Частичный переход инициативы к неприятелю на участках 15‑й и правого фланга 16‑й армий объясняется введением в дело поляками своих армейских резервов – 17‑й пех. дивизии и одной бригады 6‑й пех. дивизии, а сверх того прибытием с нашего Юго-Западного фронта 4‑й пех. дивизии. Кроме того, предстояло прибытие с того же фронта еще 5‑й пех. дивизии, а из глубины страны в район Вильно следовали несколько частей последних формирований, и в голове их 7‑я Познанская резервная бригада. Эти части прибывали не одновременно и, очевидно, первые прибывшие, в том числе 4‑я пех. дивизия, получили задачу в первую очередь ликвидировать наш борисовский клин, продвижение которого начинало уже, по-видимому, серьезно беспокоить противника в связи с сближением внутренних флангов 15‑й и 16‑й армий на правом берегу Березины, что и повлекло за собою, очевидно, одновременно с действиями против 17‑й и 8‑й стр. дивизий 16‑й армии, действия противника на зембинском направлении против левого фланга 15‑й армии.
26 мая на фронте Северной группы, правом фланге и центре 15‑й армии прошло без особенно крупных событий, но на левом фланге Южной группы 15‑й армии этот день был отмечен непрекращающимся нажимом со стороны противника, причем в районе м. Плещеница часть полков 5‑й стр. дивизии (входивших в состав 29‑й стр. дивизии) была отрезана от своих главных сил. На фронте ударной группы 16‑й армии в течение дня 26 мая противник стремился окончательно ликвидировать наши предшествующие успехи на правом берегу Березины. Переправа частей 63‑й стр. бригады 21‑й стр. дивизии на правый берег реки у дер. Гливен и наступление на с. Печи явились недостаточным фактором для восстановления положения на правом берегу реки в нашу пользу, так как в это же время противник продолжал сильно теснить левофланговую бригаду 17‑й стр. дивизии, и под его натиском она отходила уже на левый берег р. Березины. Также поспешно отходила на левый берег Березины и 8‑я стр. дивизия, которой приходилось совершать свой отход в трудных условиях окружения. В последующие дни наши части, еще удерживавшиеся на правом берегу Березины, покинули его, и, таким образом, можно считать, что противник, еще не использовав всех своих резервов, уже ликвидировал один из наших клиньев на Борисовском направлении, который серьезно его беспокоил начиная с 22 мая. Этот успех до начала решительных операций на Молодеченском направлении развязывал противнику руки, позволяя ему применить здесь тот же маневр по ликвидации нашего клина, что был применен им на Борисовском направлении, но уже в более широком масштабе.
Реляция о боевых действиях 15‑й армии в майско-июньскую операцию 1920 г. отмечает 27 мая как день, в который части армии за все время от начала операции не имели никакого успеха. Наступление правого фланга 53‑й стр. дивизии на с Робеки окончилось неудачей; под натиском противника 4‑я стр. дивизия несколько отошла назад в общем направлении на Кривичи. Южная группа частично отошла за р. Двиносу, и здесь бой шел за этот рубеж.
Развитие наступления 15‑й и 16‑й армий в связи с увеличением количества сил Западного фронта вынудили командзапа, кроме руководства операциями, принять меры по организации более гибкого управления всеми этими силами. Постоянная нужда в средствах и войсках связи, достигшая таких размеров, что на нее обратил внимание председатель РВСР тов. Троцкий (см. приложение № 7), предписавший принять по этому вопросу ряд мер, выдвигала особенно сильно необходимость дополнительной организации армейских управлений. Так возникло управление Северной группы, так возникло в составе самой 15‑й армии управление Южной группы и, наконец, увеличение участка, задач и количества войсковых соединений в 16‑й армии вынудило облегчить и управление этой последней. Телеграммой № 0210/оп. от 19 мая командзап прибывшего в его распоряжение тов. Хвесина назначил командующим Мозырской группой с включением в состав последней 57‑й стр. дивизии, 139‑й стр. бригады 47‑й стр. дивизии (состоявшей в прикомандировании к 57‑й стр. дивизии), 72‑й стр. бригады 24‑й стр. дивизии и судов Днепровской флотилии, действующих на участке Мозырской группы[221]. Хотя подготовка решительного удара на нашем Юго-Западном фронте отвлекала на этот фронт преимущественное внимание нашего главного командования, тем не менее операции 16‑й армии на Борисовском направлении вызвали со стороны Главкома указание командзапу о том, что командарм 16‑й использует свои резервы на своем правом фланге (очевидно, имелась в виду 21‑я стр. дивизия), тогда как возникает опасение, что противник легко может собрать свою 14‑ю пех. дивизию и бригаду 6‑й пех. дивизии именно на левом фланге плацдарма 16‑й армии и таким образом поставить в тяжелое положение весь плацдарм. «Судьба Борисова, – добавляет Главком, – должна быть решена движением на Жодин, с одной стороны, и, с другой стороны, движением на Зембин, и все, что есть свободное, главным образом, конечно, бригады 21‑й дивизии, следует бросать на левый фланг, усиленное продвижение которого поставит в тяжелые условия отход 14‑й и 6‑й дивизий противника на Слуцк»[222].
Вполне разделяя опасения за левый фланг 16‑й армии, трудно все же согласиться с переброской 21‑й стр. дивизии в решающий момент с главного направления на второстепенное. Выгоднее было стремиться связать 14‑ю пех. дивизию белополяков энергичными частными атаками в районе Бобруйска.
Зембинское направление, как связующее маневр 15‑й и 16‑й армий, вполне учитывалось обоими командармами. Об этом красноречиво свидетельствует следующий документ:
«Командарм-16, копия командзап.
Оперативная, срочно, секретно. Глубокое, 28 мая 9 ч. 1920 г. На номер 0445/г. от 27 мая. Предлагаемое вами решение назрело у меня еще двадцать четвертого мая (копия приказа 15‑й армии № 493/оп. от 24 мая, переданная вам) и это решение проводится в жизнь, в частности, для достижения более успешного результата усилил Южную группу двумя бригадами 6‑й дивизии. Однако считаю, что если правофланговые части 16‑й армии у Борисова останутся на левом берегу Березины, то удар на Смолевичи результата не даст и сведется лишь к распылению сил Южной группы 15‑й армии. Думаю, что удар от Зембина на Смолевичи левофланговых частей 15‑й армии должен совпасть по времени с переправой частей 16‑й армии у Борисова и южнее и энергичным движением на те же Смолевичи частей 16‑й армии с востока. № 508/к. П.п. Корк, Тихменев, Кук».
Дни 26–27 мая являются как бы переломными в первой решительной операции Западного фронта. Наиболее значительная роль в этой операции как по времени действия, так и по количеству введенных в дело сил выпало на долю 15‑й армии. Поскольку эта армия и в последующем переломе играла ту же роль, являясь главным объектом действий противника, нам, прежде чем перейти к дальнейшему изложению боевых событий, представляется необходимым остановиться на ее внутреннем состоянии. Быстрое продвижение армии в первый период ее операции, сопряженное с большим расходом боеприпасов, сразу же сказалось на состоянии ее тыла и транспорта. В своей телеграмме командзапу от 26 мая № 497/к. командарм 15‑й характеризует положение своих дивизий в этом отношении как критическое. Передовые артиллерийские склады из-за отсутствия подвод перебросить вперед не удалось. «Из трех тысяч подвод, работавших в районе Уллы и подлежавших переброске в Полоцк, большинство выбыло; подводчики с подводами, несмотря на наличие конвойного батальона, разбегаются. Условия подвоза ухудшаются с каждым днем вследствие все большего и большего удаления войск от Полоцкой и Бешенковичской основных баз». В заключение командарм 15‑й просит об оказании возможной поддержки в деле улучшения транспорта армии.
Замедление темпа наступления 15‑й армии вызывает директиву командзапа № 013б6/оп./сек. от 27 мая на имя командарма 15‑й, в которой командзап указывает, что в силу сложившейся обстановки не представляется возможным приостановить наступление 15‑й армии и ей ставится задача продолжать решительное наступление для овладения районом Речки – Крайск[223]. Еще до получения этой директивы командование 15‑й армии поставило задачу своим начдивам усилить боевую линию за счет резервов и потребовало от начальников 4‑й и 11‑й дивизий и командования Южной группы неуклонного выполнения ранее поставленной задачи, а от 53‑й стр. дивизии – выбить противника из старых германских окопов и овладеть районом м. Годуцишки – м. Комай – м. Кобыльник. Однако 28 мая 53‑я стр. дивизия успела овладеть только с. Робеки, за которое накануне шел упорный бой. В центре 15‑й армии дела в этот день не улучшились: 4‑я дивизия под натиском противника, а в связи с нею и 11‑я стр. дивизия, отошли на рубеж р. Узлянка – с. Ельница – м. Кривичи – с. Новоселки. На фронте Южной группы 15‑й армии день прошел сравнительно спокойно, причем части этой группы, отрезанные противником накануне, вновь присоединились к своим главным силам. В развитие директивы командзапа № 01366 от 27 мая командарм 15‑й отдал свой приказ по армии № 513/к., которым развитие решительных действий предусматривалось на 30 мая. 4, 11, 6‑я стрелковые и 15‑я кавалерийская дивизии должны были совместным стремительным ударом разгромить группу противника, действовавшую в районе Полоцк-Молодеченской жел. дороги против 4‑й и 11‑й стр. дивизий и овладеть районом м. Куринец – Вилейка – м. Илия. Недостаток средств связи у армейского командования, очевидно, побудил его к следующей организации этого наступления: 15‑я кав. дивизия, передаваемая из 53‑й стр. дивизии в 4‑ю, поступала в оперативное подчинение начдива 4‑й стрелковой. Переброшенной 26 мая в район Шклянцы 6‑й стр. дивизии отдавалось приказание к 29 мая сосредоточиться в районе м. Долгиново и поступить в оперативное подчинение начальника 11‑й стр. дивизии. Правый фланг Южной группы должен был овладеть м. Илия (56‑я стр. дивизия) в то время, как левый фланг (части 5‑й стр. дивизии и 86‑я стр. бригада) должен был вести активную оборону занимаемого рубежа (см. приложение № 8).