жно пройти от Бердичева через Винницу и далее до полосы 11‐й армии.
Гальдер не возражал. Он хорошо понимал, что штурм такого города, как Киев, дело очень непростое. Русские так просто не отдадут этот город. Бои предстоят за каждый квартал, каждую улицу, каждое здание.
– Мой фюрер, я передам ваш приказ командованию группы армий «Юг». В то же время нельзя прекращать нажим на Киев. Нужно создавать видимость, что мы намерены штурмовать этот город. Оставим перед ним часть наших сил. Но лучшие части направим на юг.
– Передайте Клейсту, что славу ему принесет не взятие Киева (это будет несколько позже), а окружение противника южнее этого города, – назидательным тоном произнес Гитлер. – В древнюю историю вошли Канны. В новейшую войдут еще более блестящие операции на окружение и имена тех, кто смог провести эти операции.
Гальдер не стал оформлять директиву сразу, а позвонил главкому, который в то время как раз находился на командном пункте группы армий «Юг». Браухич выслушал его.
– Сегодня утром я получил соответствующие указания от фюрера, – сказал он. – 1‐я танковая группа будет повернута на юг. Второй эшелон этой танковой группы составит заслон против Киева, избегая при этом штурма города.
Но Рунштедт считает, что ставить задачу параллельного преследования противника и охвата его фланга означает забегать слишком далеко вперед. Он говорит, что кольцо окружения, если оно пройдет через Винницу, будет слишком узким. Поэтому командование группы армий «Юг» будет продолжать наносить подвижными соединениями 1‐й танковой группы удар на Белую Церковь и южнее этого города. Если русские окажут на том направлении слишком ожесточенное сопротивление, у нас всегда останется возможность нанести удар с района Винницы. Я согласен с Рунштедтом.
– Ваша точка зрения является компромиссом между решением фюрера и мнением командования группы армий «Юг», – заметил Гальдер.
– Я не хочу принимать решения в обход указаний фюрера, – признался Браухич. – Ваша задача – убедить его в правильности удара на Белую Церковь, но также сообщите, что план удара на Винницу также остается в силе.
Гальдер в 11.30 попытался связаться с Гитлером по телефону, но адъютант ответил, что фюрер занят. Тогда Гальдер позвонил фельдмаршалу Кейтелю и изложил ему суть дела.
– Вы верите в успех операции через Белую Церковь? – задал вопрос Кейтель.
– Я не очень уверен в способности 11‐й армии вести успешное наступление в ближайшее время, – уклонился от прямого ответа Гальдер. – Однако главком считает, что попытаться надо.
– Хорошо, я доложу фюреру, – пробурчал Кейтель, понимая, что его хотят сделать крайним в этом щепетильном деле.
Через час Гальдеру позвонили из Ставки и передали, что Гитлер согласен с предложениями командования группы армий «Юг».
– Но он просит принять меры к тому, чтобы на северном фланге 1‐й танковой группы не произошло никаких неожиданностей.
– На войне избежать всех неожиданностей очень сложно, – заметил Гальдер. – Но мы сделаем все возможное, чтобы они не носили тяжелый характер.
В 17 часов 10 июля 1941 года штаб 6‐й армии приказал командиру 37‐го стрелкового корпуса: «Немедленно остановите самостоятельный отход, приняв самые суровые меры. Занять и прочно оборонять рубеж Тетериновка, Степановка, Острополь. Без приказа не отступать! Приказ выполнить, не считаясь с трудностями. За выполнение отвечаете вы, комбриг Зыбин, лично! Ваш отход оголил правый фланг 8‐го стрелкового корпуса, что привело к обострению».
11 июля.
Во второй половине дня Гальдера вызвал к телефону Гитлер.
– Меня волнуют низкие темпы продвижения 9‐й танковой дивизии и дивизии СС «Викинг», – сказал фюрер. – Я предупреждал, что операция по глубокому охвату русских может быть сорвана.
– Вы зря беспокоитесь, мой фюрер, – успокоил его Гальдер. – Операция только начинается, еще продолжается перегруппировка войск. В то же время мне известно, что противник не ждет удара на юг и продолжает наращивать свою киевскую группировку.
– Полагаюсь на вашу оперативность, – заметил Гитлер. – Если противник в ближайшее время не разгадает наши планы, то затем ему будет трудно быстро реагировать на изменения в обстановке. Вы должны быть всегда на несколько шагов впереди русских, и докладывайте мне об изменениях немедленно.
Вечером того дня Ф. Гальдер записал в «Военном дневнике»: «Противник ведет сильные контратаки с юга и юго-запада в районе Бердичева и с севера в районе Житомира против вклинившегося клина 1‐й танковой группы. 13‐я танковая дивизия продвинулась до ближайших укрепленных подступов к Киеву и повернула на юг».
Обстановка на киевском направлении оценивается командованием Юго-Западного фронта как критическая. Однако М.П. Кирпонос по-прежнему продолжал считать, что способен нормализовать ее силами 5‐й и 6‐й армий. Он приказывает их командующим закрыть образовавшийся прорыв и отрезать «прорвавшиеся на Житомир и Бердичев мехсоединения противника». С этой целью 6‐я армия, подчинив себе 16‐й механизированный корпус, в 15 часов 12 июля должна была перейти в наступление в направлении Романовка (40 километров северо-западнее Бердичева).
12 июля.
В отношении обстановки на южном крыле советско-германского фронта Ф. Гальдер в этот день утром в своем дневнике зафиксировал начало отхода войск Южного фронта за Днепр под прикрытием 2‐го моторизованного и кавалерийского корпусов. К вечеру 11‐я германская армия вышла к Днестру юго-восточнее Могилева-Подольского.
Далее он пишет: «На фронте 1‐й танковой группы развернулось большое сражение в районе Бердичева. Противник бросает в бой все новые соединения, главным образом подвижные, которые контратакуют 1‐ю танковую группу с юго-востока, востока и юго-запада… В результате сильных контратак противника 11‐я танковая и 60‐я моторизованная дивизии вынуждены перейти к обороне. 16‐я танковая и 16‐я моторизованные дивизии продвигаются очень медленно».
Говоря о действиях ударных войск 1‐й танковой группы, Ф. Гальдер отмечает, что в направлении на Белую Церковь, обходя Киев с юга, наступают 14‐я и 13‐я танковые дивизии, следуя одна за другой.
В этот день по решению Ставки Верховного Главного командования на южном крыле советско-германского фронта было образовано Полевое управление главкома юго-западного направления, которое расположилось в Полтаве и должно было взять на себя руководство операциями Юго-Западного и Южного фронтов. Во главе этого высокого органа оперативно-стратегического управления был поставлен Маршал Советского Союза С.М. Буденный. Членом Военного совета стал первый секретарь ЦК РКП(б) Украины Н.С. Хрущев, начальником штаба – генерал-майор А.П. Покровский.
Основное внимание руководства ставки главкома, безусловно, было приковано к Киеву, на оборону которого было решено бросить все имевшиеся резервы Юго-Западного фронта. Операции войск, действовавших южнее Киева, должны были играть вспомогательную роль. Поэтому С.М. Буденный приказал 6‐й и 12‐й армиям продолжать упорно оборонять занимаемые рубежи, постоянно контратакуя противника. Под влиянием этой политики и была направлена директива Юго-Западного фронта № 0055 от 11 июля 1941 года.
Однако эта директива штабом 6‐й армии была получена только в 11 часов 12 июня, в то время, когда 16‐й механизированный корпус еще полностью в Казатин не прибыл.
Генерал И.Н. Музыченко недоумевал, не понимая, как можно было отдать приказ о наступлении с решительными целями тогда, когда сил для проведения контрудара было явно недостаточно, а противник еще не исчерпал свои наступательные возможности. К тому же времени для организации контрудара совершенно не было. Поразмыслив об этом, он направляет доклад в штаб Юго-Западного фронта, в котором обосновывает нецелесообразность этого контрудара. Детально обрисовав обстановку, он пишет: «Ваша директива № 0055, требующая нанести удар в направлении Игнатовка на Романовка с целью закрыть образовавшийся прорыв у Н. Мирополь… привела бы к безусловному прорыву противника из района Бердичев на Казатин и Фастов, лишив армию совершенно средств подвоза и путей подвоза. Кроме того, армия должна была бы отходить в юго-восточном направлении и базироваться на тыловые районы 12‐й армии… Из-за сложившейся обстановки войска армии не в состоянии сконцентрировать достаточных сил для выполнения директивы № 0055».
Но пока этот доклад направлялся в штаб фронта, противник оказался на ближних подступах к Киеву и развил наступление в глубоком тылу войск 6‐й армии, нанося удары в направлениях на Киев и Белую Церковь. В это же время под напором противника войска 12‐й армии также продолжали откатываться на юго-восток. К тому времени уже начал давать себя чувствовать и разрыв, который образовывался между 12‐й и 18‐й армиями Южного фронта.
13 июля.
Утром Ф. Гальдер пишет: «После отхода противника перед фронтом 4‐й румынской армии давление противника на правый фланг 11‐й армии заметно ослабло. Наблюдаются лишь отдельные атаки местного значения. 17‐я армия ведет фронтальное преследование противника.
6‐я армия и 1‐я танковая группа вели бои в районе Бердичева, которые продолжались в течение всего дня и начали затихать лишь к вечеру. Куда девались крупные силы танков противника, участвовавшие в контратаках, неизвестно. Противник, вклинившийся в наше расположение западнее Бердичева, уничтожен».
Далее он пишет, что «надежда на быстрое продвижение 11‐й танковой дивизии в направлении Белой Церкви оказалась обманчивой».
И это объяснялось не плохими дорогами и отсутствием необходимого запаса боеприпасов в горючего для танков, как это пыталось представить командование группы армий «Юг». На своем пути немецкие войска встречали все возрастающее сопротивление советских войск.
По решению главкома юго-западного направления для прикрытия участка Фастов, Белая Церковь, Тараща в течение 13–15 июля происходило образование особой ударной группы Юго-Западного фронта на базе управления 26‐й армии, в состав которой должны были войти дивизии, выдвинутые из резерва. По мере прибытия в указанные районы эти соединения практически с ходу вступали в бои с противником, нанося ему потери и снижая темпы его наступления.