войсками.
2) Невнимательное отношение к имевшимся техническим средствам управления.
3) Неподготовленность некоторых высших начальников, которые не сумели на месте восполнить все недостатки технического управления[223].
4) Неподготовленность к руководству войсками командарма 4-й Шуваева, армия которого выполняла на берегах Вислы чрезвычайно серьезную стратегическую задачу. (Тов. Шуваев принял 4-ю армию от тов. Сергеева 10 августа, будучи до этого нач. штаба армии.)
5) Расхождение ко времени решительного столкновения почти под прямым углом главных сил Западного и Юго-Западного фронтов, которое и предрешило провал операции как раз в тот момент, когда Западный фронт был двинут в наступление за Вислу.
Читатель, усмотревший основную концепцию и понявший внутреннюю конъюнктуру сражения на Висле, не может не признать правильности этого утверждения тов. Тухачевского.
Но особенно обращает на себя внимание 5 пункт выводов командзапа.
Лично полагаем, что невыполнение Юго-Западным фронтом в намеченный срок директивы главного командования от 11 августа, которое свое решение в этой директиве согласовывало с командующим Западным фронтом, в сильной мере повлияло на расхождение операционных направлений Западного и Юго-Западного фронтов[224].
Оттягивание момента поднятия к северу в район Люблина 1-й конной армии и главных сил 12-й армии, а также жесткое оперативное взаимодействие между командованием фронтами было одной из причин расхождения в момент решительного столкновения на Западном фронте, где все усилия последнего были сосредоточены в Варшавско-Новогеоргиевском районе, в то время как армии Юго-Западного главным образом группировались в направлении Львова, находившегося примерно в 480 километрах от района Варшавы.
Кроме этого, необходимо указать, что Юго-Западный фронт имел еще Крымское направление (Врангель), которое считал не менее важным, чем Львовское.
Таким образом, все это говорит за то, что с момента подхода и форсирования линии р. Зап. Буг фактически мы уже не имели одной главной цели в операции на Польском фронте, так как их было три, и все они считались важнейшими: Варшавское, Львовское и Крымское.
Последнее положение, нам думается, в полной мере и выявляет, насколько необходима единая воля в достижении раз поставленной цели и насколько целесообразно в современной операции иметь строгую централизацию, которая бы полнее определяла оперативное взаимодействие в управлении армиями, на долю которых выпадает задача решать участь данной кампании.
Будучи вполне согласны со всеми основными выводами тов. Тухачевского, мы могли бы развить и дополнить эти важнейшие причины проигрыша операции еще некоторыми моментами.
Вышеизложенное в достаточной мере указывало, что прочное овладение политическим и экономическим центром неприятеля – Варшавой не могло быть обеспечено в силу того, что красные армии подошли к Висле численно и материально сильно ослабленными. Подтянуть же из тыла как людские, так и технические (снаряды, винтовки, патроны и проч.) резервы не было ни средств, ни времени. В силу чего численно сильнейший противник и получил за счет нашей общей слабости успех. Но на вопрос, учитывало ли это положение в решительный момент операции командование Западного фронта, мы ответим чрезвычайно важным со стратегической точки зрения архивным документом.
Разговор по прямому проводу Главкома с командзапом 19 августа.
Главком:
1) Меня беспокоит, что Конная армия до сих пор не приступила к перегруппировке, по-моему, там продолжают двигаться по инерции и еще не учитывают значения новой перегруппировки. Для ускорения ее, по-моему, вам необходимо дать тов. Буденному детальное указание. Было ли это сделано? В каком состоянии 3-я армия?
2) По приказанию тов. Троцкого задаю вопрос[225]: чем объясняется полная неожиданность для Западного фронта столь значительное сопротивление перед Варшавой. – Этот вопрос возник после заявления фронта, что противник до Вислы не окажет сопротивления, и затем лично ваше заявление, когда я вам рекомендовал ударить с севера на юг, еще в период операции на Зап. Буге. Вы ответили, что это сделать не можете, так как противник все равно уйдет за Вислу. Таким образом, получилось убеждение, что фронт в полной уверенности, что противник разбит и перед Вислой не удержится.