Расчеты командования Западного фронта на скорый переход в наступление строились на надеждах скорого восстановления материальной и боевой мощи дивизий, пострадавших и боях на берегах р. Вислы и остатков дивизий 4-й армии, интернированных в Восточной Пруссии.
Эти надежды не осуществились. Во-первых, потому что восстановление этих дивизий, особенно в материальном отношении, не шло настолько быстро, чтобы можно было в скором времени рассматривать их как серьезную боевую силу, а во-вторых, потому что противник упредил нас в своей перегруппировке и захвате инициативы наступления и заставил по частям ввести в дело те резервы в виде вновь укомплектованных дивизий, которые наше командование готовило для своего перехода в наступление.
Как мы увидим в дальнейшем изложении, боевой коэффициент армий Западного фронта в этот период оказался ниже, чем в предшествующие периоды той же кампании.
Ответ на это вполне ясен: вновь прибывшие укомплектования не успевали еще достаточно перевариться в весьма жидких уцелевших от летнего похода кадрах частей, как их приходилось уже вводить в бой. Какие цели преследовал своим наступлением противник? Мы не имеем пока печатных материалов противной стороны, которые бы позволили нам осветить этот вопрос всесторонне, а можем высказать в этом отношении лишь свои предположения. Припомним, что в это время в Риге шли окончательные переговоры о подписании перемирия. Противнику важно было не столько разгромить Красную армию, сколько выиграть побольше пространства перед подписанием перемирия и прелиминарных условий мира.
Невольно встает вопрос: не выгоднее ли было бы, как то и предполагал командзап, перейти южными армиями в наступление до перегруппировок белополяков, взять в свои руки инициативу и тем спутать карты противнику? Тогда быть может, мы выиграли бы необходимое время для устройства войск и перехода в наступление. В противном случае выгоднее было бы по всему фронту отходить, не ввязываясь в бои.
Наконец, заслуживает внимания образование нового Южного (Врангелевского) фронта.
Последнее мероприятие вполне отвечало и удобствам управления, и единству оперативного замысла.
Глава XIII
Отход наших войск из Восточной Галиции. – Положение и состояние частей 12-й армии в момент перехода ее в подчинение Юго-Западному фронту. – Отход армий Западного фронта на линию германских окопов. – Последующий отход армий обоих фронтов. – События на обоих фронтах, предшествовавшие заключению перемирия, и заключение перемирия. – Выводы. – Ликвидация армии Петлюры. – Набег Булак-Балаховича и его ликвидация
Мы оставили 14-ю армию в тот момент, когда после наиболее глубокого своего проникновения в Восточную Галицию она в связи с общим изменением обстановки на всех фронтах, в свою очередь, начала испытывать давление противника и частично должна была оставить захваченную территорию, особенно на львовском направлении.
Равным образом активность противника, укрывшегося за Днестром и оказавшегося во фланговом положении по отношению к далеко продвинувшейся на запад 14-й армии, сильно увеличилась во второй половине сентября, когда под угрозой оказались даже тыловые сообщения левого фланга 14-й армии после форсирования противником Днестра на широком фронте и начала наступления его к г. Чорткову.
Однако несмотря на эти события, вызывавшие частичные сдвиги фронта 14-й армии, ее положение могло бы все-таки считаться устойчивым и в действительности являлось таковым до тех пор, пока противнику не удалось оттеснить глубоко на восток части двенадцати конных армий, после чего он начал обтекать и правый фланг 14-й армии.
Это обстоятельство в связи с наступательными попытками противника из-за Днестра создавало известную угрозу флангам 14-й армии.
Директивой № 967/сек./5468/ои. командюз ставил задачу 14-й армии ликвидировать противника, переправившегося через Днестр, занять и упорно оборонять линию р. Стырь – Станиславчик – Золочев – Золотая Липа до ее устья и далее по Днестру до Могилева-Подольского и ни в коем случае не допускать противника овладеть Дубно-Ровенским районом. К выполнению этой директивы армия приступила 17 сентября.
Ввиду продолжающегося отхода частей 12-й армии и в течение 16 и 17 сентября командюз директивой № 979/ сек./7588/оп. приказывал 14-й армии «для нанесения противнику контрудара и для сохранения живой силы и материальной силы армии и изматывания противника» отойти на линию p. Иква и Серет.
Сокращение фронта путем отхода назад позволяло командарму 14-й подумать о создании армейских резервов, и в первую очередь для этого предназначалась 45-й стр. дивизия. Однако и на линии р. Иква и Серет 14-я армия долго не задерживалась: новая директива командюза № 998/сек./5553/оп. ставила ей целью прикрытие жмеринского и каменец-подольского направлений, почему армия должна была продолжать «медленный планомерный отход на линию р. Збруч», согласуя действия правофланговых дивизий с действиями частей 1-й конной армии, которой в это время в оперативном отношении были уже подчинены 24-я и 44-я стр. дивизии. Во время выполнения этого отхода армейский резерв 14-й армии – 45-я стр. дивизия направлялся в м. Корница. По выполнении этого отхода пребывание 14-й армии на новом занятом ею рубеже также не было особенно продолжительно; на этот раз противник обрушился на ее правый фланг – 47-ю стр. дивизию и, развивая свой удар главным образом в направлении на Староконстантинов, сбил эту дивизию с ее участка, что вызвало за собою отход армии[254]. Попытки остановить наступление противника контратакою армейского резерва – 45-й стр. дивизией не удались, и 24 сентября фронт армии проходил через м. Лабунь – Старо-Константинов – Николаев – Проскуров – ст. Лехновка – Зиньков – Старая Ушица[255].
По переходе 12-й армии обратно в подчинение командованию Юго-Западного фронта оно своей директивой за № 1042/сек./5720/оп. поставило задачу 14-й армии: прочно прикрывать направления на Жмеринку и Могилев-Подольский путем упорной обороны района Проскуров – Старо-Константинов.
25 сентября части 12-й армии располагались следующим образом:
по р. Горыни от м. Высоцка до м. Степань располагалась 58-я стр. дивизия, выдвинув на север в район м. Столиц небольшой отряд для связи с 10-й стр. дивизией; далее по р. Ставу располагалась 7-я стр. дивизия с приданной ей бригадой 25-й стр. дивизии. От с. Речица до с. Бугрин фронт держала 44-я стр. дивизия; далее с фронта не успели еще сняться части Конной армии: от с. Бугрин до Завизов располагалась бригада 11-й кав. дивизии, а южнее ее до с. Крупен (4 км к западу от Славуты) стояла еще вся 6-я кав. дивизия. Командарм Конной энергично требовал от командарма 12-й ускорения смены. Телеграммой № 195 командарм 12-й доносил обоим командующим фронтами о невозможности произвести смену Конной армии ранее трех дней. Разрешение этого инцидента потребовало вмешательства главного командования. Вопрос был разрешен приказанием Главкома командарму Конной оставить одну дивизию на фронте с тем, что она догонит впоследствии главные силы Конной армии.
Юго-Западный фронт получал 12-ю армию в достаточно расстроенном виде. Еще 23 сентября телеграммой № 03284 командарм 12-й доносил командзапу о численном составе своих дивизий следующее: «58-я стр. дивизия имеет 1000 штыков, 7-я стр. дивизия до 2300 штыков и 25-я стр. дивизия свыше 1000 штыков, в общем до 5000 штыков. Материальные потери большие. 25-я стр. дивизия мало надежна и отведена в резерв для починки».
Это состояние 12-й армии в связи с глубоким прорывом противника в район Шепетовки и отходом Конной армии в резерв вынудило командарма 12-й Кузьмина принять самостоятельное решение о дальнейшем отходе 12-й армии. Донося об этом по команде телеграммой № 03375 от 26 сентября, он, кроме причин стратегического порядка, ссылался на плохое материальное состояние и отсутствие вооружения у 18 000 пополнения, состоявшего в 12-й армии, и на «отсутствие твердых и ясных решений у фронта ввиду перехода армии из одного фронта в другой».
В силу всех этих причин командарм 12-й приказывал своей армии отойти за p. Уборть и Случь.
В течение 26–30 сентября 12-я армия совершала отход и устраивалась на намеченном ее командармом рубеже. Ее отход осложнялся прорывом противника по Новоград-Волынскому шоссе от Ровно в направлении Корец. В то же время противник не оставлял в покое и 14-ю армию, которая под нажимом его отходила на фронт Юзефполь (25 км южнее м. Любар) – Летичев – Деражня – Зиньковцы – р. Калюс[256].
Мы оставили армии Западного фронта в момент, когда командующий этим фронтом под влиянием ряда ударов противника, расшатавших устойчивость армий этого фронта, отдал приказ об отходе на линию старых германских окопов.
1 октября в беседе с Главкомом по прямому проводу командзап имел возможность доложить ему, что частично эта операция была уже выполнена армиями Западного фронта.
Командзап не терял уверенности в будущем. Он предполагал вывести в свой резерв дивизию ВОХР, 18-ю и 56-ю дивизии и сосредоточить их в районе Глубокого; 48-ю стр. дивизию предполагалось вывести в район Борисов – Бобруйск; в районе же Копатковичи – Глуск должны были сосредоточиться 4-я, 57-я сд и 17-я кд.
Эти дивизии командзап предполагал пополнить до 6000 штыков каждую, что дало бы ему в районе Глубокого целую новую армию в 24 тысячи человек, а в районе левого фланга фронта группу свежих войск в 12 тысяч бойцов. Такая группировка, по мнению командзапа, должна была дать большую устойчивость всему его фронту даже в случае конвенции Польши и Литвы.
Неустойки на фронте, вызванные неудачным для нас развитием гродненской и пинской операций, продолжающийся отход армий, причем 12-я армия отходила без особого давления со стороны противника, выдвигали на очередь вопрос о моральном состоянии войск и их боеспособности.