глией и Соединенными Штатами Америки. «Прежде всего вы должны вступить в переговоры о перемирии с англичанами, а затем восстановить порядок в России, действуя как представители Англии и Америки и в согласии с ними», – говорил он в беседе с Папеном 13 мая 1941 г.
Весьма вероятно, что турецкие политические лидеры полагали, что такие переговоры уже ведутся между Гессом и английским правительством, и спешили выразить им свое одобрение. Заявление Сараджоглу вполне отвечало и установкам самого Папена, выступавшего за соглашение с западными государствами и за создание общего фронта против Советского Союза. Вот почему в своих донесениях германскому МИДу Папен выделяет именно эти рассуждения Сараджоглу. Высказывания турецких политических лидеров дали основание гитлеровскому министру иностранных дел предложить Турции подписать секретное соглашение, предоставляющее Германии право неограниченного транзита оружия и военных материалов, а также определенных контингентов немецких войск через турецкую территорию. Однако Турция не рискнула пойти так далеко, так как отдавала себе отчет в том, что такой шаг поставит ее в фактическую зависимость от Германии и свобода маневрирования будет утеряна. Немалую роль при этом сыграло и предупреждение Соединенных Штатов Америки.
18 июня 1941 г., за четыре дня до нападения Германии на Советский Союз, германо-турецкий договор о дружбе был подписан. Договор этот явился важным элементом дипломатической подготовки Германии к войне против Советского Союза. 20 июня «Манчестер гардиан» писала: «Может быть, что подписание договора в этот момент связано с потоком слухов и контрслухов, утверждений и опровержений, которые изо дня в день бушуют над русско-немецкими границами, – каковы планы Гитлера, каков будет ответ Сталина? Среди этой неразберихи только одно бесспорно – от Финляндии и до Черного моря Гитлер сконцентрировал силы, значительнее тех, которые необходимы для любых оборонительных нужд».
Лондонская «Таймс» подчеркивала в статье от 21 июня: «Кажется определенным, что заключение нового пакта связано с германскими планами относительно России».
Уверенность Гитлера в быстром разгроме вооруженных сил Советского Союза была столь велика, что отделу ОКВ уже в феврале 1941 г. было дано задание начать подготовительную работу по выработке планов похода через Афганистан в Индию. В начале апреля уже указывалось, что следует иметь в виду возможность наступления на широком фронте в Северной Африке осенью 1941 г. После завершения войны на Балканах гитлеровцы уже подумывали о войне против Турции и Сирии. По-прежнему Гитлер не отказывался от мысли захватить Гибралтар и занять Французское Марокко.
Разгром Советского Союза должен был привести к полному крушению и Англию, территория которой подлежала оккупации немецкими войсками: колониальные владения Британской империи предполагалось поделить между главными партнерами Тройственного пакта.
11 июня верховное командование германских вооруженных сил составило проект директивы № 32 «Приготовления на время после осуществления „операции Барбаросса“». Сама директива в несколько видоизмененном виде была подписана Варлимонтом уже 30 июня.
В проекте директивы говорилось: «После того как вооруженные силы Советской России будут сокрушены, Германия и Италия будут осуществлять военное господство над европейским континентом, в настоящее время – за исключением Иберийского полуострова. Не будет существовать больше какой-либо серьезной угрозы району Европы на суше. Для охраны и для наступательных операций, которые еще имеются в виду, потребуется существенно меньшая армия, чем та, которая была до сих пор. Центр тяжести в вооружениях переместится на военный флот и воздушные силы». Директивой предусматривались операции против английского флота, нажим на Испанию с целью заставить ее принять участие в захвате Гибралтара. Турция и Иран будут вынуждены принять непосредственное или косвенное участие в войне против Англии. В директиве, подписанной Варлимонтом, говорится уже о захвате Тобрука, Северной Африки, о нападении на Суэцкий канал.
Глава 3. Советский Союз перед войной
Накануне германского вторжения в Советском Союзе сформировалась довольно стройная система тоталитарного государства социалистического типа. Особенность этого невиданного в истории Левиафана заключалась в том, что государство, его функции были поглощены партией, она же стала во главе переустроенного в соответствии с господствующей идеологией общества. Гражданское общество, всегда довольно слабое в России, исчезло вовсе после чистки интеллигенции и насильственной коллективизации сельского хозяйства в 30-е годы. Крестьянство, эта наиболее продуктивная часть общества, перестало существовать. Миллионы крестьян были уничтожены физически, имущество наиболее энергичных представителей крестьянства, так называемых кулаков и середняков, было экспроприировано, разграблено или присвоено безо всякой пользы для народного хозяйства страны. Те лишившиеся имущества и крова крестьяне, кому посчастливилось выжить после всенародного бедствия, в котором немалую роль сыграл и искусственный голод, организованный партией, превратились в неисчерпаемый источник дешевой, а в системе ГУЛАГа – бесплатной рабочей силы. Они пополнили рабочее население страны. Вместе они создали в течение короткого срока новые отрасли промышленности, подняли добычу природных ресурсов, заложили фундамент оборонной промышленности на востоке страны. В сельском хозяйстве установились колхозная и совхозная системы, малопродуктивные по сравнению с сельским хозяйством стран системы свободного рынка, но позволявшие сводить концы с концами подавляющей части населения страны.
Городское население жило по сравнению с сельским лучше, так как в городах и на крупных предприятиях можно было приобрести сначала по карточкам, а потом и без них необходимые продукты питания и товары ширпотреба. Но и здесь была жесткая географическая стратификация снабжения: во многих районах и областях страны люди годами не видели в магазинах мясных продуктов или рыбы.
В городах существовали элементарные блага цивилизации – водоснабжение и канализация, газ, электроснабжение. Всего этого значительная часть сельского населения была лишена. Гораздо хуже на селе были поставлены народное образование и медицинская помощь.
Население страны постепенно привыкло к лишениям всякого рода как к неизбежным жизненным трудностям и утешалось тем, что советская система гарантировала занятость, предлагала плохое, но все же бесплатное обучение и медицинское обслуживание, самое же главное – обещала защиту от внешнего нападения. Надежда на то, что следующее поколение будет жить лучше, вера в то, что грядет светлое будущее – сначала социализм, а потом уже и коммунизм, неустанно поддерживалась гигантским пропагандистским аппаратом, а для того, чтобы от этой веры никак не уклонялись, существовал еще и репрессивный аппарат. О нем знали не понаслышке, убедившись в его всесокрушающей силе если не на собственной шкуре, то на примерах своих родственников, друзей и знакомых.
Мало кто задумывался над тем, что живет не от щедрот государства или партии, или самого товарища Сталина, которому, конечно же, все благодарны за счастливую жизнь (иной ведь и быть не могло) и бесплатное образование, и медицинскую помощь, а за счет труда всех граждан государства – да так, что они, в большинстве своем, об этом и не подозревают вовсе, заработную плату получают в чистом виде, только подоходный да культналог высчитывают. А о тех кто задумывался, память быстро стиралась…
Система – с недавнего времени ее именуют командно-административной – обеспечивала определенную стабильность в этом многонациональном государстве. К концу 30-х годов становилось все очевиднее, что постоянное идеологическое противопоставление мира социализма миру капитализма идет на пользу устойчивости государства, хотя и ведет к умственному оскудению его граждан. Но и здесь было не все так просто: советские люди знали, что и за рубежом у них есть братья и сестры по классовой их принадлежности. Более политически сознательная часть общества, прежде всего члены ВКП(б), а через них – и менее сознательные, знали также, что Советский Союз стоит как утес среди бушующего капиталистического моря и капиталисты постоянно плетут заговоры при помощи, конечно, всяких там выродков и отщепенцев – троцкистов, бухаринцев, левых и правых, левоправых, буржуазных националистов, монархистов и другой белогвардейской нечисти – чтобы этот утес сокрушить.
Но не зря стоят на страже товарищ Сталин с товарищами. Они зорко вглядываются вдаль, разрушают заговоры и интриги империалистов и даже используют противоречия среди капиталистов к выгоде страны Советов и коммунизма. Тут-то опасаться нечего. Но оборону крепить надо.
И ее крепят. К началу второй мировой войны Советский Союз превратился в среднеразвитую индустриальную державу, ресурсы которой едва начинали реализовываться.
Курс на преимущественное развитие производства средств производства, осуществленный за счет крестьянства, на базе всеохватывающей государственной монополии обеспечил экономическую независимость Советского государства. По сравнению с 1928 г. объем валовой продукции всей промышленности Советского Союза увеличился к началу Великой Отечественной войны в 7 раз, а тяжелой промышленности – в 11 раз. Основные фонды выросли к 1940 г. по сравнению с 1928 г. на 128%. Особенно стремительно развивалась промышленность в 1928-1937 гг. К исходу этого десятилетия Советский Союз занимал первое место в мире по добыче марганцевой руды, выработке синтетического каучука, а по выпуску валовой продукции машиностроения, тракторостроения и производству нефти – первое место в Европе и второе место в мире; по производству электроэнергии, чугуна и стали – второе место в Европе и третье в мире; по добыче угля, производству цемента – третье место в Европе, четвертое в мире; по производству алюминия – второе место в Европе и третье в мире. Доля Советского Союза в мировом промышленном производстве составила в 1937 г. около 10%.