В данной книге я не берусь учить тому, как нужно управлять войсками и другими силами в случае войны – это слишком сложная и многогранная наука, над которой постоянно трудятся тысячи военных ученых. Я хочу довести до читателя в хронологической последовательности основные операции 1942 года, их результаты, и на этой основе попросить его выявить взаимосвязи такого сложного явления, как вооруженная борьба, заставить задуматься о ее основных движущих силах. Искренне надеюсь, что размышления на эту тему помогут любому человеку глубже осознать все сложности войны с тем, чтобы еще более ценить одержанную Победу и всех тех, причастных к этому великому неоспоримому факту в истории нашей Родины.
Часть перваяПовторение пройденного
Обстановка на начало 1942 года
Новый 1942 год для Гитлера начался с неприятного сообщения. Разведка доложила, что 1 января в Вашингтоне страны так называемой «Большой четверки» – СССР (М.М. Литвинов), США (Ф.Д. Рузвельт), Великобритании (У. Черчилль) и Китая (Цзы-вень) – подписали декларацию, в которой заявили о своей готовности вести совместную борьбу «против диких и зверских сил, стремящихся покорить мир… для защиты жизни, свободы, независимости и религиозной свободы и для сохранения человеческих прав и справедливости…». Они обязались использовать все свои военные и экономические ресурсы против находившихся с ними в войне участников Тройственного пакта и примкнувших к ним государств, сотрудничать друг с другом и не заключать сепаратного перемирия или мира с врагами.
2 января под этим документом поставили свои подписи представители других государств: стран Британского содружества (Австралии, Индии, Канады, Новой Зеландии, Южно-Африканского Союза), ряда государств Южной и Центральной Америки (Гаити, Гватемалы, Гондураса, Доминиканской Республики, Коста-Рики, Кубы, Никарагуа, Панамы, Сальвадора), а также правительств в изгнании (Бельгии, Греции, Люксембурга, Нидерландов, Норвегии, Польши, Чехословакии и Югославии).
В целом вашингтонская декларация была подписана 26 государствами. Но также было указано, что к ней могут присоединиться другие нации, которые оказывают или могут оказать материальную помощь и содействие в борьбе за победу над Германией и ее союзниками.
После появления этого документа Гитлер хорошо понимал, что положение Германии и ее союзников сильно усложнится, по крайней мере в политическом отношении. Для того, чтобы кризис не распространился на военную область, нужны были новые победы, но их катастрофически не хватало.
Из «Военного дневника» начальника Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковника Ф. Гальдера:
«1 января 1942 года
а) Наступление против северного фланга 6-й армии, а также заметное сосредоточение сил противника перед остальным фронтом 6-й армии.
б) Начало крупного наступления противника в районе Тугода на фронте группы армий «Север».
В Крыму по-прежнему обстановка напряженная, без ввода новых сил восстановить положение невозможно.
Южный фланг группы армий «Центр» снова потеснен наступающими войсками противника… 3-я и 4-я танковые группы отражают наступление русских войск. Фронт 9-й армии прорван по обе стороны разрушенной Старицы…
2 января 1942 года
Весь день ожесточенные бои. В Крыму наступление противника приостановлено активными действиями нашей авиации. На остальной южной половине фронта, несмотря на довольно упорные бои на северном фланге 6-й армии и на южном фланге 2-й армии, никакой существенной оперативной угрозы не возникло даже в районе прорыва на Оке, куда противник продолжает вводить крупные силы. Более того, наметились признаки локализации прорыва на Оке. В то же время на фронте 4-й и 9-й армий возник тяжелый кризис.
Прорыв противника севернее Малоярославца превратился в оперативный, и в настоящий момент трудно даже сказать, каким образом можно восстановить положение. Фронт 9-й армии прорван войсками, наступающими от Старицы. Управление войсками здесь, по всей вероятности, полностью нарушилось, причем губительную роль сыграли расчеты на тыловую позицию «Кенигсберг-штеллунг», которой в действительности не существует. Войска пришлось отвести на новую позицию, которая сейчас, по-видимому, тоже прорвана.
Сложившаяся обстановка побудила фельдмаршала фон Клюге запросить разрешения на отвод войск на соседних участках. У меня произошло бурное объяснение с фюрером, который продолжает настаивать на своем. Таким образом, линия фронта останется без изменений, невзирая на последствия.
Отход на фронте 9-й армии, вопреки воле высшего руководства (Гитлера), явился на утреннем совещании причиной бурных сцен, во время которых в адрес ОКХ был брошен упрек в том, что оно управляет армией парламентскими методами, не проявляя достаточной твердости…
3 января 1942 года
В связи с очень глубоким прорывом противника между Малоярославцем и Боровском обстановка на фронте группы армий «Центр» чрезвычайно осложнилась. Кюблер и фон Клюге очень обеспокоены. Последний требует отвода войск на соседнем северном участке.
В Ставке фюрера снова разыгралась драматическая сцена. Он высказал сомнение в мужестве и решительности генералов. В действительности же все дело в том, что войска просто-напросто не могут больше выдерживать морозы, превышающие 30 °С…
4 января 1942 года
День, который не принес значительных изменений. Обстановка в Крыму и на фронте 9-й армии обостряется…
5 января 1942 года
Группа армий «Юг». Высадка десанта в Евпатории является, по всей вероятности, операцией местного значения. В районе Феодосии противник подтягивает подкрепления. На северном фланге 6-й армии оборона наших войск прорвана. Сюда по железным дорогам перебрасываются подкрепления.
Группа армий «Центр». В излучине Оки обстановка чрезвычайно напряженная! Есть опасность расширения прорыва. К западу от Ржева – прорыв крупных сил противника.
Группа армий «Север». Противник продолжает наступление…»[1]
Таким образом, характеризуя обстановку на советско-германском фронте в начале января 1942 года, начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта вынужден отмечать наступательные действия войск Красной армии, которые вызывали сильную обеспокоенность и даже раздражение у немецкого руководства. Характеризуя обстановку начала 1942 года, генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель писал:
«Я бы погрешил против истины, если бы не отметил, что полной катастрофы удалось избежать только благодаря силе воли фюрера, его настойчивости и не знающей снисхождения безжалостности. Если бы Гитлер не перечеркнул своей твердой рукой планы поэтапного отступления группы армий «Центр» – действительно оказавшейся в крайне сложном положении, но руководствовавшейся исключительно своими узкими эгоистичными интересами, а не беспокойством о судьбе всего Восточного фронта в целом, – то последствия были бы непредсказуемыми, а немецкой армии уже в 1941-м пришлось бы повторить судьбу своих французских «предшественников». Заявляю об этом со всей определенностью как живой свидетель и непосредственный участник событий тех страшных для немецкой армии недель: оставив на поле боя тяжелое вооружение, бронетехнику, мототранспортные средства и орудия, войска превратились бы в неуправляемое стадо, движимое только одним желанием – спасти свою жизнь, а безжалостный преследователь методично уничтожал бы одну немецкую дивизию за другой…
Только в начале января 1942 г. удалось изменить декабрьскую диспозицию и добиться относительной стабилизации оборонительного фронта. Однако не могло быть и речи ни о какой зимней передышке: русские проявляли необыкновенную активность на многих направлениях. Наши измотанные войска несли тяжелые потери в кровопролитных оборонительных боях. Инициатива полностью перешла к противнику»[2].
Мемуары генерал-фельдмаршала В. Кейтеля также подтверждают сложность военно-политической обстановки начала января 1942 года и попытки А. Гитлера волевыми методами найти выход из создавшегося положения.
В это самое время в Кремле настроения царили несколько иные. И.В. Сталин по обыкновению приехал в Кремль около 21 часа. К тому времени его приема уже ждали Булганин и Г.К. Жуков. Последний доложил о ходе контрнаступления войск Западного фронта под Москвой.
В 21 час 20 минут в кабинет вождя вошел Маленков, в 21 час 40 минут – Воронов и Белов, а через 15 минут – временно (из-за болезни Б.М. Шапошникова) исполняющий должность начальника Генерального штаба А.М. Василевский с последними сводками с фронтов.
К тому времени И.В. Сталин из телеграммы, полученной из Вашингтона, уже знал об успехах советской дипломатии, а из сводок Генерального штаба – об успехах войск Красной армии на различных участках советско-германского фронта. Несмотря на это, он терпеливо выслушал доклады всех приглашенных, а затем сказал: «Обстановка складывается так, что необходимо максимально нарастить наше наступление по всем фронтам. Я особо повторяю это слово – «МАКСИМАЛЬНО».
Совещание закончилось в 23 часа 50 минут, и все его участники разъехались по своим рабочим местам выполнять полученные указания. И только И.В. Сталин, оставшись один, еще некоторое время ходил по своему просторному кабинету, дымя трубкой и о чем-то усиленно размышляя. Думать было о чем – после подписания декларации в Вашингтоне обстановка в мире серьезно менялась. Нужно было вовремя и правильно отреагировать на эти перемены с максимальной выгодой для Советского Союза и его личного авторитета.
2 января И.В. Сталин отдыхал, приема в Кремле не было. 3 и 4 января он, как обычно, находился на своем рабочем месте, В эти дни в вечерние часы в его кабинет приглашались некоторые члены Политбюро, правительства СССР, военачальники. Но среди последних нет фамилий Б.М. Шапошникова, А.М. Василевского – Генеральный штаб довольствовался представлением оперативных сводок о положении на фронтах.