– Вот, Павел Егорович, – загорелся Петров, – так, может, и я с той броней по шоссе, в сторону Осовца скатаюсь, понаблюдаю обстановку? Заодно по пути и в Гонендз можно заглянуть, осмотреться, что там и как…
Авдеев чуть усмехнулся в усы: «Вот же неугомонный, тягостно ему без движения, в спокойствии ожидания пребывать. Оно и понятно: молодой, да еще и натура истинно пограничная… Ему, как и верной пограничной помощнице, овчарке служебной, долго на одном месте сидеть без дела скучно. Однако же пора ему понемногу отвыкать – Командир, судя по всему, Петрова явно примеряет повыше, чем самому или с малой группой по лесам да полям бегать, лично разведку вести. Потому и здесь старшим поставил, чтобы тот до боя, в относительно спокойной обстановке, в командовании пообвыкся. А Игорь, видать, не понимает пока, что заканчиваются его побегушки… Выходит, и тут Командир угадал, когда вчера, перед отъездом, отозвал в сторону и попросил присмотреть, помочь да поправить, в случае чего. Значит, поправим…»
– Ты, Игорек, послушай доброго совета, отвыкай потихоньку везде лично стараться разведать, это дело и задачи для молодых скорохватов, которые, через молодость и неопытность свою, только это и умеют. А ты, если не заметил, давно уже не сопливый мамлей на подхвате, тебя наш Командир старшим по организации обороны на важном объекте назначил, значит, верит в тебя и надеется, что ты справишься, что не подведешь. А для этого совсем не ногами, для этого головой работать нужно, как грамотному командиру и полагается. Вот, к примеру, ты на дорогу лично рвешься, первым возможного противника встретить. Это похвально, но разве ты это сделаешь лучше, чем те, кто на той дороге воевать обучен, то есть наша колесная броня? Кстати о войне на дороге! Ты ведь слышал вчера, что Командир для сегодняшней дальней разведки каждому броневику в пару трофейный мотоцикл с пулеметом выделил?
– Слышал, Павел Егорович.
– Как думаешь, зачем это? Ведь у броневика, кроме пушки, еще два своих пулемета есть, да и по броневой защите они с мотоциклом не сравнимы?
– Я думал, для усиления огневой мощи, – слегка уныло и пристыженно ответил Петров, уже понимая, что ему, как старшему командиру на объекте, следовало этот вопрос по тактике организации дорожной разведки знать, а если не знал – тогда еще вчера уточнить, чтобы знать на будущее.
– Во-о-от, товарищ младший лейтенант, – чуть иронично поддел его Авдеев, – начинаешь свои промахи понимать, и это хорошо, это для опыта полезно. Я, кстати, этого тоже еще вчера не знал, но я потом уточнил, тоже для опыта. Так вот, тактика разведки у них будет такая: мотоцикл впереди, броневик подальше, идут с остановками на послушать-понаблюдать. Если встретят противника – мотоцикл пулеметным огнем атаку обозначит и тем вражеские силы чуть притормозит, а сам назад отскочит, за спину броневика, причем тот, пулемет услышав, уже к бою готов будет. Дальше они либо совместно бой вести будут, либо, если враг силен, броневик его сдерживать будет, понемногу отступая, а мотоцикл сюда помчится, предупредить и за помощью. И как тебе такая война?
– Хитро придумано, – еще более уныло согласился Игорь, снова начиная испытывать чувство неуверенности в своей командной компетентности. – Получается, рано мне еще командовать, Павел Егорович, вон еще сколько всего я не знаю…
– Не переживай, Игорек, – дружески хлопнул его по плечу Авдеев, – со временем и опытом все придет, какие твои годы. Я это не к тому сказал, чтобы тебя устыдить или способности твои принизить, а к тому, чтобы ты понимал – воинских специалистов много, они разные, и каждый боевую задачу по своей специализации лучше других способен выполнить. Твоя же командирская специализация – не пытаться за своих подчиненных все их задачи исполнить, а в первую очередь головой работать. Обстановку оценивать: какие угрозы возможны, какими силами и с каких направлений противник заявиться может, где и как ему движение затруднить можно. Потом задачи подчиненным распределить, да по-умному, а то, бывает, иные командиры так распределят… Еще очень важно организовать связь и боевое взаимодействие, а уже потом, в бою, если припрет и другого выхода не будет, вот тогда можно и лично своих бойцов в атаку поднимать да вести. Вот как-то так…
Старшина чуть подождал, давая Петрову перевести дух после непростого разговора и гадая про себя, не слишком ли сильно он «загрузил» молодого командира. Всмотрелся и решил, что не слишком, но «подсластить пилюлю», дав тому время проветриться и спокойно все обдумать, не помешает. Пожалуй, пускай пробежится вокруг, как он и хотел, но не по дороге, а в другую сторону, по кустикам. Появление там немцев совсем уж крайне маловероятно, но зато успокоится, мысли в порядок приведет…
– А сейчас, Игорек, давай вернемся к твоему вопросу, начет более тщательной разведки окрестностей. На дороге, как мы уже выяснили, разведка организована грамотно, там что-либо менять – только портить. Вокруг аэродрома еще вчера конная разведка, что Командир загодя, перед боем, сюда направил, покрутилась, тоже ничего опасного не нашли. Но тут, пожалуй, тот случай, когда не лишним будет и еще раз периметр обежать, посмотреть, что и как. Немцы там вряд ли будут, а вот наши раненые, отступающие или беженцы вполне могли за ночь подойти и поблизости схорониться, чтобы дух перевести да обстановку понаблюдать. А вот местность от аэродрома в сторону реки вчера не осматривали, не до того было, да и немцам в тех лесах и лугах делать нечего. Но сегодня, когда и времени, и личного состава под рукой достаточно, думается мне, что не помешает в ту сторону проехаться, местность до реки разведать, да и саму реку заодно – помнится, наш «морячок», что мы в лагере пленных нашли, в разговоре упоминал про то, что их бронекатер где-то в этих местах стоял, а может, и до сих пор стоит, если немцы на него лапу еще не наложили. И этот бронекатер желательно найти, а потому туда, как мне кажется, тебе лично проехаться полезно будет… Так что, товарищ младший лейтенант, отправляй на дорогу броню, еще две пешие разведгруппы по периметру аэродрома, а сам, с третьей группой и на транспорте, двигай к реке.
Касаемо транспорта – мотоциклы тебе не предлагаю, ибо они, хотя и проходимые, но шумные, а лес шума не любит. Возьми вон лошадок аэродромных, они, пусть и не рысаки орловские, но к седлу приучены, да и отправляйся, часа за три-четыре обернешься, как раз к обеду.
– А как же аэродром? Вдруг я уеду, а тут немцы и пожалуют?..
Игорь был очень рад предложению старшины поехать проветриться, но как уехать, если он командует обороной?
– Насчет аэродрома не беспокойся, если вдруг, паче чаяния, немцы и появятся, так я тут остаюсь, первый укорот мы им дадим, а там и ты вернуться успеешь, так что езжай себе, с богом…
Глава 11
Лошади, раздвигая густой подлесок, вышли на обширный заливной луг и, почувствовав близость реки, бодро прибавили шагу. Точнее, шагу прибавили четыре из пяти – пятая, идущая последней, едва выйдя из леса, снова недовольно всхрапнула и помотала головой, как она это делала всю дорогу. Таким образом молодая кобылка выражала свое возмущение вопиющей, по ее мнению, несправедливостью: все остальные ее аэродромные подружки весело несли на себе только седоков и их личное оружие, а ей, помимо седока и его оружия, пришлось тащить на себе еще и тяжеленный пулемет с боезапасом, к тому же сильно и резко пахнущий свежей оружейной смазкой. Мало того, ее всаднику, прихватившему с собой это воняющее железное непотребство, потом всю дорогу не сиделось спокойно – он постоянно вертел свою железяку в руках, перекладывая из стороны в сторону и примериваясь к стрельбе, при этом все время ерзая в седле, что ее неимоверно раздражало.
«Ну будет, будет тебе хулиганить, вредина четвероногая», – Игорь Петров в воспитательных целях шлепнул упрямую строптивицу по крупу и чуть натянул поводья, заставляя ее остановиться, а потом поднес к глазам бинокль.
«Ага, вот и она, река Бебжа, она же Бобр, конечный пункт нашего маршрута. За всю дорогу не то что немцев – даже местных ни одной души не встретили. Оно и понятно: места здесь глухие, дорог нет, одни тропинки лесные, да и те по большей части зверьем натоптаны.
Сама река… серьезная река, иначе не скажешь, – такую, если с техникой форсировать, так семь потов прольешь. Ну и ладушки – значит, даже если с той стороны фрицы по нашу душу пожалуют, так они через эту реку и потом через кущи лесные до аэродрома ох как не скоро доберутся, это если вообще доберутся. Осталось наш берег проверить, а потом можно и возвращаться».
Дождавшись, пока бойцы закончат обследовать луг на предмет наличия следов человеческой деятельности, которой по результатам осмотра было не выявлено, Игорь направил их разведать берег дальше, в обе стороны, парами, а сам спешился, слегка стукнул кулаком по заду наглую кобылку, но лишать ее возможности попастись на сочной луговой траве не стал, привязал повод подлиннее. Потом снял пулемет и принялся обустраивать себе засадную позицию на тот случай, если кто из бойцов на хвосте немцев притащит.
С пулеметом, так раздражавшим его лошадь, была отдельная история – он, можно сказать, был незапланированным средством усиления и подарком от старшины Авдеева. Потому что тащить в конную разведку свой верный ДП‑27 Игорь не стал – тот, со своим здоровенным и тяжелым дисковым 47-патронным магазином, был весьма громоздок и для скоротечной огневой сшибки, случись что, пригоден был довольно слабо. Подошел бы ДТ-29, то есть «дегтярев танковый», со складным прикладом и емким, но компактным магазином, однако их на аэродроме свободных не было, а забирать с позиции или снимать с броневика Игорь не стал.
Из более или менее подходящего оставались короткие (кавалерийские) мосинские карабины и трофейные немецкие автоматы МП под пистолетный патрон. С сожалением повздыхав, Игорь выбрал для себя и своей группы «эмпэшки» и уже тронулся было в путь, но его неожиданно окликнул старшина Авдеев, подошедший в сопровождении одного из своих бойцов, выполнявшего функции грузового мула. На одном плече тот тащил новенький, только что «расконсервированный» и смазанный пулемет, а на другом брезентовую сумку, наполненную небольшими металлическими коробками цилиндрической формы с легкой конусностью.