у сентября выйти на Северный Кавказ. Операции на центральном направлении «будут зависеть от успехов на участках, что южнее».
Таким образом, в марте 1942 года серьезных изменений обстановки на советско-германском фронте не произошло. Войска Красной армии продолжали ранее начатые Любаньскую, Демянскую, Ржевско-Вяземскую, Болховскую, Керченско-Феодосийскую десантную операции и оборону Севастополя, которые развивались весьма вяло. Немецкие войска начали наступление под Старой Руссой, готовились нанести удар в районе Воронежа и под Керчью.
Апрельское оживление
В начале апреля Ф. Гальдер в своем «Военном дневнике» констатирует тот факт, что из-за плохой погоды масштабных действий немецких войск на советско-германском фронте не велось. В то же время 5 апреля он отмечает начало наступления советских войск в полосе 9-й армии и 40-го моторизованного корпуса 4-й армии. 10 апреля он указывает, что замечено «чрезвычайно оживленные передвижения войск противника перед фронтом группы Клейста. Обнаружились признаки формирования крупной группировки противника в районе Сухиничей».
11 апреля Ф. Гальдер пишет о том, что «крупные атаки на Керчь снова отбиты. Сорвана попытка противника высадить десант на западное побережье Крыма. К восточному участку фронта группы Клейста противник подтягивает крупные силы, перебрасываются войска с юго-запада в район Сухиничей».
Во второй половине этого дня состоялось совещание у фюрера. Обсуждалось предложение в полосе группы армий «Центр». Предложение о начале наступательных действий войск этой группы на Осташков и Торопец были отклонены. Было принято решение пока никаких наступательных действий не предпринимать, а «провести в соответствии с приказом «рокировку» войск на запад и юг».
16 апреля Ф. Гальдер в своем дневнике отмечает начало крупного наступления советских войск в полосе 40-го моторизованного корпуса группы армий «Центр». Также он сообщает о завершении разгрома 33-й советской армии и о том, что «на северном участке фронта у Волхова трудное положение». Но в последующие дни – относительное затишье.
22 апреля в дневнике начальника Генерального штаба сухопутных войск вермахта иметтся запись: «Передвижения войск перед фронтом Клейста продолжаются. Перед 6-й армией противник перебрасывает войска на юг. Бросается в глаза развертывание крупных сил у противника в районе Ельца».
Но затем следуют за каждый день ничего существенно не значащие записи.
Советское командование, продолжая начатые ранее наступательные операции, на Карельском фронте (командующий генерал-лейтенант В.А. Фролов) провело Кестеньгскую (24 апреля – 11 мая) и Мурманскую (25 апреля – 15 мая) наступательные операции.
Кестеньгская операция проводилась с целью разгромить противостоящие силы противника в районе Кестеньги, выйти на рубеж реки Софьянга и закрепиться на нем, тем самым усилить оборону Кировской железной дороги. Проведение операции было запланировано одновременно с Мурманской наступательной операцией и с наступлением 19-й армии на кандалакшском направлении. Это, по замыслу советского командования, должно было затруднить противнику маневр войсками с одного направления на другое. Проведение операции было возложено на войска 26-й армии (командующий генерал-майор Н.Н. Никишин). В составе этих войск насчитывалось 29,6 тысячи человек личного состава, 110 орудий, 382 миномета всех калибров, 847 пулеметов и 29 танков. Для поддержки с воздуха были выделены 55 самолетов.
Этим силам противостояла 6-я горная дивизия СС «Норд», сводная финская дивизия и ряд отдельных подразделений. Их численность советское командование оценивало в 13,4 тысячи человек, на вооружении которых состояло 48 орудий, 192 миномета, 320 пулеметов, 10 танков.
Таким образом, советская сторона имела более чем двойной перевес в живой силе, почти тройной в артиллерии и танках. Однако при этом имелся острый недостаток боеприпасов.
Наступление двух дивизий на направлении главного удара началось в 6 часов 24 апреля. Поскольку операция началась в условиях сильного снегопада, артиллерийская и авиационная поддержка войск была крайне слабой. Поэтому к исходу второго дня наступления советские войска вклинились в оборону противника на 6—7 километров. При этом противник, используя заранее подготовленные рубежи и узлы обороны, сумел на угрожаемое направление подтянуть резервные части с других участков фронта.
Наступление после перегруппировки продолжилось 3 мая. При этом наступавшие войска, несмотря на медленные темпы продвижения, смогли охватить основные силы кестеньгской группировки с флангов. Но противник, перебросив с ленинградского направления пехотную дивизию, а из-под Ухты до трех полков финнов, нанес удар и отрезал западнее Кестеньги лыжную бригаду и стрелковый полк, которым затем пришлось с большими потерями выходить из окружения.
Несмотря на эту неудачу, 10 мая советские войска продолжили наступление, но успеха не достигли. 11 мая они получили приказ Ставки Верховного главнокомандования о переходе к обороне на достигнутом рубеже.
Таким образом, линию фронта на северном фланге 26-й армии удалось отодвинуть всего на 4—5 километров. При этом потери противника советской стороной были оценены примерно в 5 тысяч солдат и офицеров только убитыми. Сами же советские войска потеряли 12,6 тысячи человек, из которых 3145 убитыми, 8906 ранеными и 598 пропавшими без вести. В то же время это наступление настолько истощило имевшуюся в данном районе группировку противника, что вынудило его отказаться от операций в Карелии, запланированных на лето 1942 года.
В качестве основных причин неудачи Кестеньгской операции военные специалисты считают крайне недостаточную ее подготовленность по времени (две недели) и плохое материальное обеспечение. Также негативно сказался недостаток в оснащенности войск инженерно-саперными подразделениями в условиях бездорожья и пересеченной местности. Кроме того, имели место шаблонные действия советских войск на тактическом уровне. В их числе – многочисленные атаки одних и тех же позиций с одного и того же рубежа, также неумение организовать обходы и просачивание в глубь вражеской обороны. Негативно сказывалось и то, что артиллерия 26-й армии не имела опыта борьбы с вражескими позициями в лесной местности, ведя огонь по площадям, что значительно снижало его эффективность и по существу бесцельно разбрасывала остродефицитные снаряды. Не увенчалась успехом и попытка советского командования использовать имевшиеся танки – почти все они увязли в болоте перед вражескими укреплениями, став хорошей целью для вражеской артиллерии.
Мурманская операция. На Мурманском направлении действовала со стороны противника армия «Лапландия», перед которой была поставлена задача в ходе летней кампании провести операцию с целью захвата Мурманска. Данная операция носила кодовое наименование «Ловля лосося».
Советское командование, узнав о планах противника, решило нанести упреждающий удар. 27 марта Ставка ВГК приказала командующему Карельским фронтом генерал-лейтенанту В.А. Фролову подготовить и не позднее 15 апреля начать наступательную операцию на Мурманском направлении «с целью усиления обороны порта Мурманск и Кировской железной дороги». Для этого ставилась задача разгрома основной группировки противника в районе губы Большая Западная Лица.
Но командующий фронтом усложнил эту задачу. По его замыслу командования фронтом, войска 14-й армии во взаимодействии с морским десантом должны были одновременными ударами с фронта и тыла окружить и уничтожить западнолицкую группировку противника и, развивая успех, разгромить ее и к исходу 10 суток операции выйти на границу с Финляндией.
Выполнение этой задачи возлагалось на 14-ю армию (командующий генерал-майор В.И. Щербаков), которая обороняла Мурманск. При этом нужно отметить, что необходимого превосходства в силах создано не было. Более того, противник имел численное превосходство и опирался на хорошо подготовленную оборону. На всех господствующих высотах были созданы мощные опорные пункты-крепости из камня и железобетона, являющиеся составными частями единой системы обороны. Для снабжения войск были построены многочисленные автомобильные дороги, а на сложных участках – и канатные.
28 апреля после трехчасовой артиллерийской подготовки войска 14-й армии перешли в наступление. В этот же день в губе Большая Западная Лица кораблями Северного флота (командующий вице-адмирал А.Г. Головко) был высажен морской десант – 12-я бригада морской пехоты, более 6200 человек).
В первый день операции войска 14-й армии, несмотря на большие потери, смогли вклиниться в оборону противника всего на 6 километров. За это время десантники заняли плацдарм глубиной до 5 километров и по фронту до 7 километров.
В последующие дни ударная группировка 14-й армии практически не продвинулась вперед. Выявилась неспособность артиллерии и авиации разрушить капитальные укрепления врага. Движение на узких дорогах сразу оказалось затруднено, а зачастую парализовано. Немецкая авиация, хотя и не имела численного превосходства, действовала очень активно и обеспечила надежное прикрытие своих войск, а также максимально затруднила снабжение и атаки советских войск. За это время продвижение десантников составило до 11 километров, но они также не смогли выполнить основную задачу и перерезать основную магистраль снабжения противника – автодорогу Мишуково – Титовка.
Для продолжения наступления было решено усилить ударную группировку 14-й армии еще одной – 152-й стрелковой дивизией. Однако 3 мая начался сильный дождь, который вскоре перешел в пургу, бушевавшую трое суток. Погодное бедствие застало не экипированную для действий на Севере 152-ю стрелковую дивизию на марше к линии фронта по дороге в тундре, где не было каких-либо укрытий и топлива для обогрева. В результате 484 бойца замерзли насмерть и еще 1683 человека получили сильные обморожения.
Похожая ситуация сложилась и на плацдарме, где действовали подразделения морской пехоты. Личный состав не был обеспечен теплой одеждой, отсутствовали палатки и печки для обогрева. В результате советское наступление на Мурманском направлении оказалось полностью парализованным, и все попытки возобновить его после улучшения погоды также не привели к успеху.