Жуков. Знаете ли вы о том, что 21-й стрелковый корпус вышел в район Молодечно, Вилейка в хорошем состоянии?
Климовских. О 21-м стрелковом корпусе имели сведения, что он наметил отход в направлении Молодечно, но эти сведения подтверждены не были.
Жуков. Где тяжелая артиллерия?
Климовских. Большая часть тяжелой артиллерии в наших руках. Не имеем данных по 375-му гап и 120-му гап.
Жуков. Где конница, 13, 14 и 17-й мехкорпуса?
Климовских. 13-й мехкорпус — в Столбцах. В 14-м мехкорпусе осталось несколько танков, присоединились к 17-му, находящемуся в Барановичах. Данных о местонахождении конницы нет. Коробков вывел остатки 42, 6, 75-й. Есть основание думать, что 49-я стрелковая дивизия в Беловежской пуще. Для проверки этого и вывода ее с рассветом высылается специальный парашютист. Выход Кузнецова ожидаем вдоль обоих берегов Немана.
Жуков. Какой сегодня был бой с мехкорпусом противника перед Минским УРом и где сейчас противник, который был вчера в Слуцке и перед Минским УРом?
Климовских. Бой с мехкорпусом противника в Минском УРе вела 64-я стрелковая дивизия. Противник от Слуцка продвигался на Бобруйск, но к вечеру Бобруйск занят еще не был.
Жуков. Как понимать „еще занят не был“?
Климовских. Мы полагали, что противник попытается на плечах ворваться в Бобруйск. Этого не произошло.
Жуков. Смотрите, чтобы противник ваш Минский УР не обошел с севера. Закройте направления Логойск — Зембин— Плещеницы, иначе противник, обойдя УР, раньше вас будет в Борисове. У меня все. До свидания»[520].
Да, в эти грозные июньские дни руководство Западного фронта, не получая сведений из армий и опасаясь возможных негативных последствий, докладывало в Москву преувеличенно бодрую обстановку и обнадеживающие данные о состоянии своих войск. Но Ставка Главного Командования, уже не уверенная в способности войск фронта задержать дальнейшее продвижение противника на восток, приказала войскам 22, 20 и 21-й армий к исходу 28 июня занять и прочно оборонять рубеж Краслава, Диена, Полоцкий укрепленный район, Витебск, Орша, р. Днепр до Лоева[521].
Для прикрытия московского направления в районы Смоленска, Ярцева и Духовщины спешно направлялись соединения 16-й и 19-й армий. На рубеже Нелидово, Белый, р. Днепр, Ельня, р. Десна до Жуковки сосредотачивались войска 24-й и 28-й армий.
К началу июля на западном направлении должно было сосредоточиться 70 дивизий Красной Армии[522]. Главная задача, поставленная перед ними, — создать на направлениях к Москве глубоко эшелонированную оборону, остановить и измотать противника на одном из оборонительных рубежей мощными контрударами наземных войск и авиации и, собрав необходимые силы, перейти в контрнаступление и разгромить врага.
Но для выполнения всех запланированных мероприятий требовалось какое-то время. А войска Западного фронта, разорванные на изолированные и не имевшие связи между собой и вышестоящим командованием части, решающим образом повлиять на ход боевых действий были уже не в состоянии.
Для ликвидации опасного прорыва войск противника в район Бобруйска и возможного форсирования Березины генерал Павлов принял решение нанести удар по коммуникациям врага, сорвав выход к этому рубежу главных сил 2-й танковой группы. В войска был направлен следующий приказ командующего фронтом:[523]
КОМАНДИРУ 20-го МЕХАНИЗИРОВАННОГО КОРПУСА
Последние проверенные данные подтверждают, что противник, занявший передовыми своими частями гор. Бобруйск, растянулся всеми своими, пока не крупными мехчастями и танковыми силами (всего около 70 танков) на большом расстоянии по дороге от Синявка до Бобруйск. В целях недопущения соединения основных сил противника и уничтожения зарвавшихся танковых частей врага в район Бобруйск —
ПРИКАЗЫВАЮ:
Поднять 210-ю моторизованную дивизию по боевой тревоге и, приведя ее в полную боевую готовность, с наступлением темноты 28.6.41 г. начать наступление в общем направлении на Слуцк с задачей перехватить пути со стороны Барановичи, Тимковичи, Синявка на Бобруйск.
Дивизию подкрепить имеющимися танками. В дальнейшем, овладев Слуцк, совместно с 214-й воздушно-десантной бригадой, высаживающейся на рассвете 29.6.41 г. в районе Слуцк, выставить заслоны на запад и, отрезав подходящие от Барановичи и Тимковичи резервы, разгромить передовые части противника, занявшие Бобруйск.
Дивизии взять полностью артиллерийское и стрелковое вооружение, боеприпасы и сухой паек. Дальнейшее обеспечение боеприпасами, горючим и продовольствием — распоряжением командира 20-го механизированного корпуса. Воздушно-десантная бригада подчиняется 210-й моторизованной дивизии. Продовольствие брать из местных средств.
Одновременно командир 4-го воздушно-десантного корпуса получил приказ штаба фронта: «…немедленно приведите 214-ю воздушно-десантную бригаду в полную боевую готовность и, погрузив ее личный состав и материальную часть на весь имеющийся в корпусе автотранспорт, перебросить ее для последующей посадки на аэродромах Лубнище, Тумановка (12 км северо-западнее и юго-западнее Могилева) в район лесов, прилегающих к этим пунктам. Распределение аэродромов (примерно одинаковое) — вашим распоряжением.
Бригаду снабдить полностью материальной частью, стрелковым вооружением, полным боевым комплектом боеприпасов, увеличив патронов до максимума, и выдать максимальный запас сухого пайка. Кроме этого, ничего лишнего не брать.
214-ю воздушно-десантную бригаду на рассвете 29.6.41 г. распоряжением командующего Военно-воздушными силами Западного фронта выбросить в качестве парашютного десанта в районе Слуцка с задачей перехватить пути на Бобруйск со стороны Барановичи, Тимковичи, Синявка и не допустить подхода подкреплений противника с запада к передовым частям у Бобруйска. В дальнейшем бригаде содействовать 210-й моторизованной дивизии, которая перебрасывается в район Слуцк для уничтожения бобруйской группировки противника, нарушая работу тыла и управление путем подрыва мостов, уничтожения линий связи и диверсионных актов. При попытке противника прорваться обратно на запад в сторону Слуцка уничтожать его всеми средствами бригады…»[524].
Задачу на наступательные действия получила и группа генерала Поветкина, которая к исходу 28 июня должна была овладеть районом Старых Дорог.
И хотя решение руководства фронта было правильным, но разве можно было ожидать положительного результата от этого скороспешного и не подготовленного во всех отношениях контрудара? Некоторые части, выделенные для контрудара, уже втянулись в тяжелые оборонительные бои, другие не успевали сосредоточиться в исходных для наступления районах.
Дивизия комбрига Пархоменко была атакована вышедшими в район Шишиц отрядами 2-й танковой группы вермахта. А вскоре в бои с прорвавшимся в районах Дзержинска и Фаниполя противником были втянуты и танковые дивизии 20-го механизированного корпуса, понесшие в них большие потери[525].
Сводные отряды генерала Поветкина в течение всего дня отбивали попытки противника переправиться на восточный берег Березины в районе бобруйского железнодорожного моста, Доманова и Холмов.
Воздушно-десантная бригада полковника А.Ф. Левашова двигалась на автомашинах к Старым Дорогам. Видно, командование фронта так и не решилось из-за полного господства противника в воздухе провести ее выброску парашютным способом. К исходу дня бригада переправилась через Птичь и расположилась у деревни Концы. Во всех направлениях были посланы разведгруппы.
Значительно осложнилась обстановка и под Минском. Ночью вернувшиеся с задания разведчики доложили, что гитлеровцы перерезали Московскую автостраду, а в районе Семкова Городка отмечено большое сосредоточение их моторизованных частей (около 200 танков). Эти принесенные данные свидетельствовали о серьезной угрозе, нависшей над дивизиями 2-го стрелкового корпуса, у которых после прошедших боев оставалось совсем мало боеприпасов, горючего, продовольствия, отсутствовали средства связи и возможности для эвакуации раненых.
Учитывая эти обстоятельства, в 3 часа ночи генерал Ермаков принял решение на отвод корпуса за реку Волма[526]. Связавшись с командующим 13-й армией, он доложил обстановку и попросил разрешение начать отвод войск от Минска.
Да и обстановка в полосе обороны корпуса Юшкевича тоже становилась угрожающей, что при отсутствии резервов наводило на мысль и об его отводе восточнее города. Промедление с этим означало, что с потерей Минска будут потеряны и все дивизии 13-й армии.
Но самостоятельно принять такое кардинальное решение командарм, конечно, не мог. По телеграфу у Военного совета фронта было запрошено разрешение на отвод войск, на что поступил незамедлительный ответ: «13-й армии Наркомом и Военным советом Западного фронта подтверждено, что Минский укрепленный район должен быть во что бы то ни стало удержан, хотя бы пришлось драться в окружении. Но этого не случится, так как части 3-й армии собираются в районе Столбцы и будут выведены в район Минска, Ратомка. 6-й мехкорпус выводится через Столбцы, Пуховичи для последующего удара по тылам врага»[527].
Видно, Москва и штаб фронта все еще не теряли надежды, что отходившие войска 3-й и 10-й армий сумеют пробиться из окружения и выйти в район Минска, укрепив его оборону.
Совершенно несогласный с этим выводом, генерал Филатов заявил, что это приказание невыполнимо, на что последовал новый ответ из Могилева: «Посылаем делегата связи с письменным текстом данной директивы». Штаб фронта только разрешил отвести дивизии 21-го стрелкового корпуса в направлении Любча, Кореличи, Столбцы.