Глава 926 июня, день 5-й
9.1. Действия частей 3-й армии
На пятый день войны бои на реке Неман продолжились с прежней ожесточенностью. В течение всего дня остатки войск 3-й армии продолжали сражаться с армейскими корпусами 9-й немецкой армии южнее Гродно и по южному берегу Немана на позициях от Мостов до устья реки Свислочь. Разрозненные подразделения армейских частей, оставшиеся на северном берегу Немана, пытались переправиться на южный берег или отходили в сторону Лиды, не зная, что там уже идут ожесточенные бои дивизий танковой группы Г. Гота с частями фронтового резерва (21-й стрелковый корпус, 24-я стрелковая дивизия, 8-я бригада ПТО). Город еще не был взят, но, как писал в мемуарах бывший 2-й секретарь Лидского ГК КП(б)Б, а затем комиссар 37-й партизанской бригады С. К. Лещеня, по распоряжению Барановичского обкома работники горкома партии и горисполкома выехали в Столбцы, а на следующий день — в Могилев, в распоряжение ЦК компартии Белоруссии[411].
На рассвете 26 июня остатки 59-го стрелкового полка 85-й СД пошли на прорыв через дорогу, блокированную накануне отрядом мотоциклистов. Поддерживавшие его танки сразу же были сожжены средствами ПТО, пехоту встретил шквал ружейно-пулеметного огня. С криком «Ура!» прорвались, но две трети поднявшихся в атаку остались лежать на поле боя. Основные силы 85-й стрелковой дивизии, достигнув в ходе ночного марша реки Свислочь, к утру 26 июня начали занимать оборону в рощах в районе одноименного совхоза. После прохода арьергарда мост через реку был уничтожен. Вечером, перед наступлением темноты, на западном берегу Свислочи появились пехотные подразделения противника. Обнаружив разрушенный мост, немцы остановились и стали располагаться на ночлег: беспечно, без боевого охранения, не подозревая, что по опушке рощ проходит передний край обороны советской дивизии. Рощи эти до осени 1939 г. являлись частными владениями, поэтому по периметру были окружены низкими кирпичными стенками. Прикрываясь ими, подразделения 85-й ничем себя не выдавали и строго соблюдали приказ «Не стрелять». Когда подготовка была закончена, открыли огонь по команде. Шквал организованного огня из всех видов оружия, обрушенного на беспечных немцев с расстояния не более ста метров, явился для них полной неожиданностью. Началась паника, в которой красноармейцы расстреливали врага как в тире. Немцы не смогли оказать никакого сопротивления и понесли очень большие потери; в 85-й СД потерь не было. Это была несомненная удача, но уже в ходе этого расстрела офицер штаба мехкорпуса доставил приказ генерала Д. К. Мостовен ко об отходе дивизии еще дальше на восток — на рубеж р. Россь. Это последнее, что содержится в неоконченных воспоминаниях А. В. Бондовского.
Справка. Один деятель ветеранского движения, сам, кстати, не воевавший, в духе самых худших (а-ля Валерия Новодворская) «перестроечных» публикаций конца 80-х так описывал боевой путь 85-й СД: «В 1941 году на окраине Гродно в районе нынешнего Румлевского моста была расквартирована 85-я стрелковая дивизия. Она одной из первых приняла бой с немцами в начале войны. Дивизия практически разбежалась — нечем было обороняться. Но из Ставки пришел приказ: вернуть Гродно. Офицеры собрали разбежавшихся по лесам солдат и практически с голыми штыками вышли против немецких танков. Эти бои шли в районе Румлево и Вишневца… Немцы просто подавили танками наших. Они все там и полегли. Бессмысленный был приказ…»[412]. Откуда такая нелюбовь к дивизии, когда что ни фраза, то оговор и ложь, не знаю. Зато понятно, почему многие бывшие воины 85-й не особенно жаловали этого товарища — это заметно по их письмам.
Командир 700-гo стрелкового полка М. И. Сипович
В этот день в 85-ю дивизию неожиданно вернулась группа бойцов 2-го батальона 141-го СП, одного из трех, что встретили войну на границе. Возглавлявший группу политрук рассказал, что с началом боевых действий их рота сама перешла в наступление, уничтожила пограничные посты немцев и углубилась во вражескую территорию. Проникнув в глубь территории, бойцы натолкнулись на неприятельских обозников, которых в короткой схватке уничтожили. Не имея связи с соседями, командир роты прекратил продвижение и отвел людей на исходный рубеж. Там тоже не оказалось соседей (бои шли восточнее), и красноармейцы направились на восток в поисках своего соединения. В доказательство политрук показал трофей — немецкого битюга рыжей масти, запряженного в повозку армейского образца. Повозка была нагружена катушками изолированного телефонного кабеля, существование которого явилось большой новостью для связистов. Кабель не боялся воды, его трудно было порвать, не нужно было подвешивать. Политрук передал в политотдел донесение с описанием действий роты и списком отличившихся, но оно, увы, до наших дней не сохранилось.
26 июня командующий 3-й армией В. И. Кузнецов забрал из отряда 204-й МД, державшего оборону южнее Гродно, 700-й моторизованный полк майора М. И. Сиповича, как вспоминал полковник Мандрик, для прикрытия деревни Мосты. С этого момента ничего о судьбе полка в дивизии известно не было. Отряд 204-й при огневой поддержке орудий 657-го артполка продолжал вести ожесточенные бои с войсками 8-го армейского корпуса вермахта и начал отход к реке Щара лишь к исходу дня 26 июня. Также из 141-полка 85-й СД один батальон был направлен в распоряжение командира 11-го мехкорпуса, но, как вспоминал А. В. Бондовский, он не был уверен, что батальон дошел до места назначения, ибо КП корпуса к этому времени уже мог быть переведен в другое место.
По словам С. И. Мальцева, на рассвете 26 июня над Неманом в районе Мостов появилось несколько групп самолетов противника. Одна из них выбрала своей целью скопление живой силы и техники на берегу, но совместным огнем зенитной батареи и пулеметов один бомбардировщик был сбит. Позже на землю рухнула еще одна машина, что вызвало необычайный подъем энтузиазма у всех собравшихся на берегу. И когда у моста появился немецкий авангард, по нему из пулеметов и легких пушек был открыт огонь такой интенсивности, что мало кто из вражеских вояк унес ноги. За день советские воины успешно отразили все попытки захватить переправы и форсировать Неман. Однако вечером начальник пограншколы майор Зиновьев собрал командиров подразделений и уже в который раз приказал начать отступление еще дальше в глубь территории Белоруссии — так, как того требовал приказ командования погранвойск.
Собрав на правобережье Немана тыловые части 56-й стрелковой дивизии, ее командир С. П. Сахнов повел их в направлении Мостов, чтобы переправиться через Неман и выйти в район Лунно. В районе западнее Лиды он встретил капитана, по-видимому, офицера связи штаба Западного фронта, от которого узнал, что штаб 3-й армии к тому времени находился в Лунно. Двигаясь по дороге Лида — Желудок — Мосты, группа Сахнова в районе Желудка встретила командира 184-го Краснознаменного стрелкового полка своей дивизии подполковника П. М. Чугунова, который вел остатки полка в количестве примерно 700 человек при двух 45-мм орудиях. Подполковник доложил комдиву, что 184-й КрСП в течение 22, 23, 24 и 25 июня вел бои с немецко-фашистскими войсками, потеряв в этих боях две трети состава. Объединенный отряд остановился на привал в районе Желудка и утром 27 июня снова двинулся в направлении Мосты — Лунно. Однако горстка личного состава 37-го стрелкового полка, шедшая из Щучина, разминулась с ними и вышла к Лиде. Ф. У. Усманов писал: «На 5-й день в лесу в окрестностях Лиды нас остановили. Там были артиллеристы, генералы и старшие офицеры. Таким образом мы вошли в общий поток — колонну отходящих наших частей». Если бы они встретили отряд своей дивизии, там был бы только ОДИН генерал. Скорее всего, группа лейтенанта Васильева встретила управление 21-го корпуса, дивизии которого действовали на лидском направлении.
Генерал Сахнов рассчитывал вывести собранных им людей и автотранспорт на южный берег Немана — в Лунно — через Мосты. Однако в район Мостов наметился выход частей противника. И, как уже можно считать установленным, именно 26 июня после взятия Скиделя и к Лунно прорвались немцы, и ни о какой переправе не могло быть и речи. Здесь разыгрался ожесточенный бой, в котором усиленной танками и бронетранспортерами пехоте противостояли подразделения 11-го мехкорпуса и 6-й бригады ПТО. Недалеко от Лунно на северном берегу Немана находился аэродром Черлена. Все находившиеся на аэродроме самолеты 16-го бомбардировочного полка 11-й дивизии были уничтожены еще 22 июня, но огромные резервуары с топливом были целы. Советские части успели занять оборону; танкисты и расчеты уцелевших орудий прямой наводкой били по врагу, который рвался к переправе — деревянному, с арками, мосту, — и к топливу. П. Н. Окуньков, завскладом 679-го противотанкового полка, вспоминал: «Немцы окружили резервуары, стали заправлять свои машины. Наши артиллеристы прямой наводкой выстрелили в бензобаки»[413]. 679-м ПТАП командовал майор Х. Г. Мельник, но нет данных, был ли он жив 26 июня. Когда удерживать мост стало невозможно, его облили бензином и подожгли; затем, оставив отряд прикрытия, войска начали отступать в сторону Мостов и дальше.
9.2. Действия фронтовой конно-механизированной группы
26 июня части группы генерала И. В. Болдина никаких активных действий не предпринимали и в основном оставались на прежних местах. Немцы отметили, что из Старой Дубовой в направлении Кузницы 17 танками была проведена одна демонстрационная атака; использование артиллерии минимально. Полковник П. В. Яхонтов, ставший впоследствии партизанским командиром (командовал 1-й Кличевской бригадой), вспоминал, что согласно приказу командующего КМГ к рассвету 36-й кавдивизией была занята оборона на р. Свислочь. 24, 42 и 144-й кавполки — в 1-м эшелоне, 102-й кавалерийский и 8-й танковый — во 2-м (левый фланг дивизии находился севернее Б. Берестовицы, правый — напротив д. Репля). Около 8 часов утра из района Лунно начал доноситься гул сильной артиллерийской стрельбы. Сразу же в этом направлении был выслан офицерский разъезд на трех бронемашинах (БА в дивизии появились вместе с офицерами связи, потерявшими свои части). Вернувшись, старший разъезда доложил невеселую новость: немцы форсировали Неман в районе Лунно и теснят части 3-й армии на юг. Командир дивизии решил перебросить в район Репли 102-й и 24-й кавполки с задачей не дать возможности противнику развивать наступление в южном направлении, командиру 24-го полка оставить на Свислочи один усиленный эскадрон со станкопулеметным взводом. В район севернее Репли Е. С. Зыбин выехал сам вместе с майором Сагалиным. В полдень из района Индуры немцы численностью до усиленного батальона пехоты вышли к реке и, развернувшись в боевой порядок, пошли в наступление. Эскадрону 24-го КП было приказано сражаться до последнего, но в это время в штадив от командира 42-го полка поступила радиограмма с информацией, что противник обходит фланги. Эскадрону разрешено было начать отход к главным силам полка, в 42-й полк был послан офицер штаба с распоряжением об отходе полка в направлении Верейки. 8-му танковому полку приказывалось контратаковать противника, стремящегося охватить левый фланг 42-го кавполка, 144-му — удерживать свой рубеж. Доложить комдиву об изменении обстановки и отданных распоряжениях начштаба отправил майора Б. С. Миллерова. Вернувшись, тот привез измененное решение: 144-му КП и 8-му ТП отходить в общем направлении Б. Берестовицы и далее в район стрельбища (2 км юго-западнее Волковыска), туда же отводится и 24-й КП. Отход совершался под сильнейшим воздействием авиации противника, от командира 144-го полка Болдырева была получена радиог