(«Коминтерн и мировая революция»).
До этого сталинского гениального зигзага ещё была надежда заключить достаточно (хотя и не слишком) радикальный блок европейских коммунистов и социалистов. И тем самым создать в Европе мощный центр социализма, независимый от Сталина и Москвы. Троцкий сделал всё для того, чтобы этот блок возник. Он попытался внедрить своих сторонников в социал-демократическое движение. Так, в 1934 году с благословения Льва Давидовича в СФИО вступила троцкистская Коммунистическая лига, возглавляемая П. Франком. Там она образовала фракцию «большевиков-ленинцев». Этот шаг был громко назван «французским поворотом». Позже Троцкий призовёт всех своих сторонников последовать примеру КЛ.
Вхождение троцкистов в соцпартию было нужно для того, чтобы радикализировать её и направить на сближение с ФКП (на антисталинской основе). Троцкий надеялся на то, что создание прочного союза социалистов и коммунистов сделает последних более «европейскими», более независимыми от Москвы.
Сначала всё складывалось весьма успешно. Партия значительно полевела — во многом благодаря присутствию там троцкистов. А в июне 1935 года Франк даже стал членом руководства СФИО.
Но после VII конгресса Коминтерна вместо левого блока возник разношёрстный широкий фронт, не способный на какие-то серьёзные свершения. Это сказалось и на положении троцкистов — во второй половине 1934 года Франк был исключён из руководства СФИО. Леворадикалы были теперь не в чести. Соцпартия стала склоняться вправо.
В мае 1936 года Народный фронт победил на выборах в парламент, и к власти во Франции пришло лево-либеральное правительство социалистов и радикал-социалистов. (Коммунисты в него не вошли, но обещали поддержку.) В этот момент вся страна была объята волной забастовок, парализовавших хозяйственную жизнь. Состоятельные люди уже стали переправлять деньги за границу. И у всех на устах было только одно слово — «революция».
Но коалиционное правительство, вместо того, чтобы уступить место более левым, сдвинулось вправо. Вот где пригодились радикал-социалисты, которых «впихнули» в Народный фронт по инициативе Сталина! Административный аппарат был мобилизован должным образом, и революции удалось избежать. А обязана этим Франция в первую очередь Иосифу Виссарионовичу Сталину.
Глава 9 1937: конец заговорщиков
Силы, связанные с транснациональной олигархией, готовили революцию не только в Европе, но и в России. И в данном плане 1937 год, который оплакивается антисталинистами всех направлений, стал воистину переломным. Произошло крушение многих могущественных оппозиционных фигур, связанных с заграничными центрами глобализма. Пал один из виднейших представителей «ленинской гвардии» Бухарин. «Любимец партии» вёл бесконечные игры с Западом — и закономерно доигрался. На февральско-мартовском пленуме ЦК его исключили из партии и взяли под стражу. А через год Бухарин, Рыков, Ягода и др. участники «правой» (пролиберальной и социал-демократической) оппозиции были приговорены к смертной казни.
Но главным и, можно даже сказать, центральным, событием всего 1937 года стало падение маршала и первого заместителя наркома обороны М.Н. Тухачевского. Его репрессировали вместе с группой влиятельных армейских руководителей, которые кучковались вокруг замнаркома и составляли нечто вроде «военной партии». В состав этой группы входили: командующий Московским военным округом А.И. Корк, командующий Киевским военным округом И.Э. Якир, командующий Белорусским военным округом И.П. Уборевич, начальник Главного политического управления РККА Я.Б. Гамарник, начальник Административного управления РККА Б.М. Фельдман и др. В хрущёвские времена этих деятелей реабилитировали скопом, а саму чистку РККА объяснили сталинской подозрительностью. При этом сам Тухачевский был поднят на пьедестал «великого полководца», хотя полководцем он был весьма посредственным. Польскую кампанию 1920 года Тухачевский бездарно провалил, что стоило нам огромных потерь — людских и территориальных. Несколько резвее повёл себя этот «гений» на Тамбовщине, подавляя тамошнее крестьянское восстание. Тогда повстанцев додумались травить газом, что, несомненно, было новацией. Но даже и тамбовских крестьян Тухачевский толком не победил, но сумел лишь вытеснить на территорию других губерний.
При этом Тухачевский был сторонником тотальной милитаризации СССР. В 1927 году он предложил произвести 50 — 100 тысяч танков, а в 1930 году — 40 тысяч самолётов. И это — до индустриализации, в условиях начавшейся «аграрной революции»! Понятно, что это потребовало бы милитаризации всей страны и перехода власти в руки армии. (Показательно, что Тухачевский выступал за создание единого генштаба для всех военных структур — по германскому образцу.) Эти проекты Сталин весьма метко охарактеризовал как «красный милитаризм».
В послеперестроечный период, когда прошла волна неистового разоблачительства Сталина, исследователи подошли к вопросу о политической роли Тухачевского серьёзно и достаточно объективно. И тогда было обнаружено множество свидетельств о том, что заговор военных действительно имел место быть. Вот только некоторые из них. Ещё задолго до 1937 года было несколько разведдонесений (по линии ОГПУ НКВД и ГРУ), сообщающих о заговоре Тухачевского. Про заговор, со слов французского премьера Э. Даладье, сообщал Сталину наркоминдел Литвинов. О нём же говорит в своём секретном послании чехословацкому президенту Э. Бенешу его посол в Берлине Маетны. Та же информация содержится в послании французского посла в Москве Кулондра своему берлинскому коллеге.
Берлинский корреспондент «Правды» и сотрудник ГРУ А. Климов сообщал о том, что в немецкой военной верхушке вовсю говорят о связях с верхушкой РККА и лично Тухачевским. Перебежчик А. Орлов после войны тоже подтвердил, что Тухачевский готовил заговор против Сталина.
Но, на мой взгляд, особенно интересно свидетельство руководителя политической разведки Рейха В. Шелленберга. Он сообщает о решении Гитлера поддержать Сталина против Тухачевского. Хитроумный фюрер полагал, что тем самым он обезглавит и ослабит Красную Армию, хотя произошло обратное, ибо такие полководцы РККА только ослабляли.
«Гитлер… распорядился о том, чтобы офицеров штаба германской армии держали в неведении относительно шага, замышлявшегося против Тухачевского, так как опасался, что они могут предупредить советского маршала, — пишет Шелленберг. — И вот однажды ночью Гейдрих (шеф имперской безопасности. — А.Е.) послал две специальные группы взломать секретные архивы генерального штаба и абвера, службы военной разведки, возглавлявшейся адмиралом Канарисом. В состав групп были включены специалисты-взломщики из уголовной полиции. Был найден и изъят материал, относящийся к сотрудничеству германского генерального штаба с Красной Армией. Важный материал был также найден в делах адмирала Канариса. Для того чтобы скрыть следы, в нескольких местах устроили пожары, которые вскоре уничтожили всякие следы взлома. В поднявшейся суматохе специальные группы скрылись, не будучи замеченными. В своё время утверждалось, что материал, собранный Гейдрихом с целью запутать Тухачевского, состоял большей частью из заведомо сфабрикованных документов. В действительности же подделано было очень немного — не больше, чем нужно было для того, чтобы заполнить некоторые пробелы. Это подтверждается тем фактом, что весьма объёмистое досье было подготовлено и представлено Гитлеру за короткий промежуток времени — в четыре дня».
Многие историки относятся к мемуарам шефа политической разведки Рейха весьма скептически. Дескать, никаких мемуаров Шелленберг не писал, а его перу принадлежит всего лишь обширная автобиография и несколько показаний. Как утверждают, на этой базе и были скомпилированы «мемуары».
На самом деле это мало что меняет. Главное — это сама информация о том, что Тухачевский и в самом деле поддерживал тайные (от советского политического руководства) контакты с немецкими генералами. Именно тайные, иначе какой смысл было выкрадывать материалы с тем, чтобы сообщить их Сталину? Об официальном сотрудничестве между военачальниками обеих стран и так было хорошо известно.
Даже если эта информация приведена не самим Шелленбергом (а почему, собственно?), то она уже опровергает положение о том, что дело Тухачевского возникло на пустом месте. Так что данные, приведённые выше, крайне важны и однозначно свидетельствуют в пользу тайной, заговорщической деятельности.
Заговор военных, конечно же, не был сугубо внутриполитическим делом СССР (как не были им и другие заговоры). Он выходил на очень серьёзные мировые центры. О чём же идёт речь?
На сей счёт существуют разные мнения. Так, А.М. Иванов в своём исследовании «Логика кошмара» предполагает, что Тухачевский придерживался англо-французской ориентации и пошёл на сговор со странами западной демократии: «Руководство западных держав, совершенно правильно считая Гитлера своим главным врагом, стремилось создать ему противовес в лице Советского Союза. С этой целью в мае 1935 года был заключён договор о взаимопомощи между Францией и СССР, т.е. европейская политика вернулась на круги своя, к периоду действия франко-русского договора 1893–1917. Но в конце 1936 года в Берлине появился личный эмиссар Сталина Д. Канделаки, который вёл переговоры с Шахтом. Поползли слухи о Возможной Переориентации Советского Союза. В феврале 1917 года Франция и Англия, опасаясь заключения Россией сепаратного мира, организовали по масонским каналам генеральский мятеж и свержение Николая II. В 1936 году, судя по всему, аналогичным способом пытались разделаться со Сталиным. Сходство почерка наводит на мысль об использовании тех же самых каналов. В январе 1936 года новоиспечённый маршал Тухачевский… направился в Лондон в составе делегации, возглавлявшейся Литвиновым. Послом в Англии был тогда Майский (Ляховский), бывший бундовец, а военным атташе Витовт Путна, командовавший дивизиями под началом Тухачевского на Восточном и Западном фронтах. Та