Реакция И.В. Сталина на предательство А.А. Власова была вполне определенной. Иосиф Виссарионович лично редактировал газетную статью под названием «Кто такой Власов?». В этой статье сообщалось, что Власов был активным троцкистом, который планировал продать Сибирь японцам, но вовремя был разоблачен. Далее говорилось о том, что, к сожалению, партия пожалела Власова и простила его, позволив поруководить армией. Но как оказалось, еще в первые дни войны он был завербован немцами. Несмотря на это, он вернулся в Москву и для того, чтобы избежать подозрений, некоторое время хорошо себя проявлял. Но в итоге он специально завел 2-ю ударную армию в окружение и окончательно перебежал к немцам.
Безусловно, это была ложь, рассчитанная на малограмотного советского читателя. Никаким троцкистом Власов не был, а советское руководство его ценило и быстро продвигало по службе. А гибель 2-й ударной армии была в большей степени обусловлена объективными факторами, чем предательством Власова. Но признавать это, безусловно, И.В. Сталин не мог.
Таким образом, гибель 2-й ударной армии, по мнению Верховного главнокомандующего, была связана не с ошибками Ставки и Генерального штаба в планировании операций, а в субъективном факторе. Безусловно, это играло значительную роль. Но после всех предыдущих неудач сама логика вещей требовала более основательно подходить к оценке конкретных мероприятий, связанных с подготовкой и ведением военных действий крупного масштаба, к непосредственной работе командующих и штабов. К сожалению, на такой критический анализ советское военно-политическое руководство в то время еще не было способно.
Битва за Воронеж
Подходил к концу июнь 1942 года, завершался первый год Великой Отечественной войны. Советские войска, мужественно сражаясь с противником, все еще не могли добиться успеха в результате проводимых операций. Более того, многие операции завершались, не достигнув поставленных целей, а некоторые – даже поражением. Это сильно беспокоило Ставку и Генеральный штаб, которые не жалели сил и средств для того, чтобы изменить ситуацию в свою пользу.
Б.М. Шапошников по-прежнему очень часто болел. На здоровье маршала также негативно сказывались и военные неудачи зимы и весны 1942 года. Он понимал, что в сложившихся условиях не может руководить таким важнейшим органом стратегического управления, как Генеральный штаб, и в мае подал рапорт И.В. Сталину с просьбой о переводе на другую работу.
И.В. Сталин и сам уже понимал, что болезненный Б.М. Шапошников не справляется с возложенными на него обязанностями, и все чаще вызывал для доклада А.М. Василевского. Но среди политических деятелей и военачальников были люди, которые желали в должности начальника Генерального штаба видеть другого человека. Предлагали С.К. Тимошенко и даже Ф.И. Голикова. Но окончательное решение принял, как всегда, И.В. Сталин. 26 июня А.М. Василевский был назначен начальником Генерального штаба РККА, а спустя еще несколько дней произведен в генерал-полковники.
Вечером 26 июня А.М. Василевский, вернувшись в свой кабинет, прежде всего включил приемник, для того чтобы прослушать последнюю сводку Совинформбюро. Четкий голос Левитана доложил: «В течение 26 июня на Харьковском направлении наши войска вели бои с наступающими войсками противника. На Севастопольском участке фронта наши части отбили несколько атак противника. На других участках фронта никаких изменений не произошло».
Александр Михайлович развернул оперативную сводку, подошел к карте. Операторы четко характеризовали обстановку по фронтам и армиям, и она складывалась далеко не благоприятно. По всему было ясно, что враг постарается максимально использовать поражения войск Красной армии в Крыму и под Харьковом, а Ставка не имела достаточных сил эффективно противиться этому. Но И.В. Сталин не будет считаться с этим. Он потребует от Генерального штаба и лично от него, А.М. Василевского, конкретных предложений. Но выработать такие предложения было очень непросто.
Рано утром 28 июня началось германское наступление. В этот день группа генерала М. фон Вейхса нанесла мощный удар в стык 13-й и 40-й армий Брянского фронта (командующий Ф.И. Голиков). На острие главного удара южнее железной дороги Курск – Воронеж наступала 4-я танковая армия генерал-полковника Г. Гота, имея задачу выйти к Дону. Еще южнее войска 2-й венгерской армии рвались к Старому Осколу. Севернее наступал 55-й армейский корпус. Таким образом, бросив на 45-километровом участке фронта против трех советских стрелковых дивизий три танковые, одну моторизованную и три пехотные дивизии, немцы легко прорвали советскою оборону и, вклинившись на 10—15 километров, вышли к реке Тим, южнее города Ливны.
Определив направление главного удара противника, Ставка в тот же день приняла срочные меры по усилению Брянского фронта. Она выделила ему два танковых корпуса из Юго-Западного фронта и один танковый корпус из своего резерва, а также усилила его истребительными и штурмовыми авиационными полками.
30 июня из района Волчанска в направлении Острогожска перешла в наступление 6-я немецкая армия, которая прорвала оборону 21-й и 28-й армий Юго-Западного фронта. Положение советских войск на воронежском направлении резко ухудшилось, часть сил оказалась в окружении. Создалась явная угроза прорыва ударной группировки противника к Дону и захват ими Воронежа.
4 июля немцам удалось форсировать Дон в районе села Малышево, 5 июля – под Семилуками и у села Подклетное. После этого их войска вышли на подступы к Воронежу. В то время весь гарнизон Воронежа, независимо от ведомственной принадлежности войск, был подчинен командующему Брянским фронтом генерал-лейтенанту Ф.И. Голикову. В его состав входили два стрелковых полка 232-й стрелковой дивизии, два полка НКВД, дивизия ПВО и мелкие подразделения народного ополчения. Правда, в первых числах июля город покинуло все партийное и советское руководство, а также выехала и оперативная группа штаба Брянского фронта во главе с Ф.И. Голиковым.
5 июля немецко-фашистские войска ворвались на западную окраину Воронежа и завязали уличные бои в городе. В тот же день Ставка Верховного главнокомандования приказала выдвинуть на левый берег Дона три резервные армии, переименовав их в 60-ю (командующий – генерал-лейтенант М.А. Антонюк), 6-ю (командующий – генерал-майор Ф.М. Харитонов), 63-ю армию (командующий – генерал-лейтенант В.И. Кузнецов).
Кроме того, в район Воронежа в срочном порядке была направлена наспех сформированная на основании директивы Ставки ВГК от 25 мая 1942 года 5-я танковая армия. В ее состав вошли 2-й и 11-й танковые корпуса, 340-я стрелковая дивизия, 19-я отдельная танковая бригада, гвардейский минометный и легкий артиллерийский полки РГК, отдельный зенитный дивизион и отдельный батальон связи. В начале июля в состав объединения дополнительно был включен еще один – 7-й танковый корпус (командир П.А. Ротмистров), переброшенный с Калининского фронта. Командующим армией был назначен генерал-майор А.И. Лизюков. 5 июля ему было приказано нанести контрудар со стороны Ельца в южном направлении, во фланг наступающему на Воронеж противнику. При этом в приказе имелся пункт, требовавший начать атаку «не позднее 15—16 часов» того же дня. Правда, на то время вблизи намеченного рубежа атаки находился только приданный 7-й танковый корпус, а остальные соединения были еще на марше.
Несмотря на это, контрудар был начат. Первым 6 июля в атаку двинулся 7-й танковый корпус, затем 7 июля в бой вступил 11-й танковый корпус и, наконец, 10 июля – 2-й танковый корпус. При этом вполне понятно, что все эти корпуса вступали в бой, не имея возможности провести разведку и полностью сосредоточиться, их тыловые колонны с материальными средствами (горючим, боеприпасами и т.д.) все еще находились на марше.
Между тем противник продолжал наступать на Воронеж. 6 июля две роты немецкой пехоты, 15 танков и две артиллерийские батареи неожиданно через Чижовку и Вогрэсовский мост прорвались в его пригород, в район авиазавода и железнодорожной станции. Но на следующий день силами танкового батальона и пехотных подразделений они были выбиты с левого берега реки Дон. Но при отступлении немцы взорвали за собой мост, а еще 6 июля советские саперы, неверно оценив обстановку, взорвали другой, Чернавский, мост. Единственным местом сообщения с левым берегом реки оставался Отроженский железнодорожный мост.
7 июля 1942 года Ставка Верховного главнокомандования, озабоченная положением дел в районе Воронежа, приняла решение создать Воронежский фронт, включив в его состава 40, 60 и 6-ю армии, а также 4, 7, 18 и 24-й танковые корпуса. Командующим фронтом был назначен Ф.И. Голиков.
Советское командование считало, что наступающие немецкие танковые корпуса 4-й танковой армии будут далее двигаться через Дон и Воронеж на восток. Но такой задачи у них не было: 6 июля Гитлер приказал командующему группой армий «Юг» Ф. фон Боку передать эту армию вновь образованной группе армий «А» для наступления на Кавказ.
Но командующий группой армий «Юг», разобравшись с обстановкой на месте, решился на невыполнение приказа фюрера. Он своим приказом развернул 24-й танковый корпус фронтом на север для прикрытия своих сил с этого направления от удара 5-й танковой армии. Узнав об этом, Гитлер освободил Ф. фон Бока от командования группой армий «Юг» «по состоянию здоровья» и назначил на его место генерал-полковника М. фон Вейхса. Но тот сумел убедить фюрера в необходимости продолжать выполнять приказ его предшественника. Вечером 6 июля он записал в своем дневнике: «6.07 удалось разбить противника между реками Дон и Олым. При этом только 9-я танковая дивизия уничтожила 61 танк противника. Поэтому останавливать наступление, не достигнув благоприятной местности для обороны, не следует. … Если нам это не удастся, то противник окажется перед всем фронтом обладателем такой местности, которая обеспечит ему благоприятные условия для танковой атаки в направлении север – юг. Следует учесть, что русские используют свою возможность свободы действия для создания мощного удара по нашему северному флангу».