Теперь численность оставшихся во вражеском тылу и объединившихся частей 4-й армии (условно я назвал ее коссовской группой войск) составляла примерно 6 тысяч человек. Основу составляла 205-я МД, сохранившая штатную структуру и до 4000 бойцов, у Ф. А. Осташенко было свыше 600 человек, около 400 человек оставалось в 22-й ТД. Несколько сот штыков было в отряде, который возглавлял начальник разведки 28-го корпуса майор К. Г. Дмитриев.
С утра 24 июня гитлеровцы возобновили наступление вдоль шоссейной дороги Брест — Кобрин — Барановичи. Ожесточенные бои продолжились. Противнику удалось, подтянув свежие резервы, обойти фланги 721-го моторизованного полка и частью сил выйти ему в тыл. Возникла угроза полного окружения. В этой тяжелой ситуации командир полка А. Г. Карапетян, проявив тактическую грамотность, оседлал и взял под контроль шоссейную дорогу, помешав врагу перебрасывать резервы к фронту. Одновременно разведгруппы полка совершили нападения на вражеские коммуникации. Был разгромлен немецкий штаб, колонна автомашин, захвачены важные боевые документы, оружие и продовольствие.
Однажды воинам полка улыбнулась удача: у переднего края его обороны неожиданно остановились вражеские танки. Оказалось, они остались без горючего. Ночью, выдвинувшись вперед, красноармейцы смелым налетом перебили охрану, танки были захвачены. Утром из орудий трофейных машин красноармейцы уже вели огонь по врагу. Несколько суток в условиях окружения, испытывая нехватку боеприпасов и продовольствия, полк Карапетяна вел тяжелые бои с превосходящими силами противника. Артиллерист Рахманов, будучи раненым, один уничтожил три немецких танка. Саперы Игнатов и Самсонян со связками гранат и бутылками с бензином преградили путь целой танковой колонне противника. К исходу пятых суток неравных боев командир 721-го МП подполковник А. Г. Карапетян получил приказ от своего комдива Ф. Ф. Кудюрова: выходить с боем из окружения. Он собрал все силы полка в один кулак. Используя лесисто-болотистую местность, внезапным и дерзким ударом 721-й прорвал вражеское кольцо и, оторвавшись от преследования, скрылся в лесах[401].
Кульминацией боев в районе Коссово можно считать 25 июня. Упорное сопротивление окруженных и невозможность полноценно использовать автостраду Брест — Барановичи немало раздражали немецкое командование. Оно усилило натиск на оборонявшихся, чтобы раз и навсегда покончить с ними. Продолжать и далее сражаться на реке Ясельда в условиях круговой обороны означало неминуемую гибель или пленение всех собравшихся здесь частей. В боях уже пали сотни бойцов и многие офицеры, в том числе начальник штаба 205-й МД подполковник С. Н. Попов[402]. Все попытки радистов 205-й связаться со штабом армии оказались безуспешными, разведка установила, что войска неприятеля продвигаются по двум шоссе на Слоним. и Барановичи. Полковник Ф. Ф. Кудюров принял решение оставить позиции по Ясельде и отходить на Ружаны и Слоним. Примерно в полдень 25 июня головной полк дивизии в 2 км южнее Ружан вышел к шоссе, где завязал бой. Неожиданную помощь мотострелкам оказали экипажи трех ДБ-3, нанесших мощный бомбовый удар по врагу. Но вскоре в небе появились три Ме-109… Трое летчиков воспользовались парашютами, из одной упавшей машины извлекли обожженного капитана, который умер в дороге, несмотря на оказанную помощь. Когда стало ясно, что пробиться всеми силами на Слоним шансов нет, повернули в сторону Коссово. Танкистам И. В. Кононова все же удалось прорваться в район Слонима. Кононов писал, что 25 июня они подошли к Щаре. Разведка обнаружила, что мост исправен и охраняется немцами при поддержке трех танков. Однако «охраняется» было бы сказано слишком сильно. Немцы были уверены, что на четвертый день боевых действий никаких советских войск с запада появиться не может. Поэтому они купались, загорали, одним словом, отдыхали, как на пикнике. Выкатив на прямую наводку 45-мм орудия, бойцы расстреляли вражеские танки и рассеяли охрану. Уничтожив за собой переправу, они направились на юго-восток[403]. Остальные части двинулись в пинские болота. Вечером, выбив из Коссово батальон противника с пятью танками, похоронили умершего летчика на городской площади. Отряд 6-й дивизии значительно пополнился примкнувшими группами и одиночными военнослужащими. Утром 26 июня 205-я МД с примкнувшими к ней отрядами выступила на Масиловичи — Жировицы, но вскоре была обнаружена противником, который атаковал ее и попытался окружить. Пришлось вновь отходить, прорываясь к большому лесному массиву в 10–12 км юго-западнее Бытеня. Потери были сравнительно небольшими, но стало окончательно ясно, что вывести целиком такую группу войск не удастся. На общем совещании командиры подразделений и отрядов выработали план: разбиться на более мелкие группы, форсировать реку Гривда и на участке Ивацевичи — Доманово пробиваться на юго-восток, в сторону Луниниа. Полковник Ф. А. Осташенко повел 800 человек, по 600 — Ф. Ф. Берков и тяжело раненный полковой комиссар С. Г. Пименов. 400 бойцов и командиров было у майора А. М. Дмитришина. Командир 205-й мотодивизии поступил аналогично. Прорыв прошел успешно, но утром 28 июня советские войска при форсировании Гривды были атакованы авиацией противника и понесли серьезные потери, был убит командир одного из отрядов подполковник Ф. Ф. Берков.
1 июля отряд Осташенко столкнулся с мотопехотой противника. Не сумев преодолеть заслон, воины 6-й КрСД вынуждены были отступить, но вечером следующего дня им удалось пересечь дорогу Логишин — Доброславка и уйти еще дальше в глубь Полесья. Через несколько дней воины 6-й дивизии вышли к дороге Брест — Пинск — Калинковичи. 6 июля они встретили 75-ю дивизию, которую немцы так и не сумели уничтожить, и соединились с ней. Майор К. Г. Дмитриев со своими людьми вышел еще раньше, 28 июня. 3 июля командир 75-й СД С. И. Недвигин передал командующему 4-й армией А. А. Коробкову короткую записку — первую с 22 июня весточку о своем соединении: «Красный пакет опоздал, а отсюда и вся трагедия! Части попали под удар разрозненными группами. Лично с 22-го по 27-е вел бой с преобладающим по силе противником. Отсутствие горючего и боеприпасов вынудило оставить все в болотах и привести для противника в негодность»[404].
В 1944 г., когда советские войска вступили уже на территорию Румынии, судьба свела К. М. Симонова с одним интересным человеком. Ему было 56 лет (старик по тогдашним меркам), он был генерал-майором, Героем Советского Союза и командовал 232-й Сумско-Киевской стрелковой дивизией. Необычная манера командовать, образная речь выходца из шахтерских краев, природный ум и высокие душевные качества настолько покорили писателя, что он просто срисовал с него одного из персонажей 2-й и 3-й книг романа «Живые и мертвые» — генерала Кузьмича. Им был Максим Евсеевич Козырь, тот самый, что был замом по строевой части у генерала И. С. Лазаренко в 42-й дивизии и командовал одним из отрядов в боях под Брестом. Как вспоминал Ф. А. Осташенко, днем 22 июня полковник Козырь со своими людьми перешел от Чернавчиц к Жабинке, и больше о нем ничего известно не было. Теперь сам он рассказывал военкору о том, что произошло дальше. Приукрасил, конечно, кое-что (наверное, после фронтовых ста грамм): «Под Брест-Литовском собрались мы все генерал-майоры, голосовали, как в Гражданскую войну. Был выбран я временным командующим 4-й армией и остатки ее выводил из окружения. Вывел»[405]. Что ж, коротко, но по сути. Не растерялся и долг свой воинский выполнил.
Справка. Участник трех войн, семь раз раненный, кавалер четырех крестов Св. Георгия и ордена Красного Знамени за № 71, заместитель командира 50-го стрелкового корпуса 2-го Украинского фронта М. Е. Козырь погиб в бою в Чехословакии 23 апреля 1945 г., заскочив на автомашине в еще занятую противником деревню. Похоронен на Ольшанском кладбище в Праге. Семья (жена и сын), которую он считал погибшей утром 22 июня, как оказалось, была угнана в Германию и вернулась на Родину в 45-м.
8.4. Обстановка на молодечненском направленииДействия 5-й танковой дивизии
Вошедший в подчинение командования 50-й стрелковой дивизии 262-й литовский полк, начавший в 4 часа ночи отход на реку Вилия, был на марше настигнут танками противника, в результате непродолжительного боя батареей ПТО 359-го СП были выведены из строя четыре немецких танка. Полк прикрывал отход 359-го стрелкового полка в район леса 1 км юго-восточнее Вышины. 49-й стрелковый полк с приданным 1-м дивизионом 257-го гаубичного артполка выдвигался в сторону Молодечно. Прикрыв 2-м стрелковым полком на реке Вилия направление на Вилейку и 49-м стрелковым полком — направление на Молодечно, дивизия продвигалась в направлении райцентра Плещеницы с задачей занять Плещеницкий участок Минского УРа. Переход совершался по маршруту Ставское, Сенище, Косуцкое, Рыбачье, Паханово, Старинки, Стайки.
После захвата Вильнюса части 20-й танковой дивизии 39-го МК вермахта в 02:20 25 июня выступили на юго-восток, в направлении Молодечно. Продвижение тормозилось в стычках с мелкими группами советских военнослужащих, с рассветом начались также и налеты авиации РККА. 7-я танковая дивизия двигалась левее, к озеру Нарочь и г. Вилейка, к исходу дня передовой отряд дивизии, не встречая особого сопротивления, достиг Вилейки и занял ее (вероятно, 2-й СП 50-й дивизии уже ушел к Плещеницам); после короткого отдыха подразделения 7-й ТД продолжили продвижение в юго-восточном направлении в обход Молодечно. Части же 20-й танковой дивизии, двигавшиеся вдоль шоссе Вильнюс — Молодечно, утром были атакованы танкистами 5-й советской ТД, выполнявшими приказ командования 13-й армии Западного фронта. В 03:30 полковник Ф. Ф. Федоров приказал командиру 9-го ТП взять Ошмяны, после чего двигаться на Вильнюс. Полковник И. П. Верков для атаки Ошмян сформировал группу из 4 машин БТ-7 и 6 бронемашин БА-10 под командованием капитана Новикова. В 06:30 этот отряд выдвинулся к в