В 19.10 в штаб корпуса пришел приказ на 15 июля, полностью изменивший ситуацию. Гот уже знал об отмене «Цитадели» и поэтому теперь решил окончательно прекратить атаки на Прохоровку, сосредоточившись на окружении 48-го стрелкового корпуса: «Вместо того чтобы, как предусматривалось ранее, по достижении дороги Жимолостное — Правороть наступать на Прохоровку, 2-му танковому корпусу СС приказано повернуть на юг… Танковый корпус сосредотачивает все боевые средства и все танковые силы для выполнения следующих задач: сломив сопротивление ожесточенно обороняющегося врага севернее Лески, он отвоевывает себе дорогу Жимолостное — Правороть. После этого корпус должен быть готов повернуть на юг. Вся авиация будет поддерживать при этом 2-й танковый корпус СС[904]».
Данный приказ совсем не означал отказ от захвата Правороти. Этот советский опорный пункт мешал действиям «Дас Райх» сильным фланкирующим огнем, а разведка донесла о сосредоточении в нем танков. Так что захват Правороти продолжал оставаться важной тактической задачей. Исходя из этого, приказ для «Дас Райх» был следующим: «Дивизия продолжает наступление в течение ночи на 15 июля, занимает Правороть и высоту севернее этого населенного пункта. Высоту следует удерживать. Дивизия затем ускоренно перегруппировывается для продвижения танковой группы, усиленной частями гренадеров, на юг, совместно с дивизией «Лейбштандарт»»[905]. Последней предписывалось сформировать танковую группу, которая будет подчиняться непосредственно Хауссеру и которая вместе с частями «Дас Райх» будет прорываться на юг. Одновременно 167-я пехотная дивизия Триренберга должна была нейтрализовать действия противника на правом фланге корпуса и быть готовой продолжать наступление на высоты в районе Лески.
Самоходка «Грилле» готовится открыть огонь.
К концу дня 14 июля в «Дас Райх» насчитывалось 115 боеспособных танков и самоходок[906].
Авиационная поддержка, о которой упоминалось в приказе, не заставила долго себя ждать. В 20.30 Люфтваффе подвергли сильной бомбардировке Правороть, Жимолостное и Мало-Яблоново. Это вызвало беспорядочное отступление 26-й гвардейской танковой бригады. После этого эсэсовцы ударили на Правороть сразу с двух направлений: из леса севернее Сторожевого силами гренадерского батальона и с северной окраины Виноградовки. Обе атаки были отражены частями 2-го танкового корпуса при поддержке артиллерии и мотострелков.
Однако ночью немцы действовали не сильно активно. Важной целью было захватить высоту 242,7, как предпосылку для дальнейшей атаки на юг, и это вскоре было сделано. Но, учитывая скорое соединение с 3-м танковым корпусом, эсэсовцы опасались возможности столкновения в темноте со своими частями. Вдобавок скорость атаки резко снизилась, когда из-за пошедшего дождя развезло дороги (уже в который раз!) и танки начали буксовать. Кроме этого, командиры частей были вынуждены учитывать и минную опасность. Поэтому все пути отхода советских войск перекрыть не удалось.
Советские командиры также понимали всю опасность ситуации и начали выводить войска из намечавшегося котла. Отход и выход из окружения был в основном осуществлен в ночь на 15 июля. Но некоторые части выходили из окружения «не совсем организованно». Так, с 21.00 только два полка 375-й стрелковой дивизии, 1241-й и 1243-й, по фронту и на открытом правом фланге сдерживали части 167-й пехотной дивизии и правого крыла «Дас Райх». Долго сопротивляться они не могли и вскоре начали отход. Но при движении полков по балке лога Сухая Плота эсэсовцы смяли фланговое боевое охранение, в результате оба полка плюс вспомогательные подразделения попали в «малый котел». Советские походные колонны были расстреляны немцами. Эсэсовцы били по шедшим вдоль лога войскам сверху из пулеметов и минометов, а при выходе из балки западнее Мало-Яблоново атаковали пехоту танками. Через четыре дня, когда немцы уже оставили этот район и он был снова занят Красной армией, перед солдатами открылась ужасная картина. В отечественной историографии ее описал В. Замулин: «В балке, по ее отрогам (ярам), вперемежку с разбитой техникой, трупами лошадей, повозками и вооружением лежали груды изуродованных человеческих тел — более тысячи убитых и умерших от потери крови»[907]. Часть личного состава, в основном раненые, попала в плен, среди которых командир 1243-го стрелкового полка подполковник В.М. Фролов. Командир 1241-го стрелкового полка майор Н.А. Карклин пропал без вести. В целом при выходе из окружения 375-я стрелковая дивизия потеряла погибшими и пленными ориентировочно 1973 человека[908].2-й гвардейский танковый корпус, один из основных противников «Дас Райх», в этот день потерял 651 красноармейца, из которых 240 погибли, а 25 пропали без вести. Корпус потерял 24 танка, из которых 13 — Т-34 (из них семь сгорело)[909].
Между 04.00 и 05.00 15 июля части «Дас Райх» соединились с частями 7-й танковой дивизии 3-го танкового корпуса в районе Шахово. Само Шахово было взято 167-й пехотной дивизией при поддержке танков «Дас Райх». Однако в это время главные силы 48-го стрелкового корпуса сумели выскользнуть из окружения и уже были на новых рубежах. Так что нельзя согласиться с официальными немецкими рапортами об окружении и уничтожении сил противника в районе Гостищево — Лески[910].
В 05.00 «Дас Райх» вместе с 7-й и 19-й танковой дивизиями перешли к совместным действиям. Части дивизии Крюгера атаковали 26-ю гвардейскую танковую бригаду (2-й гвардейский танковый корпус) с двух направлений: силами около 20 танков и гренадерского батальона эсэсовцы ударили на юго-западную окраину Плоты и до 30 танков и батальон гренадер — на юго-западные окраины Мало-Яблоново. Советская бригада была вполне боеспособна, в ее составе насчитывалось 15 Т-34 и 9 Т-70, но, несмотря на это, она была разбита. В Плоте оборона 1-го танкового батальона бригады была рассечена пополам, танки эсэсовцев ворвались на юго-западную окраину села и начали продвигаться к центру. Через 30–40 минут подразделения начали отходить из села. Как отмечалось в советских документах, «2-й гвардейский танковый корпус в беспорядке отходит в восточном и северо-восточном направлениях»[911].
Этот беспорядок немецкие солдаты на передовой наблюдали воочию. Унтершарфюрер СС Вилли Бётцель 15 июля был в разведывательном патруле унтерштурмфюрера СС Бодена[912]. Всего несколько немцев на двух-трех бронемашинах обратили в бегство крупную группу красноармейцев. Было захвачено большое число оружия и экипировки. По итогам дня, дивизией было взято 500 пленных[913].
Несмотря на разгром, отдельные части Красной армии оказывали ожесточенное сопротивление. 15 июля жестокие бои пришлось вести «Тиграм» «Дас Райх». В бою у высоты 242,1 погиб командир роты «Тигров» оберштурмфюрер СС Филипп Тайсс, снаряд из советской противотанковой пушки попал прямо в командирскую башенку его танка S21. Он стал третьим по счету командиром тяжелой роты, выбывшим из строя с начала операции «Цитадель», причем два командира погибли. Новым командиром роты был назначен оберштурмфюрер СС резерва Вальтер Райнингхаус[914].
15 июля гауптштурмфюрер СС Ханс-Йоахим Мютцельфельдт, командир 3-й батареи зенитного дивизиона, во время рекогносцировки местности для развертывания батареи на восточных склонах холма в районе к западу от Виноградовки обнаружил советское минное поле. Поскольку саперов рядом не было, а место для развертывания батареи было очень удобным, то Мютцельфельдт вместе с двумя солдатами своей батареи приступил к его расчистке от мин. Так, втроем, не имея специального оборудования, они обезвредили 142 мины[915].
К вечеру 15 июля в «Дас Райх» насчитывалось 99 боеспособных танков и самоходок[916]. К исходу дня 15 июля линия фронта южнее Прохоровки стабилизировалась. Операция «Цитадель» практически прекратилась.
16 июля 69-я армия заняла оборону на линии Сторожевое — Большие Подъяруги. Таким образом, немцы сумели ликвидировать выступ и несколько продвинулись вперед, улучшив положение своих войск[917]. Однако судьба «Цитадели» уже была решена. 15 июля в наступление перешел советский Центральный фронт. После этого немецкое командование окончательно отказалось от всех дальнейших планов операции в Курском выступе и начало принимать срочные меры по организации обороны.
Гренадеры отдыхают после боя
16 июля Манштейн отдал приказ о прекращении наступления и отводе войск группы армий «Юг». Забавно, что одновременно Н.Ф. Ватутин отдал приказ о переходе Воронежского фронта к «упорной обороне». Группа армий «Юг» начала отводить свои войска, армии же Воронежского фронта, выполняя категорическое требование о «…совершенствовании обороны с развитой системой огня и инженерно-минных заграждений…», продолжали обороняться до 18 июля 1943 года.
Таким образом, советское командование на южном фасе Курской дуги было поставлено немцами в очень трудное положение, а силы Воронежского фронта были исчерпаны. Все немецкие корпуса, напротив, сохранили боеспособность, и это после 10 дней непрерывных тяжелейших боев. Так что говорить о разгроме сил группы армий «Юг» в ходе «Цитадели» (как любят многие отечественные историки) не приходится.
День 16 июля стал завершающим днем «Цитадели». К этому числу дивизии 2-го танкового корпуса СС захватили в плен 6000 советских солдат, плюс еще 500 красноармейцев добровольно перешли на немецкую сторону в полосе эсэсовского корпуса