Снять т. Мокичева с должности заместителя Генерального прокурора СССР и запретить ему работать в органах прокуратуры».
Вот так писались в то время постановления ЦК. А уж дальше идет просто песня: «Снять… с работы министра, как человека, совершившего преступления против партии и Советского государства» - при том, что в выдвинутых против Абакумова обвинениях нет ничего, противоречащего Уголовному кодексу. О каких же преступлениях идет речь? Это не говоря уже о презумпции невиновности и о том, что один лишь суд может определить, совершил человек преступление или нет. И, кстати, в законе существует понятие «преступление против государства» (или, скажем, против порядка управления), против личности. Но что-то не припомню там понятия «преступления против общественной организации», каковой, согласно Конституции 1936 года, являлась ВКП(б), - разве что умыкание партийной кассы?
«… и передать его дело в суд».
Мне, по серости моей, до сих пор казалось, что передать дело в суд могут либо органы следствия, либо прокуратура. А оказывается, что ЦК ВКП(б), руководство общественной организации, имеет право делать это, минуя все инстанции, да еще по деяниям, не записанным в Уголовном кодексе, притом, что дело вообще еще не возбуждено. Дали отдыхает!
Если уж говорить о суде, то для сравнения:
Документ 7.5.
Из постановления Политбюро о фактах пропажи секретных документов в Госплане СССР.
11 сентября 1949 г.
«…2. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9. VI 1947 г. и ввиду особой серьезности нарушений закона в Госплане СССР предать суду Вознесенского, как основного виновника этих нарушений…»
И всю эту галиматью якобы подписал Берия, имеющий без малого двадцатилетний стаж работы в органах внутренних дел!!! А потом ее представили Сталину, одному из разработчиков советской Конституции!!!
Интересно, кто все же ваял эти фальшивки - умеренно пьющий поклонник Оруэлла из Литературного института или чекист-саботажник?
Опубликовано и «письмо Рюмина» (я его не привожу, поскольку в нем содержатся те же обвинения, что и в «постановлении ЦК»). Начинается оно так: «Товарищу Сталину И.В. от старшего следователя МГБ СССР подполковника Рюмина М. Д.». После чего этот документ можно дальше не читать, ибо не существовало должности «старший следователь МГБ», да и звание указано неправильно. Вот образец реальной подписи: «Ст. следователь следчасти по особо важным делам МГБ СССР подполковник госбезопасности Мотавкин». У человека, подписывавшего сотни протоколов, формулировка его должности и звания сидит не то что в головном - в спинном мозгу, а рука ее сама выводит.
Когда родилась эта фальшивка, тоже можно примерно определить. В комиссию, упомянутую в ней, входили, кроме партийных функционеров Шкирятова и Игнатьева, Берия и Маленков. Стало быть, появилась она после 1957 года, когда Маленков уже не мог увидеть этот документ и опровергнуть его. (Не все фальшивки абакумовского дела изготовлены одновременно, некоторые, по-видимому, относятся даже к июню 1953 года.)
Кстати, мне часто задают вопрос: ведь эти документы идут под грифом «строго секретно» - какой смысл их фальсифицировать? Смысл самый прямой. Дело в том, что в 50-е годы были распространены всякого рода «закрытые показы». На одном из таких побывал Константин Симонов - по его воспоминаниям, там были выставлены документы, «доказывающие» связь Сталина с репрессиями. Симонов датирует эти показы весной 1953 года - якобы их сразу после смерти Сталина устраивал Берия, а потом они очень быстро сошли на нет. Однако писал он воспоминания много лет спустя и, скорее всего, просто немножко перепутал годы. Важна не дата, а сам факт таких «показов». Можно предположить и механизм, с помощью которого фальшивки оказывались в архивах, - он тоже прост. Документ изымался для «показа» и заменялся подделкой, которая и возвращалась потом вместо подлинника в архивное дело.
Некоторое сомнения вызывает лишь то, что Док.7.1. -это письмо ЦК. Письма рассылались в республиканские ЦК и в обкомы партии, а при таком количестве копий истребить старые тексты практически невозможно. Но в данном случае это кажущееся противоречие сводится на нет последней строчкой документа: «Настоящее закрытое письмо… через 15 дней подлежит возврату в Особый сектор ЦК ВКП(б)», чем легко объяснить отсутствие копий.
Но вернемся к Абакумову. 4 июля он был отстранен от работы и 12 июля арестован. Сначала его допрашивали работники прокуратуры, однако прокурорское следствие результатов не принесло. Тогда назначенный министром госбезопасности Игнатьев добился разрешения допрашивать своего предшественника в МГБ. По некоторым данным, Абакумова и его людей сразу же подвергли пыткам. Они ломались один за другим - все, кроме самого главного подследственного. Из тюрьмы он написал в адрес Маленкова и Берии несколько широко известных и часто цитируемых писем - впрочем, возможно, это тоже подделки, о них речь пойдет в следующей главе.
Нам куда интереснее другой вопрос: в чем на самом деле обвиняли бывшего министра?
Итак, к весне 1951 года Рюмину грозили крупные неприятности. По делу Этингера проводилась прокурорская проверка, более того, к нему было привлечено внимание министра. Этим и воспользовались те, кто хотел свалить Абакумова.
Кто были эти люди? За время работы Абакумов приобрел много врагов, а учитывая особенности личности - очень много. Но дело не в них. Здесь все тот же вечный вопрос мотивации - месть не является достаточно сильным мотивом для рискованных операций. Пнуть поверженного врага - это да, но рисковать головой ради прошлых счетов - едва ли. А вот страх - дело другое. Топить Абакумова должны были люди, которым угрожало разоблачение.
Один из них, по-видимому, Семен Игнатьев. Его функции нового министра слишком важны, чтобы поручать их простому исполнителю. Игнатьев в заговоре - персона серьезная. В МГБ имелись как исполнители, так и заговорщики, но ни один из них не был выдвинут на министерский пост. Еще кое-кто из заговорщиков проявился 26 июня. Но далеко не факт, что мы можем вычислить всех, и не факт, что мы знаем главных в этой вендетте.
Для расправы с министром нужен был таран. Для этого и использовали оказавшегося в опасном положении подполковника Рюмина. Ему предложили написать письмо с такими обвинениями, которым Сталин сразу бы поверил. Какими могли быть эти обвинения? Уж всяко не теми, которые содержатся в «письме Рюмина» и «постановлении Политбюро».
Основные документы «дела Абакумова», конечно, фальсифицированы - однако никому не под силу, да и нет необходимости, подделывать их все. В сборнике «Лубянка. Сталин и МГБ» опубликованы несколько протоколов допросов подельников Абакумова, которые Игнатьев посылал Сталину. Там могут содержаться следы подлинных обвинений. Обвинения эти должны быть разумными, правдоподобными и убедительными - чтобы Сталин верил, что следствие идет, как надо.
И они действительно разумны, правдоподобны и убедительны.
Документ 7.6.
Из протокола допроса М.К. Кочегарова, бывшего Управляющего делами МГБ.
«…Абакумов не терпел никаких видов учета и отчетности, которые в какой-то степени связывали ему руки, так как он всегда ставил на первое место свои личные шкурнические интересы, а не интересы государства…
Игнорируя указания партии и правительства о бережном расходовании государственных средств, Абакумов стремился к другому - как бы побольше сорвать с государства…
Создав обстановку бесконтрольного и незаконного расходования средств, Абакумов и сам не упускал случая поживиться за счет государства… В своей жизни я еще не встречал человека, который так заботился бы о своем благополучии, как Абакумов. Каковы были аппетиты у Абакумова на этот счет, свидетельствует хотя бы то, что лишь на ремонт и оборудование его квартиры на Колпачном переулке… в 1948 году было израсходовано свыше миллиона рублей…
Вопрос. Где находятся документы на расходы по квартире Абакумова?
Ответ. Эти документы, по указанию Абакумова, уничтожены».
Ремарка. Был в Москве такой очень вредный человек с чрезвычайно дурным характером - Лев Захарович Мехлис, министр государственного контроля. Интересно, каким образом эта суперквартира проскользнула мимо его внимания? Что же касается документов - то их ведь могли уничтожить и при Игнатьеве, чтобы нельзя было проверить показания Кочегарова…
«Охотиться за государственным добром Абакумов начал еще с конца войны, когда по его указанию… вывезли из Германии и Румынии значительное количество имущества и ценностей, подлежащих сдаче в доход государства. Это скрытое от государства имущество в 1945 году по распоряжению Абакумова было помещено в специально организованных мною потайных хранилищах… Все доставленное в эти тайники имущество Абакумов осматривал лично сам, отбирал себе лучшее…»
Естественно, почуяв угрозу ареста, Абакумов «приказал уничтожить» эти склады. Так что и тут доказательств нет. Предусмотрителен был, ничего не скажешь. Вот только почему-то забыл сделать хотя бы маленькую заначку, чтобы обеспечить жену с новорожденным сыном - когда после его расстрела их выбросили из тюрьмы, они в прямом смысле бедствовали.
Остальные показания, посылаемые Сталину, выдержаны примерно в том же духе - финансовые злоупотребления, невыполнение указаний правительства, создание нездоровой обстановки в МГБ. И ни слова ни о каком Этингере. Есть лишь упоминание о деле «еврейской молодежной организации», но там какая-то совершенная мелочь и хренотень. Вроде того, что Абакумов приказывал следователям не оскорблять арестованных и исключить показания о «террористических замыслах» - а каковы были эти замыслы, мы уже знаем.
Так что, как видим, Сталину представлялись именно те обвинения, которые позволяли н