В течение 13 и 14 ноября эта дивизия имела ряд боевых столкновений с противником, причем некоторые из них окончились для нее успешно; во время одного из них 29-я стр. бригада овладела ст. Калинковичи, которая вскоре, однако, вновь перешла в руки противника.
К концу дня 14 ноября 10-я стр. дивизия, располагаясь побригадно, с широкими промежутками между бригадами, занимала фронт Клинск (10 км к северо-западу от Мозыря) – Калинковичи исключительно – М. Автюцевичи и Б. Автюцевичи. Испорченные дороги и истощенность конского состава в обозах и артиллерии затрудняли сосредоточение 17-й и 48-й стр. дивизий в указанные им районы.
День 15 ноября ознаменовался продолжением нажима противника на 10-ю стр. дивизию, которая к концу этого дня отошла на фронт Василевичи – Макановичи – Великий Бор.
Угроза г. Речице со стороны противника становилась очевидной, почему командование 16-й армией озаботилось непосредственным обеспечением г. Речицы, для чего туда приказано было распоряжением начальника 4-й стр. дивизии перебросить один из наиболее крепких стрелковых полков этой дивизии.
Кроме того, в г. Речице, распоряжением штаба 16-й армии перебрасывался еще и запасный батальон 55-й стр. дивизии.
17-я и 48-я стр. дивизии только к концу дня 15 ноября начали подтягиваться в указанные им районы сосредоточения. 33-я Куб. кав. дивизия, переданная командзапом из 3-й армии в распоряжение командарма 16-й, только еще перебрасывалась со ст. Витебск на ст. Шацилки, причем на этой последней высадился лишь головной полк этой дивизии[265].
15 ноября командарм 16-й окончательно остановился на решении, заслоняясь с запада бригадой 8-й стр. дивизии, которая для этого подчинялась начдиву 17-й сд, охватить противника глубоко с тылу 17-й стр. дивизией, для чего последняя должна была: в полдень 16 ноября выйти на фронт Скрыгалов – Калинковичи, в полдень 17 ноября занять фронт Мозырь – Ельск, и, наконец, в полдень 18 ноября выйти на фронт Барбаров – Наровль – устье р. Славечно.
В то же время 48-я стр. дивизия, спускаясь прямо к югу, должна была к полудню 18 ноября занять фронт Юревичи – Ужинец – Руденка – Хойники.
На 10-ю стр. дивизию возлагалась задача: «не позже полудня 17 ноября занять и упорно удерживать район Горошков, Брагин, Снериж, Богуши, Поселшеи, давая решительный отпор частям противника, стремящимся прорваться на Чернобыль»[266].
До выхода 10-й стр. дивизии на указанный ей фронт его должен был занять и обеспечить кавалерийский полк 4-й стр. дивизии, который для этого передавался в распоряжение начдива 10-й сд.
В конечном результате выполнение этого плана привело бы к полному окружению района Юревичи – Хойники. Для успеха операции было необходимо:
1) устойчивость 10-й стр. дивизии против всех сил Булака-Балаховича до тех пор, пока не скажутся результаты охватывающего и окружающего маневра, предпринимаемого двумя дивизиями 16-й армии.
2) Подвижность маневрирующих дивизий 16-й армии, которую они не могли дать на предшествующих переходах; 17-я стр. дивизия, например, в течение трех суток должна была в осеннюю распутицу совершать переход общим протяжением около 100 километров, считая по полету птицы.
3) Наконец, весь маневр строился до известной меры и в расчете на малую подвижность противника, который, по расчетам командования 16-й армии, за это время не должен был слишком далеко удалиться к востоку от района Мозыря.
Нетрудно видеть, что в концепцию маневра заложено было слишком много расчетов на исключительно благоприятную для себя обстановку.
Кроме того, фронты, которые в конечном счете должны были занять маневрирующие дивизии, являлись слишком растянутыми для их слабых сил, особенно учитывая свойства весьма лесистой, а следовательно, закрытой местности, что заставляло, очевидно, эти дивизии действовать вслепую, как бы растопыренными пальцами против весьма подвижного и предприимчивого противника.
Несмотря на вышеуказанные нами особенности в плане действий командования 16-й армии, которые ставили выполнение его в зависимость от многих благоприятных для нас случайностей, командарм 16-й весьма оптимистически смотрел на ближайшее будущее.
В беседе с командзапом по прямому проводу 16 ноября командарм 16-й докладывал:
«Все части Балаховича, которые оказались в треугольнике Мозырь – Речица – Чернобыль будут уничтожены, и думаем это сделать (если дивизии в состоянии будут) в течение не больше как 5–6 дней».
Обстановка показывала, что уже с первых же шагов точное выполнение плана расстраивалось, так как сам командарм 16-й должен был разрешить 10-й стр. дивизии 16 ноября из опасения подвергнуть ее отдельному поражению продолжать дальнейший отход на восток.
Действительно, в то время как 2-я пех. дивизия Булак-Балаховича в составе 1500 штыков, 40 сабель, 40 пулеметов и 4 орудий, развивая свое наступление вдоль железной дороги Мозырь – Жлобин, вошла в соприкосновение с наступавшими с севера 48-й и 17-й стр. дивизиями и последние начали теснить ее, забирая у нее трофеи и пленных, противник главными своими силами (1-я пех. дивизия и отряд Юзефа Балаховича в составе двух пех. полков и трех кав. полков) продолжал теснить 10-ю стр. дивизию по направлению к г. Речица.
К концу дня 16 ноября 10-я стр. дивизия отошла в ближайшие окрестности г. Речицы и утром 17 ноября занимала фронт Речица – Гариводы – Жмуровка.
В это же время наступление 17-й и 48-й стр. дивизий против 2-й пех. дивизии Балаховича продолжало развиваться весьма успешно, и к концу дня 17 ноября 48-я стр. дивизия заняла ст. Калинковичи, распространившись к востоку и юго-востоку от нее.
Атаки Булак-Балаховича на г. Речицу в течение 17 ноября были отбиты; этому во многом способствовал выход 28-й стр. бригады в тыл противнику, атаковавшему г. Речицу, так как эта бригада после боев у м. Хойники оказалась в тылу у противника, который свои главные силы стянул ближе к железнодорожной магистрали, и отходила вслед за ним[267].
Неудача атак противника у Речицы и поражение его 2-й пех. дивизии, которая не смогла противостоять двум нашим наступающим дивизиям, свидетельствовали о близком переломе в ходе операции.
Уже 18 ноября командзап в своей телеграмме № 02232/ оп./сек. на имя Главкома имел возможность отметить, что части Балаховича в районе Речицы «прекратили активность и возможен их отход». В тот же день телеграммой № 02233/ оп./сек. командзап, указывая командарму 16-й на признаки начавшегося отступления противника, требовал, чтобы 10-я стр. дивизия и бригада 4-й стр. дивизии развили «предельную стремительность» в преследовании противника.
Наконец с утра 19 ноября и командование 16-й армии убедилось в начавшемся отходе противника. В связи с этим командзап телеграммой № 02249/сек. от 19 ноября просил командюза выдвинуть части 12-й армии на фронт Наровль – Едьск, «дабы преградить отрядам противника путь отступления».
2-я пех. дивизия Булак-Балаховича упорно обороняла г. Мозырь, который был взят 51-й бригадой 17-й стр. дивизии в 2 часа 20 ноября, в то время как прочие части этой дивизии с боем вышли на линию с. Скригаловская – Прудок. 48-я стр. дивизия с боем заняла район Прудок – Юревичи – Глинище – Хойное; ее левофланговый полк был потеснен противником, отступавшим от Речицы, и отошел на с. Избынь, где, несмотря на подошедшую поддержку, не смог преградить пути отступающему противнику, который, отходя от Речицы двумя группами, сосредоточился в с. Великий Бор, откуда в ночь с 20 на 21 ноября двинулся лесными дорогами между нашими сильно разбросавшимися в пространстве частями, обходя г. Мозырь с севера, на р. Инну, через которую и переправился между с. Капличи и Якимовичи 22 ноября, сбив при этом части 33-й Куб. дивизии, которая, сосредоточившись в районе ст. Шацилки, выдвигалась в это время в район Евтушкевичи.
Не вступая более в боевое соприкосновение с нашими войсками, Булак-Балахович с ядром своей «армии» в виде небольшого отряда из трех родов войск направился на ст. Концевичи и в районе ст. Житкевичи перешел на территорию, занятую польскими войсками, где и разоружился[268].
Ликвидация набега Булак-Балаховича на нашу территорию была последним крупным боевым эпизодом на театре войны 1920 г., после чего наши армии начали постепенно переходить к условиям мирной дислокации.
Подписание перемирия и последующее фактическое прекращение боевых действий еще не определили собою окончательного перехода на мирное положение армий нашего Западного и Юго-Западного фронтов; вспышка боевых действий на этих фронтах вызвана была необходимостью покончить с эмигрантскими вооруженными формированиями, которые, вытолкнутые силою вещей в нейтральную зону, оказались одни противопоставленными всем силам Красной армии.
Как видно из нашего описания, последний период кампании 1920 г. характеризуется непрекращающимся наступлением противника.
Нельзя сказать, чтобы силы, которыми располагал противник, особенно превышали наши. Приходится, следовательно, искать иные причины для объяснения постоянных отступлений наших армий.
Эти причины сами собою выявлялись в многочисленных разговорах по прямому проводу нашего высшего комсостава и политсостава, особенно многочисленных за описываемый период времени, и нам остается подвести лишь общие итоги.
Ближе всех, на наш взгляд, к правильной оценке положения подошел тов. Смилга в том разговоре, который мы подробно цитировали выше.
Несомненно, что боевая и моральная консистенция тех пополнений, которые влились в дивизии после сражения на берегах Вислы, не успела еще сравниться по качеству с таковою же старых и обстрелянных кадров, пришедших на берега Вислы в составе тех же дивизий.
Обстоятельство это, конечно, сказалось, прежде всего, на понижении общего боевого коэффициента наших дивизий, и в этом заключается одно из длительных следствий нашей неудачи на берегах Вислы.