сается советского полка, то из 19 45-мм орудий шесть были полностью разбиты, четыре выведены из строя, сгорели четыре «Виллиса», а еще семь были подбиты. Погибло восемь красноармейцев и младших командиров, 25 получили ранения, один пропал без вести.
Однако на этом успехи 25-й гвардейской танковой бригады закончились. Все, что ей удалось сделать, так это к 13.00 захватить лес южнее села, этот успех был на счету 1-го танкового батальона. Но дальше танкам продвинуться не удалось, поскольку эсэсовская противотанковая оборона ставила жирный крест на всех надеждах командира бригады подполковника С.М. Булыгина и его вышестоящего командования. К 14.00 25-я гвардейская танковая бригада сумела пройти лишь 3,5 километра от своих исходных позиций.
Гренадеры у подбитого Т-34
15-я (мотоциклетная) рота оберштурмфюрера СС Германа Буха из полка СС «Дер Фюрер» недавно была сменена на ее прежних позициях частями 167-й пехотной дивизии и выведена в район севернее Калинина как полковой резерв. В резерве ей долго пребывать не пришлось. Два советских танка прорвались в тылы 15-й роты, при этом один танк раздавил ротную полевую кухню. Это, впрочем, стало последним успехом советского танкиста, почти сразу же танк был уничтожен гренадерами в ближнем бою. Другой танк немного завяз в грязи и был выведен из строя выстрелом из поврежденного 50-мм противотанкового орудия (оно находилось в тыловых порядках для ремонта). Эти два уничтоженных танка довели число подбитых 15-й ротой в последние дни до 14 единиц.
В историю полка СС «Дер Фюрер» эти бои, с легкой руки Германа Гота (об этом ниже), вошли как «Танковая битва северо-восточнее Калинина». Жестокий бой шел несколько часов, то там, то тут красноармейцы вклинивались в линию обороны полка, но эсэсовцы все время контратаками выравнивали положение. Даже когда положение казалось полностью безнадежным, гренадеры находили в себе силы для продолжения борьбы. В итоге им удалось отстоять свои позиции.
Поскольку после отражения первых атак советское командование решило поберечь танки, то против позиций «Дас Райх» у хуторов Калинин и Собачевский была брошена пехота. Не имея должной артиллерийской поддержки, она несла тяжелые, но, что самое ужасное, бессмысленные потери.
В направлении хутора Собачевский атаковала 4-я гвардейская мотострелковая бригада полковника B.Л. Савченко. Так же как и в полосе действий танковых бригад, наступление мотострелков развивалось тяжело. С большим трудом в 14.00 они вышли на рубеж Озеровский — Собачевский, где и были остановлены. Подходы к хуторам эсэсовские пулеметчики и расчеты минометов держали под прицелом. Штабной противотанковый взвод полка СС «Дер Фюрер» оказался на линии огня. Во время атаки советской пехоты заряжающий 50-мм орудия унтершарфюрер СС Курт Амлахер[844], после гибели командира орудия и наводчика, сам встал к своему орудию. Точным огнем он уничтожил шесть пулеметных позиций противника и одно 76,2-мм противотанковое орудие. К счастью для немцев, советская атака не была поддержана танками и, благодаря действиям Амлахера, была отбита гренадерами. На поле боя осталось 36 павших красноармейцев[845]. Более того, в суматохе лежащих под вражеским огнем советских пехотинцев обстреляли из пушек танки 4-й гвардейской танковой бригады, приняв их за немцев. Как отмечал В. Замулин, «те, кому удалось выжить, до конца жизни вспоминали душераздирающие крики о помощи, мат и вопли истекающих кровью людей»[846].
После этого активизировалась 25-я гвардейская танковая бригада. Однако прорыв трех танков Т-34 из ее состава в Озеровский был быстро локализован эсэсовцами, все три танка были уничтожены. В 14.00 бригада сумела захватить лес севернее хутора Озеровский. Образовалось опасное вклинение в позиции дивизии СС «Дас Райх». Но этим все и ограничилось. Эсэсовцы контратаковали танками, и гвардейцы были отброшены, понеся большие потери.
После этого пришел час 183-й стрелковой дивизии генерал-майора А.С. Костицина, которая уже с утра была втянута в тяжелые бои с полком СС «Дойчланд». Получив задачу уничтожить противника в районе Калинина, Озеровского, высоты 232, дивизия, силами 158-го гвардейского и 227-го стрелковых полков, перешла в атаку в 13.10, то есть уже после того, как атаковавшие в этом направлении танковые бригады были отброшены. Как отмечает историк В. Замулин, атака 183-й стрелковой дивизии на тот момент была уже бессмысленной. Дивизия так и не смогла овладеть Калинином и залегла на подступах к хутору. Правда, 2-й батальон 227-го стрелкового полка капитана Казанцева героическим усилием сумел ворваться на окраину хутора и даже захватить знамя противника вместе с картой, но затем также был отброшен. Интересно отметить, что, по советским отчетам, вышеуказанная карта была добыта у убитого офицера[847]. Однако, согласно списку потерь офицерского состава дивизии СС «Дас Райх», за 12 июля 1943 года полком СС «Дер Фюрер» не было безвозвратно потеряно ни одного офицера. Что касается знамени, которое захватили красноармейцы, то, очевидно, это было красно-белое полотнище со свастикой, обычно используемое сухопутными частями для обозначения своего переднего края пилотам Люфтваффе.
Гренадеры используют полотнище со свастикой для обозначения немецкой авиации своего переднего края
В итоге принимавшие участие в этом бою два полка 183-й стрелковой дивизии потеряли 28 человек убитыми и 150 ранеными, при этом не добившись практически никакого результата.
2-я батарея штурмовых орудий Эрнст-Августа Крага играла роль мобильного резерва и обеспечивала стык «Дас Райх» со 167-й пехотной дивизией в районе Калинина. Около 11.00 13 танков Т-34 при поддержке пехоты атаковали 2-й батальон 339-го пехотного полка 167-й пехотной дивизии. Советские танки легко прорвали линию обороны пехотинцев и вышли прямо на тыловую вспомогательную колонну 2-й батареи. В этих условиях унтерштурмфюрер СС резерва Карл Герлах, занимавший в батарее пост офицера по особым поручениям, под огнем танков и мотострелков противника сумел увести машины радиоуправления, снабжения и цистерны с линии огня. Благодаря его самоотверженным действиям немцам удалось избежать больших потерь в технике. После этого Герлах, собрав людей из подразделений снабжения батареи, вызвал по радио взвод самоходок, после чего контратаковал и отбросил противника.
К полудню на командный пункт полка СС «Дер Фюрер» прибыл генерал-оберст Герман Гот. Он утратил все иллюзии по поводу дальнейших перспектив «Цитадели», и теперь его занимал лишь вопрос окружения части советской 69-й армии в междуречье Липового и Северского Донца. Поэтому Гот и приехал на второстепенное, в условиях сражения под Прохоровкой, направление. Ведь именно «Дас Райх» совместно со 167-й пехотной дивизией предстояло после форсирования Северского Донца и прорыва с юга к Прохоровке 3-го танкового корпуса группы Кемпфа нанести удар навстречу его дивизиям и окружить советский 48-й стрелковый корпус.
Отсюда Гот позвонил в штаб своей армии для выяснения деталей продвижения войск Кемпфа. Затем в траншейный перископ он изучал поле битвы, усеянное дымящимися обломками танков 2-го гвардейского танкового корпуса. В этот момент тяжелый бой завязался на правом фланге дивизии. Если верить П. Карелю, то Сильвестр Штадлер «зло проворчал» Готу: «Атаки русских по нашему флангу сковывают половину наших сил и лишают операцию на Прохоровку необходимой скорости»[848]. Гота, хладнокровного прагматика, впечатлил боевой дух солдат полка. После боя Гот лично направил Манштейну телекс следующего содержания: «Великолепный полк СС «Дер Фюрер» с его храбрым командиром и солдатами получил мою высокую оценку за их достижение в танковой битве северо-восточнее Калинина. В связи с этим полку было специально выделено 150 Железных крестов 2-го класса и 100 Железных крестов 1-го класса для награждения наихрабрейших»[849].
Штурмовое орудие дивизии СС «Дас Райх»
Несмотря на тяжелые потери и прорыв полка СС «Дойчланд» на своем правом фланге, 2-й гвардейский танковый корпус с упорством, достойным лучшего применения, продолжал атаковать в направлении Калинина, не жалея ни людей, ни технику. В итоге в этом хуторе эсэсовцы были вынуждены сосредоточить основные силы танкового полка, не считая части дивизиона штурмовых орудий (2-я батарея).
Следует отметить, что согласно приказу командира этой дивизии Триренберга именно штурмовой дивизион «Дас Райх» спас его пехотинцев, вовремя придя на помощь в отражении сильной советской атаки в 13.30. Самоходчики Вальтера Книпа подбили восемь советских танков[850]. В советских документах также упоминается о бое 2-го гвардейского танкового корпуса в 13.30 (14.30 по московскому времени) в направлении Калинина. В СССР это было окрещено «встречным танковым боем»[851], который вдобавок, по мнению некоторых современных авторов, был внезапен для командования советского корпуса[852].
К 15.00 4-я гвардейская танковая бригада, силами трех Т-34, прорвалась на юго-восточную окраину Калинина. Здесь советские танки столкнулись с 12 немецкими машинами. Через минуты все три Т-34 превратились в пылающие костры. Почти сразу же на остатки бригады налетела немецкая авиация, а эсэсовцы начали артиллерийский обстрел с южных окраин хутора. Атака советских гвардейцев-танкистов снова была остановлена. Командир бригады, полковник А.К. Бражников, отвел свои части на 600 метров юго-восточнее хутора Калинин и занял оборону, при этом правый фланг 4-й гвардейской мотострелковой бригады оказался открытым. Однако дальше — больше. После того как танки отошли, в бой против Калинина был брошен 456-й гвардейский мотострелковый батальон из 6-й гвардейской мотострелковой бригады 5-го гвардейского стрелкового корпуса. Ворвавшись на окраину Калинина, батальон был встречен слаженным огнем артиллерии, минометов и пулеметов. Не имея танковой поддержки, батальон был с треском выбит из Калинина и отошел на исходные позиции.