Наконец 19 апреля телеграммой № 2167/оп. 265/ш. Главком приказал командзапу: «Для выполнения намеченного при личном свидании сосредоточения приказываю приступить к сосредоточению не менее 4‑х стр. и 1 кав. дивизии, считая в том числе и 6‑ю стрелковую дивизию в районе Бешенковичи – Сенно – ст. Богушевская – Витебск»[108].
Последние материалы, появившиеся в польской военной прессе, указывают, что эти перегруппировки, несмотря на всю скрытность, с которой они производились, не укрылись от внимания польской разведки. Приказ «верховного вождя» польских армий от 26 апреля № 2960/ш. констатирует крупное сосредоточение наших сил в полосе местности между дорогой Витебск – Бешенковичи и железной дорогой Орша, Борисов. В этом районе отмечается, между прочими, присутствие 56‑й стр. дивизии, частей 5‑й и 29‑й стр. дивизий. Польское главное командование допускает следующие возможности наших действий:
а) Удар на южный участок 1‑й армии или на 4‑ю армию для облегчения положения нашей 12‑й армии, атакованной на Украине.
б) В случае нанесения удара нами на фронте 1‑й польской армии вероятной осью наступления намечается дорога Бочейково – Лепель.
в) Не исключается возможность нашего удара и прямо на Борисов.
г) Наконец, возможным является и возобновление наступлений на Калинковичи[109].
Характерно в этих предположениях польского командования то, что направление нашего главного удара через Игумен на Минск, совпадавшее с хорошей трактовой дорогой на Минск, было им совершенно не учтено. С другой стороны, это обстоятельство свидетельствует о скрытности нашей подготовки.
Исходя из того, что согласно плану командзапа тов. Гиттиса нанесение главного удара выпадало на долю 16‑й армии, командующий последней тов. Соллогуб еще 14 апреля наметил свои соображения и план действий в директиве высшим начальникам 16‑й армии. В своих соображениях командарм 16‑й исходил из того, что армия, помимо имеющихся в ее распоряжении 8, 10, 17 и 57‑й стр. и прибывающей 29‑й стр. дивизии получит еще 56, 4, 12, 21‑ю и, возможно, 5‑ю стр. дивизию.
Командарм 16‑й предусматривал форсирование р. Березины тремя дивизиями на участке Борисов – Бобруйск. Районы сосредоточения намечались: 29‑й стр. дивизии – Смоляны – Обольцы – Толочин – Друцк – Круглое – Староселье – Коханово. 56‑й стр. дивизии район к западу от Шклови, 4‑й стр. дивизии район к западу от Могилева; 12‑й стр. дивизии по обе стороны шоссе Могилев – Бобруйск между реками Лахва и Друть. 21‑й стр. дивизии район к западу от ст. Быхова и 5‑й стр. дивизии район Орши. Армейскую артиллерию предполагалось расположить в районе Орши, чтобы действовать ею на Борисовском направлении. Во исполнение этих предположений командарма давались следующие указания по подготовке операции. Начальнику инженеров было приказано вести энергичные работы по исправлению дорог, ведущих от линии р. Березины, и подготовить легкие разборные козловые мосты в г. Орше, Могилеве и Рогачеве (всего в количестве 12 мостов). Начальнику снабжения армии было приказано подготовить снабжение армии по трем главным магистралям: а) Смоленск – Орша – Борисов; б) Брянск – Гомель – Жлобин; в) Гомель – Речица. Передовые армейские магазины приказано было заложить в Орше, Могилеве и Гомеле и подготовить в будущем открытие отделений передовых магазинов на линии р. Друть (Тетерин – Белыничи – Сельце). Кроме армейской хлебопекарни в Новозыбкове, указывалось открыть таковые же в районе Орша – Шклов и в районе Могилев – Рогачев. Армейские вещевые склады надлежало иметь также по одному на линиях железных дорог Смоленск – Орша – Брянск – Гомель, упразднив таковой же в Ржеве. В армейских передовых магазинах надлежало сосредоточить в каждом семидневный запас продовольствия на нужды трех дивизий, а в базисных магазинах надлежало содержать двухнедельный запас продовольствия на пять дивизий в каждом.
Начальнику военных сообщений предлагалось обеспечить линию р. Днепр плавучими средствами и распределить их с таким расчетом, чтобы иметь не менее одного буксира и две баржи на каждую из назначенных армий переправ у Копысь, Нов. Быхова, Стрешина, Олбы, Горваля, Глыбова, Унорицы, Бронницы, Холмычи, Староселье, Переделка; имея вместе с тем плавучие средства в резерве у Могилева, Рогачева и Речицы. Все работы по подготовке операции должны были быть закончены к 5 мая[110]. 27 апреля командзап Гиттис номером 0912/оп./сек. донес Главкому свои соображения об организации марша-маневра группы ударных дивизий, сосредоточенных в Витебско-Полоцком районе на Борисовском направлении. Этот марш-маневр предполагалось совершить из уступов слева, причем 29‑я стр. дивизия должна была обеспечивать передвигающиеся дивизии справа. Предполагая начать движение не ранее 5–6 мая, комапдзап рассчитывал закончить марш-маневр не ранее 18–20 мая. Опасаясь за устойчивость частей южнее Александровской жел. дороги во время совершения этого марша, командзап Гиттис предполагал продвинуть предварительно в район Быхов – Могилев эшелоны 6‑й стр. дивизии, только что начавшей прибывать в район фронта и не успевшей еще разгрузиться, на что и испрашивал разрешения Главкома (см. приложение № 11). Ввиду того что в это время на Западный фронт выехал уже новый командующий фронтом тов. Тухачевский, который после свидания с Главкомом покинул Москву 28 апреля, Главком телеграммой № 2889/оп. от 29 апреля предложил тов. Гиттису поделиться своими соображениями с тов. Тухачевским[111].
Из изложенного видно, что сущность плана главнокомандования сводилась к нанесению сильного удара по центру расположения поляков на Западном фронте в промежутке между г. Борисов и Бобруйск в общем направлении на Минск и далее, вероятно, по среднему из описанных нами операционных направлений правым флангом 16‑й армии, который усиливался прибывающими в нее с правого фланга фронта подкреплениями при заблаговременных демонстрациях на правом и левом флангах фронта. Не вдаваясь в детальный разбор этого плана по существу, поскольку он в самый последний момент не был приведен в исполнение, укажем только, что он в случае успеха выводил главную массу дивизий 16‑й армии в лесисто-болотистый промежуток между Борисовым и Бобруйском, неудобный для действия значительных войсковых масс, а главным образом тяжелой артиллерии, которую в значительном количестве предполагалось придать 16‑й армии; перегруппировки, вызываемые этим планом, были сложны и требовали большой затраты времени (см. приложение № 11) и, кроме того, для своего дальнейшего развития он требовал форсирования р. Березины, рубежа, который, как показали дальнейшие события, был подготовлен заранее к обороне поляками и на котором они сопротивлялись очень упорно.
План нового командующего Западным фронтом тов. Тухачевского свелся, наоборот, к нанесению сильного удара противнику правым флангом Западного фронта в общем направлении на Вильно с целью отбросить польские армии в Пинские болота. Выполнение этого плана требовало полного отказа от намеченной группировки и еще дополнительного усиления 15‑й армии за счет 16‑й армии, что и было выполнено путем передачи 29‑й стр. дивизии из 16‑й армии в 15‑ю. Окончательно план тов. Тухачевского вылился в ряд распоряжений, непосредственно предшествующих началу наступательных действий Западного фронта в обширном масштабе, почему мы вернемся еще к нему впоследствии, но целый ряд распоряжений нового командзапа вытекал из той обстановки, которая ко времени его прибытия на Западный фронт сложилась на польском участке Юго-Западного фронта, а теперь мы перейдем к рассмотрению развертывания армий обеих сторон перед началом решительных операций на обоих фронтах.
Перед началом решительных операций на своем Восточном фронте польские силы на этом театре были сведены в 4‑й армии: из них 1‑я и 4‑я действовали на нашем Западном фронте, а 2‑я и 6‑я находились на Украине против войск нашего Юго-Западного фронта[112]. Фронт 1‑й польской армии простирался примерно от Дриссы до Лепеля, далее до р. Славечна тянулся фронт 4‑й польской армии; от р. Славечна до м. Нов. Синява (10 км к западу от м. Хмельник) занимала фронт 2‑я польская армия и, наконец, от м. Н. Синява до берега р. Днестр у г. Могилева-Подольского располагалась 6‑я польская армия[113]. По данным к 15 апреля 1920 г. силы противника, сосредоточенные против войск нашего Западного фронта, исчислялись в 60 100 штыков и 7000 сабель, а силы противника на нашем Юго-Западном фронте определялись в 30 400 штыков и 4850 сабель. Кроме того, надлежит учесть, что против Юго-Западного фронта по Днестру и в Бессарабии было сосредоточено 31 500 штыков и 3360 сабель войск Румынии, соблюдавшей вооруженный нейтралитет[114]. Этим польским армиям противостояли следующие наши вооруженные силы.
На Западном фронте от г. Опочка и до г. Лепеля исключительно (считая в том числе и латвийский участок Западного фронта) – 15‑я армия силою в 51 176 штыков и 3625 сабель; на участке от г. Лепеля исключительно до устья р. Славечна исключительно – 16‑я армия, силою в 20 625 штыков и 814 сабель[115]. Всего на Западном фронте к 1 мая сосредоточено было: 71 801 штыков и 4439 сабель[116]. Кроме того, в первых числах мая Западный фронт должен был усилиться подходившими к нему уже подкреплениями общей численностью 15 401 штык и 1549 сабель[117], что должно было довести силы Западного фронта до 87 202 штыков и 5988 сабель, при общем числе едоков в 180 873 человека[118]