1 сентября боевой фронт обеих армий проходил по линии р. Гучвы в районе Грубешова[234].
Пока происходили эти события на участке левого фланга Западного фронта, в остальных его армиях происходила усиленная организационная и реорганизационная работа.
В своем докладе от 1 сентября командзап сообщал Главкому, что уже через несколько дней он надеется довести боевой состав дивизий 3-й и 15-й армий до 3000 штыков каждая. В разговоре по прямому проводу от 4 сентября командзап еще раз констатирует успешность восстановления дивизий 3-й и 15-й армий, причем приводит следующие цифры о распределении членов партии РК по армиям: в 15-ю армию прибыло 1000 питерских коммунистов, 3-я армия получила их 450 человек.
Укомплектование наиболее пострадавших дивизий 16-й армии подвигалось менее быстро, так как эта армия имела в своем распоряжении мало свободных винтовок. Командзап считал, что восстановление наиболее пострадавших дивизий: 8, 10, 17-й стрелковых также является лишь вопросом нескольких дней.
Остатки дивизий интернированной 4-й армии (12, 18, 53, 54-я стр. и 10-я и 15-я кавалер.) сосредоточивались уже в указанном им районе; из этих частей предполагалось сформировать особую резервную группу и во главе ее поставить бывшего командующего Мозырской группой тов. Хвесина.
Мозырская же группа переименовывалась в 4-ю армию, во главе которой ставилось управление бывшей 4-й армии, интернированной в Восточной Пруссии.
Кроме того, на фронт двигались и новые подкрепления: 55-я стр. дивизия сосредоточивалась в районе Барановичей, туда же подтягивалась и сводная дивизия ВОХР. Из отдельных кавалерийских частей сводилась на фронте 4-й армии 17-я кав. дивизия. Командзап рассчитывал к 15 сентября довести боевой состав своих армий до 6000 штыков каждую, и к этому сроку, по его мнению, фронт должен был стать вполне боеспособным.
Исходя из этих расчетов, командзап в предвидении нового решительного удара Западного фронта хотел «предварительно разыграть подготовительную операцию на левом фланге».
Командзап предполагал отбросить поляков за р. Сан, для чего усилить левый фланг 12-й армии и ударить Конной армией в направлении на Раву-Русскую, левым флангом 12-й армии в направлении на Жолкиев – Яворов, в то время как 14-я армия должна была нанести удар в направлении на Львов, имея в виду конечной целью выход на фронт Любачув – Самбор, что и должно было обеспечить свободу действий 12-й и Конной армий.
Оттяжка сил противника в северном направлении обеспечивала выполнение операции, а к тому моменту, когда противник перегруппируется, будут восстановлены силы Западного фронта и мы сможем приступить к общей операции, причем главные силы южной группы выгодно били бы в северо-западном и в северном направлении.
Соображения командзапа, высказанные им в беседе по прямому проводу с Главкомом от 4 сентября о производстве такой предварительной подготовительной операции в районе Галиции с использованием для этого Конной армии, не были одобрены Главкомом, который в телеграмме своей № 5209/оп./1156/ш. от 5 сентября указывал командзапу, что вовлечение Конной армии в операции в районе Львова может повлечь за собою потерю времени и сильное уклонение ее к югу, и эта армия не сможет тогда принять участия в общем наступлении Западного фронта. Главком предпочитал оставить Конную армию на месте и направить ее в момент решительных операций Западного фронта в люблинском направлении и связать ее действия с действиями 4-й армии. Настоящее расположение армии в районе Грубешов – Крылов, по мнению Главкома, было весьма выгодно как исходное для общего наступления и для действий во фланг противнику, если бы он хотел развивать свои наступательные операции к востоку от Львова.
Не только одно восстановление численного и боевого состава и материальной части дивизий Западного фронта привлекало внимание нашего главного командования и командования Западным фронтом: состояние транспорта на Западном фронте требовало энергичных мероприятий для приведения его в порядок.
Стремительный бег наших армий к берегам Вислы повлек за собою страшную забивку узловых станций эшелонами, ввиду того что «тылы и базы, штатные и нештатные команды и т. д. – все находились на колесах». Этому же положению содействовало еще и то обстоятельство, что «восстановительные работы производились в ущерб эксплуатации».
Для приведения в порядок нашей железнодорожной сети были приняты энергичные меры, которые не замедлили дать свои положительные результаты.
Прежде всего, было приступлено к скорейшей перешивке головных железнодорожных участков на широкую колею. Для развития магистральных военных дорог было приступлено к перешивке железной дороги Минск – Бобруйск с ветвью на Осиповичи – Слуцк и к срочной постройке железнодорожного моста через Березину у Бобруйска.
Кроме того, было приступлено к постройке железнодорожного моста у Речицы (на Днепре), к постройке моста для второй колеи у Борисова.
Все эти работы должны были быть произведены в течение сентября и тогда фронт располагал бы двухпутной коммуникацией Жабинка – Лунинец – Гомель и Минск – Жлобин – Гомель со сплошной рокадной линией Витебск – Орша – Жлобин – Калинковичи – Коростень.
В отношении разгрузки узлов приняты были не менее энергичные меры, что видно из следующих цифр: 23 августа на Барановическом узле находилось 3728 вагонов, а на 31 августа на том же узле оставалось всего 1302 вагона[235].
В отношении насыщенности Западного фронта пополнениями дело обстояло так, что командование Западного фронта было вправе питать надежды на скорое пополнение своих дивизий: главная масса пополнений Западного фронта в количестве 70 000 человек находилась в запасной армии Западного фронта и располагалась, не переходя меридиана гор. Витебска.
Запасные армейские полки располагались в Молодечно (3-й армии), Лиде (15-й армии), Могилеве (16-й армии) и, наконец, запасный полк 4-й армии перебрасывался в г. Гомель. В начале сентября запасные армейские полки выбросили свои пополнения в армейские маршевые батальоны, и численность их предполагалась в ближайшем будущем довести до 1000 человек на каждую дивизию армии[236].
Приближение зоны военных действий к литовской территории поставило вновь на очередь во всей его полноте вопрос о взаимоотношениях наших и литовских войск и властей. В беседе с Главкомом по прямому проводу от 1 сентября командзап указывал на нелояльное поведение Литвы и на необходимость принять то или иное решение в связи с тем обстоятельством, что возможная коренная перегруппировка наших тылов ставила Литву по отношению к ним в то же положение, в каком была по отношению к нам Латвия, а это положение вынуждало нас постоянно на нее оглядываться и опасаться за наш фланг[237].
Последующие события, как увидим ниже, подтвердили опасения командзапа.
Возможность использования литовской территории для активных операций со стороны противника предусматривалась, и потому были даны указания войскам Западного фронта о необходимости в этом случае не останавливаться перед нарушением нейтралитета литовской территории (см. приложение № 1).
Усиленные переходы, непрерывные бои и продолжительное пребывание без отдыха сильно отразилось на состоянии 1-й конной армии.
Командарм Конной в телеграмме своей от 4 сентября за № 185/сек./пол. на имя командзапа указывал, что Конармия уменьшилась в своем составе на 50 % и к моменту подачи телеграммы насчитывала в своем составе не свыше 8000 сабель при ограниченном количестве артиллерии и пулеметов.
Командарм Конной констатировал понижение боеспособности своей армии и указывал, что его армия в течение 7—10 дней не в состоянии выполнить какие-либо оперативные задания фронта.
Таково было положение на фронте и в тылу армий Западного фронта и таковы были ближайшие намерения и предположения главного командования и командования Западного фронта, когда на левом фланге этого последнего начала определенно развиваться большая активная операция противника, начавшаяся на участке Конной армии, после ее отступления от Замостья и распространившаяся затем на фронты соседних 12-й и 4-й армий.
Не прерывая своего нажима на Конную армию, противник принудил ее к отходу за р. Зап. Буг.
Одновременно с этим обнаружился нажим противника и на правый фланг 12-й армии со стороны Бреста, причем этот фланг от м. Малорыто был отброшен на восток по направлению к м. Мокраны.
Директивой № 01007/оп./сек. от 8 сентября командзап приказывал «разбить и уничтожить противника», наступающего от Бреста, для чего командарм 4-й должен был из района Кобрин – ст. Жабинка ударить в тыл противнику, наступающему от Бреста в общем направлении на Закрочим – Бродятин, в то время как командарм 12-й должен был организовать такое же наступление и также в направлении на Бродятин своим правым флангом, причем резерв 12-й армии должен был сосредоточиться в районе Ратно – ст. Заболотье.
Однако наступательный контрманевр внутренних флангов 4-й и 12-й армий не только не получил развития, но противник, все более расширяя фронт своего наступления, захватил им уже и участок 4-й армии.
Равным образом начиная с 3 сентября оживился и фронт 16-й армии, причем бои на ее участке носили все-таки местный характер, несмотря на ожесточенный характер, который они временами принимали.
Эти события вызвали новую директиву командзапа за № 1081/оп./сек. от 12 сентября, в которой командармам трех левофланговых армий фронта ставились следующие задачи: командарму 16-й сосредоточить в районе Слоним – Ружаны в своем резерве одну стрелковую дивизию; командарму 4-й, введя в дело 55-ю стр. дивизию, которая передавалась в его подчинение, решительно атаковать противника в направлении Кобрин – Влодава; командарму 12-й ставилась задача отбросить противника в направлении на Брест-Литовск.