В этом отношении чрезвычайно характерным является разговор по прямому проводу, происшедший между командзапом, Главкомом и членом РВС Западного фронта т. Смилгой в последних числах сентября (дата разговора не помечена) после объезда некоторых дивизий фронта командзапом и членом РВС.
Командзап оценивал состояние дивизий 3-й и 15-й армий как удовлетворительное.
Главком также высказывал удовлетворение боеспособностью наших войск и считал фронт вполне боеспособным.
Последние неудачи на фронте во многом зависели, по мнению Главкома, от неудачных действий и распоряжений командармов. Главком упоминал при этом цитированное нами выше донесение командарма 12-й, мотивировавшего свой отход отсутствием определенных задач свыше.
Действия командарма 3-й в период Гродненской операции, а равно некоторые распоряжения низших начальников также привлекли на себя внимание Главкома.
Он считал, что удержание нами Гродно в течение целого дня, после того как мы очистили форты крепости, являлось уже напрасной тратой времени, так как г. Гродно как таковой не представлял для нас особой цены.
Причину неустойки 33-й Куб. дивизии под Жирмунами Главком усматривал в том, что она растянулась кордоном на значительном фронте, представляя собой скорее завесу, почему и не имела кулака, чтобы отбросить, быть может, численно слабейшего противника.
Главком указывал командзапу необходимость удержать пространство, которого в нашем распоряжении оставалось не так много, а время, которое мы должны были выиграть, было еще длительно[257].
Мнение члена РВС Западного фронта т. Смилги было несколько иное, чем командзапа. Т. Смилга признавал, что «настоящей боевой силы у дивизий, безусловно, нет». Происходящие бои он расценивал как боевое крещение пополнений; он считал, что «без серьезной поддержки новыми дивизиями мы для серьезной операции сейчас не способны». Равным образом он считал очень невыгодной для нас создавшуюся группировку сил наших и противника.
Части 3-й армии, надломленные предшествующими боями и усилиями, не смогли удержать за собою района м. Барановичи и покинули его еще 29 сентября.
Противник теперь сосредоточил все свои усилия на минском направлении и здесь энергично развивал свое наступление; в то же время на Юго-Западном фронте, воспользовавшись общей его расшатанностью в силу непрерывных и тяжелых предшествующих боев, противник глубоко вклинился отдельными группами в наше расположение, особенно глубоко распространившись на Ровно-Житомирском направлении, где остальные его части появились в районе Новоград-Волынского.
В последующие дни октября противник продолжал проявлять значительную активность на вышеуказанных направлениях.
Частные контрманевры, предпринятые командующими армиями, не приводили к решительным результатам.
Сложившаяся обстановка побудила командзапа отдать приказ о дальнейшем отходе его армий на восток.
3 октября директивой № 326/к.ф. командзап приказал:
1) Командарму 3-й к вечеру 4 октября отвести левый фланг его армии на фронт Сморгонь – Городзилов – Городок.
2) 15-я армия к тому же сроку должна была отойти на фронт Городок – Волма – Койданов и далее до устья р. Жеста.
3) 16-я армия должна была обороняться на фронте от устья р. Жеста до м. Семежово включительно.
4) 4-й армии к концу дня 4 октября надлежало занять фронт по p. Морочи и Случи до с. Симановичи включительно.
В течение октября армии должны были еще дальше отойти на восток и занять фронт: оз. Нарочь – Сморгонь – Молодечно – Красное – Изяславль – Самохваловичи – Лоша – Романово – Старобино – р. Случь до ее устья с. Симановичи.
Командарм 3-й должен был использовать сокращение фронта его армии для вывода армейских резервов к правому флангу армии.
Эта директива командзапа вызвала следующие указания Главкома, которые ввиду их принципиального значения мы приводим полностью.
«Командзапу тов. Тухачевскому.
Москва, 5 октября 20 г. 2 ч. 30 мин.
Ваша директива от 3 октября за № 326/к.ф. об отходе армий фронта на рубеж, намеченный вами на 5 октября, в сильной степени осложняет обстановку, складывающуюся в Риге при заключении мирного договора.
В данное время необходимо удержать во что бы то ни стало возможно больше занимаемой нами территории, и в особенности г. Минск, между тем оборона которого вами переносится в непосредственную близость к нему.
Ввиду изложенного, приказываю, выводя часть дивизий в глубокие резервы, прочими силами не только сдерживать наступление противника и не отходить, особенно к северу от Минска, где противник не давит, но принять все меры к восстановлению положения под Столбцами, упорно защищая направление на Минск и подступы к последнему.
Отход частей 4-й армии вдоль Припяти без перегруппировки их к северу лишает вас существенного усиления на более важном Слуцком направлении.
О последующем донести. № 5802/оп./1303/ш.».
4 октября РВСР принял важное решение в организационном отношении, о чем почто-телеграммой за № 6097/оп./ 1393/ш. были оповещены командующие фронтами.
Решение это заключалось в образовании на Западном фронте особой резервной армии с непосредственным подчинением ее Главкому.
Для образования этой армии в районе Полоцк – Невель – Городок – Великие Луки должны были быть сосредоточены 11, 18, 56-я стр. дивизии и по усмотрению командзапа либо 17-й сд, либо 27-й сд.
Вновь образуемой армии присваивался номер 15-й, причем аппаратом управления являлся аппарат управления прежней 15-й армии, перебрасываемый для этой цели в г. Великие Луки.
Директива Главкома о значении сохранения в наших руках пространства, учитывая ход мирных переговоров в Риге, вызвала со стороны командзапа стремление придать обороне армий Западного фронта активный характер.
Для этого в дело вводился тот резерв, который он предполагал создать себе в виде 27-й стр. дивизии.
7 октября директивой № 335/к.ф./65/оп. командзап приказывал:
27-й стр. дивизии прикрыть ближайшие подступы к Минску, выйдя на фронт: Ратомка – Новый Двор – р. Птичь до Самохваловичи – Каролинка – Дубинка.
3-я и 16-я армии должны были перейти в наступление и к утру 9 октября выйти на фронт: оз. Нарочь – Сморгонь – Холхло, обеспечив себя выделением больших резервов. Преследуя те же цели выигрыша пространства, к наступлению готовился и Юго-Западный фронт на участке 12-й армии как наиболее угрожаемом глубоким проникновением на нем противника.
Для этой цели в распоряжение командарма 12-й передавалась согласно директиве командюза № 1097/сек./ 5950/оп. 8-я кав. дивизия, а из Киева в Житомир во фронтовой резерв подтягивалась бригада курсантов.
Наступление, после необходимых перегруппировок, предполагалось начать не ранее 12 октября, причем задачей армии являлось восстановление утраченного ею положения на р. Случь.
Борьба за территорию в предвидении скорого заключения перемирия становилась самоцелью для обеих сторон. 7 октября командзап телеграфирует всем своим командармам:
«Прелиминарный мир будет подписан 9 октября. Для возможности больших запросов при переговорах путем захвата у нас территории польское правительство ставит требованием, чтобы перемирие вступило в силу лишь через шесть дней после подписания прелиминарного мира. Таким образом, надо ожидать, в течение ближайших восьми дней польское командование вновь перейдет к наступательным действиям.
Необходимо твердо и решительно встретить противника и активными действиями разбить все его наступательные попытки.
Разъясните всем красноармейцам и комсоставу, что от их твердости и мужества в эти восемь дней всецело зависит возможность заключения мира.
О принятых мерах сообщите. № 331/к.ф.».
Распоряжения Главкома об образовании резервной армии с изъятием для ее управления с фронта армейского аппарата 15-й армии вызвали соответствующие распоряжения командзапа как по части исполнения этой директивы, так и по части оперативной ввиду выхода из его управления целого армейского аппарата.
В последнем отношении директива командзапа № 336/ к.ф./66/оп. от 8 октября предусматривала: передачу командармом 15-й – 2-й стр. дивизии в распоряжение командарма 3-й, а 16-й и 27-й стр. дивизий в распоряжение командарма 16-й. Вместе с тем этой же директивой между 3-й и 16-й армиями устанавливалась следующая разграничительная линия: Мир – Рубежевичи – Логойск – Овчуга – Бабиновичи[258].
Поскольку противник также стремился создать себе более выгодные условия ко времени подписания перемирия, он в последние предшествующие этому событию дни также напрягает все свои усилия для захвата не только территории, но и пунктов, имеющих важное политическое и административное значение; поэтому противник усиленно стремится овладеть столицей Белоруссии – г. Минском.
Дни, непосредственно предшествовавшие подписанию перемирия и последующие за ним, ознаменовались энергичным нажимом противника на участке от оз. Вишневского до г. Слуцка протяжением свыше 200 км.
Это наступление, как и предшествующее, во времени упредило начало нашего контрнаступления, особенной силой и быстротой отличался удар противника на полоцком направлении. Противник занял м. Молодечно, Радошковичи и Раков и начал распространяться по направлению к Полоцку.
В этом случае, как и в предшествующем случае Гродненской операции, противник вновь успел обойти правый фланг 3-й армии, пройдя по территории, занятой литовскими войсками. Донося об этом Главкому телеграммой № 342/к.ф. от 11 октября, командзап вновь указывал на двусмысленность поведения литовцев в этом случае[259].
Хотя телеграммой № 1696/оп./сек. от 14 октября командзап и ставил задачей командарму 3-й: «использовать все силы и средства», находящиеся в его распоряжении, и восстановить положение на фронте его армии, тем не менее 3-я армия под натиском противника продолжала отходить к линии будущей государственной границы, а именно на фронт Диена – Ореховно – Кубличи – оз. Межужол – м. Березино, каковой армия и заняла к 18 октября, когда наступило прекращение боевых действий.