Конечно, существовал и бытовой антисемитизм. В немалой степени он подогревался идеологией и риторикой антисемитских организаций. В 1932 году в Латвии была создана радикальная организация «Угунскрустс» («Огненный крест»). После запрета она была переименована в «Перконкрустс» («Громовой крест»), ее общая численность к 1934 году составляла 5000 человек. Несмотря на то что организация была официально распущена, а ее лидер Г. Целминьш осужден на три года, перконкрустовцы продолжали действовать нелегально. После вторжения немцев на территорию СССР и оккупации Латвии Германией латвийские радикалы пытались восстановить организацию. Однако «Перконкрустс» был официально запрещен немецкими властями.
Сегодня широко распространено мнение, что участие литовцев и латышей в геноциде евреев является исключительно результатом советизации этих стран в 1940–1941 годах. Действительно, после присоединения Прибалтийских республик к Советскому Союзу многие евреи вступили в Коммунистическую партию и комсомол, а также были приняты на работу в советские учреждения, в том числе НКВД. Соответственно, утверждается, что литовцы и латыши расправлялись с евреями не как с определенной этнической или религиозной группой, а как с коммунистами и большевиками. А по концепции двойного геноцида литовский народ «симметрично» участвовал в расправах над евреями из-за того, что евреи участвовали в геноциде литовского народа.
Такой подход, конечно, не выдерживает никакой критики. Общеизвестно, что первыми жертвами кровавых погромов в 1941 году становились представители еврейской интеллигенции, прежде всего раввины. Неслучайно сжигались именно синагоги, а первоочередному уничтожению подлежали евреи, имевшие бороды и носившие традиционную одежду.
Причинами ужаснейших расправ над еврейским населением были не только месть за поддержку советской власти, одобрение прихода Красной армии или бытовой антисемитизм. Не последнее место занимало желание литовцев и латышей обогатиться за счет присвоения собственности убитых.
Следует сказать, что главному преступнику, виновному в убийствах евреев в Латвии, В. Арайсу не удалось избежать правосудия, хотя оно настигло его с опозданием. В 1975 году он был арестован властями ФРГ и приговорен к пожизненному заключению. Интересно, что в ходе судебных заседаний Арайс не демонстрировал раскаяния, а лишь сожалел о том, что остались свидетели тех преступлений. Он умер в тюрьме города Касселя в день своего рождения в возрасте 78 лет.
В то же время Г. Цукурс, умерший в 1965 году в Уругвае, хотя и считался военным преступником, не был осужден даже заочно. Генеральная прокуратура Латвии не завершила начатую в 1996 году проверку дела по обвинению его в геноциде.
После объявления независимости в 1990 году литовский сейм принял декларацию о геноциде еврейского народа в годы нацистской оккупации, в соответствии с которой Литва обязалась сохранять память о жертвах геноцида и бороться с любыми проявлениями антисемитизма. В 1995 году тогдашний президент Литовской Республики Альгидрас Бразаускас, выступая в кнессете Израиля, извинился за своих соотечественников, участвовавших в убийствах еврейского населения. 2011 год был объявлен в Литве Годом памяти жертв холокоста. История холокоста преподается в общеобразовательных школах.
Как в Литве, так и в Латвии в местах массовых убийств евреев созданы мемориалы, которые тем не менее регулярно подвергаются актам вандализма. Причем власти не предпринимают активных действий по розыску и наказанию вандалов. И это лишь одно из проявлений негативных процессов, происходящих в социуме Прибалтийских государств в настоящее время.
По мнению российского историка, директора Института изучения проблем национальной политики и межнациональных отношений В. В. Энгеля, латвийские историки и политики столкнулись со сложной задачей, пытаясь обосновать и для западного, и для восточного мира героизацию нацизма сложной судьбой Латвии. Неофициальная или полуофициальная позиция гласит, что у латышей во время Второй мировой войны не было иного выбора, кроме как идти в партизаны или поступать на службу в ваффен-СС. Поэтому они избирали единственно верный путь, подразумевавший борьбу с Красной армией, которая ранее оккупировала страну. Таким образом, люди брали в руки оружие и вставали на защиту своей родины, сражаясь с советским врагом.
Определенной популярностью в обществе и научной среде пользуется уже упоминавшаяся концепция двойного геноцида. В исторических кругах Литвы и Латвии нередко встречается полное отрицание холокоста как явления, оправдание и даже героизация действий коллаборационистов. Так, Латвия чуть ли не на государственном уровне возродила один из официальных праздников гитлеровской Германии. Ежегодно 16 марта в этой прибалтийской республике проходят марши ветеранов латышского легиона СС. А 4 августа 2001 года под Тукумсом состоялся слет бывших эсэсовцев. То, что для данного мероприятия была выбрана дата годовщины сожжения рижской синагоги и официальный день начала холокоста в Прибалтике, выходит за рамки понимания любого нормального человека. Латыши пошли еще дальше: 11 сентября 2015 года в Иле состоялось открытие памятника «лесным братьям».
Глава 8. Парад 7 ноября 1941 года в Москве
Военный парад – это всегда показатель военной мощи страны. Так было заведено в Советском Союзе. Все военные парады на Красной площади демонстрировали несокрушимую и легендарную «от тайги до британских морей» непобедимую Красную армию.
В последние 20 лет ни одно событие той Великой войны не обошлось без активного мифотворчества. Затронуло оно и знаменитый парад 7 ноября 1941 года в осажденной Москве, проведенный в честь 24-й годовщины Октябрьской революции в считанных километрах от линии фронта под угрозой бомбардировок противника. По силе воздействия на ход событий этот первый парад Великой Отечественной приравнивался к важнейшей военной операции и был призван показать всему миру и, конечно же, советскому народу, что боевой дух Красной армии не сломлен.
К ноябрю 1941 года на фронтах для Советского Союза сложилось тяжелейшее положение. После нападения фашистской Германии и десятидневных приграничных боев значительная часть регулярной армии была разбита. Огромное количество наших военнослужащих оказывается в немецком плену, враг продвигается вглубь территории страны. В начале сентября немцы окружают Ленинград, начинается 900-дневная, самая продолжительная и страшная осада города в истории человечества. Командование Ленинградским фронтом принимает Г. К. Жуков, издавший знаменитый приказ о том, что любой, «оставивший без письменного приказа указанный ему для обороны рубеж, подлежит немедленному расстрелу».
Вслед за нанесением поражений Советской армии на Юго-Западном фронте, окружением и взятием Киева захватчики форсируют Днепр и оказываются на юге Украины.
В начале октября 1941 года немцы приступают к реализации операции «Тайфун», наступая в центральном направлении – на Москву. Непобедимые армии Гитлера, окрыленные боевыми успехами, должны были в течение нескольких недель, до наступления зимних холодов, одержать победу «в решающем сражении этого года». Как мы знаем, вначале операция «Тайфун» складывалась даже лучше, чем предполагал германский генералитет. В течение десяти дней в боях с образованием котлов под Вязьмой и Брянском были взяты в плен более 600 тысяч советских солдат и захвачено 1300 танков. Западный фронт и значительная часть резервных фронтов попали в окружение. Путь на Москву был фактически открыт. Немецкая пропаганда уже даже успела объявить, что «разгром группы армий Тимошенко» имеет решающее значение для хода войны.
Немцы прорываются к Москве. Столица фактически готовится к осаде, отдельные части города заминированы. Сталин приказал эвакуировать центральные органы власти в Куйбышев, на берега Волги. Эвакуируются и промышленные предприятия. Возникают паника и неорганизованное бегство москвичей. Город покидают до 2 миллионов человек. Боевой дух остальной части населения, которая должна была возводить защитные сооружения, поддерживается зачастую за счет жестких действий власти. Одновременно из гражданского населения формируется народное ополчение.
Немецкие группы подходят к Москве уже вплотную. Так, в нескольких источниках можно найти сведения о том, что 16 октября отряд немецких мотоциклистов неожиданно прорвался в Химки, захватил мост Ленинградского шоссе, но затем был уничтожен (по некоторым данным, отдельной мотострелковой дивизией особого назначения НКВД СССР им. Ф. Э. Дзержинского).
Здесь я сделаю отступление и напомню, что в предвоенный период руководством нашей страны усиленно формировался образ Красной армии как серьезнейшего противника для самых современных вооруженных сил любого государства. Советский народ был уверен в том, что государство способно дать отпор врагу.
И вновь возникает вопрос, красной нитью проходящий через все мифотворчество, касающееся Второй мировой войны. Как же все-таки могло случиться, что в ноябре 1941 года вермахт оказался у ворот Москвы?
Сейчас вынесем за скобки быстрое падение сильных Польши и Франции и рассмотрим причины нашей масштабной катастрофы. Как и всегда, мы можем говорить только о комплексе предпосылок. Одного-единственного главного фактора найти не удастся.
Обратимся к мнению военного историка, директора Центра информационных и социологических программ Фонда исторической перспективы А. А. Музафарова, который выделяет три аспекта, сыгравших роковую роль. Во-первых, это внешняя политика СССР и ошибки советского руководства накануне Второй мировой войны, в результате которых Красная армия оказалась в невыгодном военно-стратегическом положении относительно Германии. Противник, который воевал уже два года, обладал полностью отмобилизованной развернутой армией в хорошо засекреченных условиях плюс соответствующим двухлетним боевым опытом. В то время как Советскому Союзу требовалось время на мобилизацию и разворачивание своих группировок, немцы могли начать военные действия в любую минуту. То есть Германия имела значительную фору. Естественно, советское руководство пыталось вести переговоры с Германией, а также скрытно рассредоточивать войска, начав мобилизацию под видом больших учебных сборов. Но полностью преодолеть это отставание было невозможно.