– Ну что сказать, лейтенант, признаюсь, удивил ты меня, старого. Впятером такой катер на приз взять… не каждый на это решиться может. И атаку ты грамотно спланировал, молодчина, а немцы, наоборот, атаки не ждали, и потому эффект неожиданности в полной мере свою роль сыграл. Так что поздравляю с удачей и признаю – командир ты достойный и на своем командном уровне военную науку хорошо усвоил.
Признав молодого командира за своего, он теперь общался по-простому, без церемоний, заодно, по старой традиции царской армии, опуская понижающую приставку к званию.
– Да и в проницательности тебе не откажешь – я действительно Карбышев, Дмитрий Михайлович, генерал-лейтенант инженерных войск. Должность свою и как здесь, на границе, а потом и в том лесу оказался, где ты меня встретил, я тебе говорить не буду – лишнее тебе это знание, да и не по твоему уровню командования будет. А вот ты мне сейчас, коротенько так, текущую оперативную обстановку доложи: где наши, где немцы, как проходит линия фронта и почему здесь, совсем близко от оборонительных сооружений приграничных укрепрайонов, не слышно канонады боев?
– Так ведь… – Петров замялся, а потом выпалил: – Товарищ генерал-лейтенант, это вам бы с командиром нашим поговорить, а я знаю не так чтобы много и подробно. Из того, что знаю: мы в немецком тылу, в составе мобильного автоброневого отряда вышли в разведрейд из Сокулки, но по пути встретили много всяких разных «отступанцев» – это Командир их так назвал, присоединили их к нашему отряду, и тогда Командир решил, чтобы, как он сказал: «два раза не ходить», атаковать немецкий лагерь сбора наших военнопленных и освободить их. А дальше понеслось – с каждым новым боем наш отряд прирастал людьми, транспортом и боевой техникой, а Командир размахивался все шире. В результате на сегодняшнее утро нами захвачен бывший наш, а потом занятый немцами аэродром Гонедз и населенный пункт Суховоля, где сейчас дислоцированы основные силы отряда. А мы с вами и с беженцами сейчас ближе всего к аэродрому, от которого я с бойцами в разведку к реке выдвинулся, вот к нему после обеда и пойдем, а там свяжемся с Командиром, и дальше он все решит.
– Вот как?! – задумчиво проговорил Карбышев. – Это получается, лихим кавалерийским наскоком вы захватили важный населенный пункт на перекрестке двух шоссейных дорог, с перспективой перекрыть немцам весьма значимую рокаду… И снова в полной мере проявил себя эффект неожиданности, а немцы, как я знаю еще по опыту Первой мировой, в таких вот, неожиданных для них ситуациях теряются и упускают инициативу…
– Так точно, товарищ генерал-лейтенант, и тогда у них в штабах сразу туман войны образуется, – поддакнул Игорь.
– Что?! – неподдельно удивился Карбышев. – Туман войны? Ты что, знаком с трудами Карла фон Клаузевица?
– Нет, – стушевался Игорь, делая себе в памяти зарубку: выяснить, кто такой этот Клаузевиц, и при возможности обязательно почитать. – Это наш Командир так говорит, когда речь идет о неопределенности возможных действий противника или, наоборот, наших действиях, неожиданных для него.
– Гм, командир… – задумчиво протянул Карбышев, – и именно он, как я понял, так настойчиво меня искал?
– Так точно, товарищ генерал-лейтенант, он после того, как к нам кавалерия присоединилась, их во все стороны для разведки разослал и всем наказ дал, чтобы вас искали, причем именно по словесному портрету, потому что форму, по нужде какой, легко снять или сменить можно.
– Вот как, – еще более задумчиво протянул Карбышев, – интересный у него ход мыслей… или дар предвидения. А… кто он, твой командир, лейтенант?
– Так… лейтенант Иванов, товарищ генерал-лейтенант.
– Гм… у младшего лейтенанта командиром лейтенант… Логично, ничего не скажешь, – пробормотал Карбышев, впадая в глубокие размышления, поскольку слишком уж все это выглядело… малореальным.
Ну ладно, можно допустить, что этот младший лейтенант со своими разведчиками действительно встретился им случайно. Можно даже согласиться, что эта встреча была к добру – иначе они, вместе с женщинами и детьми, двигаясь по берегу реки, неминуемо наткнулись бы и на этот катер, и на немцев… Исход этой встречи мог быть плачевным для них всех.
Но дальше начинаются странности. Оказывается, его активно ищут чуть ли не по всему Белостокскому выступу, причем ищет кто – какой-то лейтенант, которому он, Карбышев, оказывается, очень срочно нужен. Целый генерал-лейтенант и эксперт военно-инженерного дела срочно нужен простому лейтенанту… Это даже не комедия, это просто водевиль какой-то…
Ко всему, этот всего лишь лейтенант во главе сборной солянки из отступающих и бывших пленных смог провернуть боевую операцию как минимум полкового, а то и дивизионного уровня планирования… Как?!
Впрочем, для полноценного анализа слишком мало данных… и слишком много неясностей. Вот, к примеру, этот бронекатер…
– Кстати, лейтенант, а как этот боевой катер здесь оказался? Я что-то не слыхал, чтобы они у границы службу несли.
– Так, товарищ генерал-лейтенант, тут история интересная, – воодушевился Игорь, – началось все с морячка, которого мы в лагере наших военнопленных нашли, когда их освободили…
Петров коротко рассказал Карбышеву историю Мишки-Одессита.
– …И тогда Командир обмолвился, чтобы мы – те, кто на аэродроме в обороне оставался – при возможности разведку к реке направили и катер в этом месте поискали, поскольку у него, как он сказал, на этот катер виды имеются.
– Какой интересный у тебя командир, лейтенант… Пожалуй, стоит с ним познакомиться поближе, только сначала надо проблему с женщинами и детьми до конца решить.
– Так Командир и решит, товарищ генерал-лейтенант, вы не беспокойтесь. Да и проблемы с ними особой не вижу, нам бы только до аэродрома без новых приключений добраться, а там их всех в самолет – и на нашу территорию.
– Какой такой самолет, лейтенант?
– А я разве не сказал, товарищ генерал-лейтенант? Мы же на аэродроме два немецких транспортных «юнкерса» захватили, целыми и невредимыми.
– Святые угодники!..
Глава 13
За время пути от реки до аэродрома Карбышев, откровенно пользуясь своим генеральским статусом, терзал младшего лейтенанта Петрова вопросами и, несмотря на все его отговорки про свою малую осведомленность, успел выяснить для себя много нового и интересного.
Выяснил, что отряд лейтенанта Иванова не совсем обычный, а точнее – совсем даже не обычный – мобильный, да еще и особого назначения, при этом подчиняется напрямую командованию Белостокского укрепленного района, поэтому условия службы и боевой работы в нем несколько… необычные.
Выяснил, что Белостокский укрепрайон – это пока еще не совсем укрепрайон, он только создается, из числа отступающих с Белостокского выступа советских войск, путем их сбора под Белостоком, восстановления управления, потом переформирования и перевооружения, а потом их выдвижения в сторону окружающих Белосток войск противника для их остановки и формирования оборонительного периметра.
Выяснил, что командование Белостокского укрепрайона находится именно в Белостоке и отступать из него категорически не планирует, а потому сам город и будет примерным центром оборонительного периметра.
Выяснил, что про сам оборонительный периметр младший лейтенант ничего конкретного не знает (оно и понятно, не по чину ему), но при этом Петров обмолвился, что вот именно здесь, на направлении от Белостока в сторону границы, его командир лейтенант Иванов наметил внешнюю линию обороны по рокадному шоссе и уже обозначил эту линию двумя точками обороны – этим самым аэродромом, на который они сейчас идут, и важным узловым населенным пунктом Суховоля, который был захвачен сегодняшней ночью и который, под руководством самого Иванова, сейчас активно готовят к оборонительным боям.
Попутно выяснил про трофейные самолеты и остальные трофеи отряда лейтенанта Иванова, включая и отбитых у фашистов советских военнопленных, и боевую технику, транспорт, артиллерию, и иные, весьма многочисленные, материальные ресурсы.
Осмыслив и сопоставив полученную информацию – Sapienti sat[3], – Карбышев, в общих чертах, многое понял, в том числе объяснил для себя и тот ажиотаж, который лейтенант Иванов устроил с его поисками. Действительно, если уж браться за организацию оборонительных рубежей здесь, в Белоруссии, как минимум в полуокружении, а может, уже и в полном (этого Карбышев пока не знал точно), так тогда особенно остро встанет вопрос обустройства массовых и качественных инженерных заграждений по всему периметру планируемой обороны… И кто, как не он, вместе со своими помощниками, прибывшими вместе с ним из Москвы, сможет организовать этот процесс наилучшим образом?
А самому лейтенанту Иванову Карбышев был очень благодарен за инициативу с его поисками – не будь этого, еще не факт, что он, в этой суматохе и неразберихе первых дней войны, к тому же еще с гражданскими в обременении, сумел бы успешно добраться до Белостока… Да ведь он, ничего не зная про организацию укрепрайона, туда и не собирался. И потому, еще до знакомства, уже испытывал к Иванову весьма сильную приязнь…
Путь от реки до аэродрома занял несколько часов и вконец измотал уставших беженцев – хорошо хоть, никаких новых злоключений по дороге не случилось и дошли спокойно.
Здесь командовал старшина Авдеев, как сказали Карбышеву, временно, в отсутствие самого Петрова, который и есть старший по охране и обороне, однако старый, опытный и многое повидавший генерал уже через полчаса наблюдений и аккуратных расспросов понял, что, вне зависимости от наличия или отсутствия младшего лейтенанта, командует и вообще всем здесь заправляет именно этот пожилой, неизменно спокойный и добродушный старшина с чуть хитроватой улыбкой в усы.
Авдеев доложил, что за время отсутствия Петрова никаких происшествий не случилось, боевых сил противника на подступах к аэродрому и на шоссе, в зоне разведки колесной брони, не обнаружено, боевой состав занимается по распорядку, то есть продолжает укрепление обор